Стихотворения
Шрифт:
Раздавались в клубах трубы,
Звоны звезд в небесном дне,
Рев кино и шорох шубы.
Возвратилась речь ко мне,
Но притом лицом ко мне
Тень стояла в стороне,
Палец положив на губы.
Источник: Прислал читатель
Когда нам не о чем молчать,
В груди-тоска опустошенья.
Мы - щепки кораблекрушенья,
Когда нам не о чем молчать!
Мычать! Не знать с чего начать
И встать на путь косноязычья!…
Но встать на якорь безразличья -
Тогда
Да, от молчанья одичать -
Зато не выйти вон из глуби!
Когда любовь сжимает губы -
Тогда нам есть о чем молчать!
Нельзя так много обещать,
Взлетая щепкой на поверхность,-
Есть в легкости недостоверность,
А ей же не о чем молчать!
Хрипеть, фальшивить и трещать
Ракушки начинают в море
И врут мотив, как в коридоре,
Когда им не о чем молчать!
Но тяжелей всего встречать
Молчанья чопорную маску,
Чей рот затянут под завязку -
Как будто есть о чем молчать!
Смертельно-Музе докучать
Дурной восторженностью пылкой!
Молчит с презрительной ухмылкой,
Когда нам не о чем молчать,
И не намерена прощать
Витиеватость светской чуши!
И, вздрогнув, затыкает уши -
И бесполезно в них кричать.
Вот перестанет освещать
Она таланты наши смыслом -
И свежее предстанет кислым,-
Тогда нам не о чем молчать!
Источник: Прислал читатель
Как ветрено! Как неуютно!
От неба, где ярость огня,
Доносится ежеминутно
Остуда грядущего дня.
Сквозняк пробирает ущелья,
Над садом - холодная тень.
Прощайте, блаженство безделья
И ты, вдохновенная лень!
Еще на неделю растянет
Вино этот рай над людьми.
Магнолия дышит страстями,
Которые старше любви.
Еще обойдемся накидкой
Под ливнем - одной на двоих.
Опутан серебряной ниткой
Мускат, словно вымыслом - стих.
Но вымысел с правдой сличая,
Лимонный склоняется плод
Над чашкой грузинского чая,
Душе обещая оплот.
У вымысла - все обиходно,
В нем - смыслы, он прет на рожон.
Как ветрено! Как превосходно!
Как пасмурно! Как хорошо!
Под струями ливня
Отъедет полночный
Чтоб тайну во мне
Душа, за окошком
с вокзала
состав,
указала
привстав.
1965
Источник: Прислал читатель
Дитя с миндалевидными глазами
Вбегает на приморскую веранду
И видит рыболовную шаланду
И взор кефали,
застланный слезами.Его души неопытное зренье
Предпочитает сумрак тайны знанью,
И детскому мерещится сознанью,
Что в темноте прелестнее горенье.
А за спиною - шелест мандолины,
Оливы, и платана, и агавы,
И ароматы юношеской славы
Являют на закате мандарины.
И подоконники в дикорастущих гущах
Влекут облокотиться и помыслить
О том, что всех утрат не перечислить
И не предвидеть всех блаженств грядущих.
Источник: Прислал читатель
А ворон: кар! да кар!-
Он вымок до костей.
А ворон слишком стар
Для кладбищ и костей -
У ворона катар
Дыхательных путей.
Болят его крыла
И легкое кровит,
На нет пошли дела,
Ужасен внешний вид.
Как черная звезда,
Он стонет по ночам,
Я слышу иногда,
И холодно плечам.
Мне страшно, я боюсь -
Пять лет как родилась.
Я к матери прошусь,
А мама поднялась
На локте молодом,
Красивая, как снег,
И говорит, с трудом
Удерживая смех,
Что ворон слишком стар,
Он вымок до костей,
У ворона катар
Дыхательных путей,
И у бедняги нет
Ни мамы, ни детей.
Источник: Прислал читатель
Брониславе Захаровой
Живого чувства родненький птенец,
Как много снега и как мало зерен!
Давно бы превратился в леденец
Любой, кто был бы так же беспризорен
А ты в тени, в январском холодке
Растешь и птичьей грудкой розовеешь.
Январь, январь, январежка в руке.
Захочешь быть - любую тьму развеешь.
Сперва с трудом и без труда потом,
Настроив горло, свернутое трубкой,
Как над живым, над неживым кустом,
Ты, словно вечный, запоешь, мой хрупкий.
Я вижу этот золотой зажим,
Скрепивший голос твой с январской тучей,-
Живому чувству мы принадлежим
И в самый худший день, как в самый лучший.
Перебирая серебро колец,
Летят по небу зимние прохлады,
Оттуда смотрит сверху вниз птенец
И шлет свои младенческие взгляды.
Вейся, жилистый тюльпан,
На семи ветрах Тифлиса!
Ты и черен, и румян,
Сверстник чая и маиса!
Ты возлюблен и воспет
Кистью, струнами и словом.