Стихотворения

Хотя лишь видит собственные ноги

Да часть тропы, куда ложится свет:

Ему и дела нет,

5

Что путь всегда - безмерность расстоянья,

Ведет ли он вперед или назад.

А рядом с "Настоящим" в ожиданье

Грядущее и Прошлое стоят,

Как с братом брат".

6

И тут Оно передо мной раскрыло

Минувшего неслыханный простор:

Там было все, что раньше в мире было,

А здесь существовало до сих пор.

Всего там был набор:

7

Звучали песни, спетые когда-то,

Давно отдребезжавшая струна,

И смеха отзвеневшие раскаты.

А полнолуний пышная луна,

А полдней тишина!

8

Былых цветов ожило разномастье,

Под жарким дуновеньем склонено,

И в спальнях бурно утолялись страсти,

Заглядывала радуга в окно,

Как некогда, давно.

9

Лежали там, навеки незабвенны,

Моих скитаний светлые деньки,

Свернувшиеся в свиток драгоценный,

Расписанный умельцем от руки,

И юны, и близки.

10

"А вон, гляди, - губительные хвори.

Но ваша жизнь смела и молода,

С такой накладно быть в открытой ссоре:

Они без боли входят - и тогда

Не описать вреда.

11

А вот и та, что, по законам нашим,

По-прежнему прелестна, как была,

Хотя, возможно, стала даже краше.

Но для тебя она давно ушла,

Зарыта, отцвела.

12

И этих, рядом, ты ценил, бывало.

Но, может, остановимся на том?

Как, Будущее? То, что не настало?

Пусть и останется в непрожитом,

И сбудется потом.

13

Тебе несдобровать, сорви я вдруг покровы:

Грядущее предстало б без прикрас.

Все беды там для вас давно готовы...

Но, как договорились, в этот раз

Стращать не буду вас.

14

Короче, Время - ложь, притом какая!

Оно само сознаться б в том могло.

Вы верили, к обману привыкая,

Но нынче вам в науках повезло:

Виднее стало зло.

15

Теперь о той, про чью судьбу сначала

Заговорили мы наедине:

Она нерасторжимость не прервала,

И потому внутри, а не вовне:

Она теперь во мне.

16

Суть Бытия размеры превышает,

Хоть Время и твердит, что все вокруг

Зачав, оно само и завершает...

И о "Четвертом измеренье" слух

Итог его потуг".

Канун 1922 года

Перевод Г. Русакова

ПОДМЕНЕННАЯ ЖЕНА

В этой драме есть много темных мест,

Но известны и год, и дом,

Где бакалейщик Чэннинг Джон

Пред Господним предстал судом.

Тот дом на Хай-стрит знали все,

Теперь его уж нет,

А миновало с той поры,

Считай, две сотни лет.

Джон Чэннинг умирал. Пробило

Одиннадцать на часах.

И друзья понимали, что к утру

Он будет на небесах.

Как вдруг он сказал: "Я хотел бы обнять

Жену в мой последний час!"

Тут все посмотрели друг на друга

И подумали: "Вот те раз!"

Он не знал, что была в городской тюрьме

Молодая его жена,

Обвиненная в том, что кончину мужа

Ускорила ядом она.

А он лежал на смертном одре,

Почти уже мертвец,

И полагал, что смерть его

Естественный конец.

И тут стали думать и гадать

Те люди, что были при нем,

Как им поступить, если будет он

Настаивать на своем.

"Виновна она или нет - ему

Лучше вовсе не знать ничего,

Рассуждали они, - но как же тогда

Нам исполнить волю его?"

А он все жалобней их просил

Сделать то, что они не могли.

А тем временем слухи о страшном убийстве

По городу быстро ползли.

И тогда друзья, в этот скорбный час

Не видя путей иных,

Придумали некий план - и пусть,

Кто хочет, осудит их.

"Ты бы доброе дело сделать смогла,

А быть может, и душу спасти,

И тому, кто одной ногою в земле,

Облегчение принести,

Так веселой молодке сказали они,

Чем-то схожей с его супругой,

Все равно он уже не сумеет теперь

Отличить вас друг от друга!"

И добрая женщина сделала все,

Как ее попросили друзья.

Он обнял ее еще и еще:

"Где ж была ты, заждался я!

Тебя не пускали... Но вот ты пришла...

Так, значит, это не сон!..

Благослови же тебя Господь!"

Улыбнулся и умер он.

Спустя полгода его жена

Ступила на эшафот.

И, нахмурив брови, молча смотрел

Собравшийся народ,

Как ее удавили и тело сожгли

По закону тех давних дней

Для жен, поделом осужденных иль нет

За убийство своих мужей.

И кто-то сказал, поглядев на костер:

"Слава богу, что он не знал!

Ведь очень немного найдется таких,

Кто б ее невиновной считал.

Хорошо еще то (если только не врут),

Что обмана раскрыть он не смог".

И, казалось, никто даже в мыслях

Не хотел осудить подлог.

Перевод М. Фрейдкина

ВРЕМЯ И ЛЮБОВЬ

Исполином,

Властелином

Бывшее, вождем,

Хозяином, врагом

Зачем ты, Время, милой

Презрение внушило?

Знать, прав философ был,

Когда он говорил:

Внеземная

Мысль сухая

Не воплощено ни в чем.

Стар ли, молод,

Жар ли, холод

Любовь дарует свет

Всем - вне веков и лет.

Любовь - удел желанный.

Ей, небом осиянной,

Земных событий ход

Известен наперед