Стихотворения
Шрифт:
1917
* * *
Еще не раз Вы вспомните меняИ весь мой мир, волнующий и странный,Нелепый мир из песен и огня,Но меж других единый необманный.Он мог стать Вашим тоже, и не стал,Его Вам было мало или много,Должно быть, плохо я стихи писалИ Вас неправедно просил у Бога.Но каждый раз Вы склонитесь без силИ скажете: «Я вспоминать не смею,Ведь мир иной меня обворожилПростой и грубой прелестью своею». 1917
* * *
Так долго сердце боролось,Слипались усталые веки,Я думал, пропал мой голос,Мой звонкий голос навеки.Но Вы мне его возвратили,Он вновь мое достоянье,Вновь в памяти белых лилийИ синих миров сверканье.Мне ведомы все дорогиНа этой земле привольной…Но
1917
* * *
Отвечай мне, картонажный мастер,Что ты думал, делая альбомДля стихов о самой нежной страстиТолщиною в настоящий том!Картонажный мастер, глупый, глупый,Видишь, кончилась моя страда,Губы милой были слишком скупы,Сердце не дрожало никогда.Страсть пропела песней лебединой,Никогда ей не запеть опять,Так же, как и женщине с мужчинойНикогда друг друга не понять.Но поет мне голос настоящий,Голос жизни, близкой для меня,Звонкий, словно водопад кипящий,Словно гул растущего огня:«В этом мире есть большие звезды,В этом мире есть моря и горы,Здесь любила Беатриче Данта,Здесь ахейцы разорили Трою!Если ты теперь же не забудешьДевушки с огромными глазами,Девушки с искусными речами,Девушки, которой ты не нужен,То и жить ты, значит, недостоин». 1917
* * *
На путях зеленых и земныхГорько счастлив темной я судьбою.А стихи? Ведь ты мне шепчешь их,Тайно наклоняясь надо мною.Ты была безумием моимИли дивной мудростью моею,Так когда-то грозный серафимГоворил тоскующему змею:«Тьмы тысячелетий протекут,И ты будешь биться в клетке тесной,Прежде чем настанет Страшный Суд,Сын придет и Дух придет Небесный.Это выше нас, и лишь когдаПротекут назначенные сроки,Утренняя грешная звезда,Ты придешь к нам, брат печальноокий.Нежный брат мой, вновь крылатый брат,Бывший то властителем, то нищим,За стенами рая новый сад,Лучший сад с тобою мы отыщем.Там, где плещет сладкая вода,Вновь соединим мы наши руки,Утренняя, милая звезда,Мы не вспомним о былой разлуке». 1917
* * *
Временами, не справясь с тоскоюИ не в силах смотреть и дышать,Я, глаза закрывая рукою,О тебе начинаю мечтать.Не о девушке тонкой и томной,Как тебя увидали бы все,А о девочке тихой и скромной,Наклоненной над книжкой Мюссе.День, когда ты узнала впервые,Что есть Индия, чудо чудес,Что есть тигры и пальмы святые —Для меня этот день не исчез.Иногда ты смотрела на море,И над морем сбиралась гроза.И совсем настоящее гореНаполняло слезами глаза.Почему по прибрежьям безмолвнымНе взноситься дворцам золотым?Почему по светящимся волнамНе приходит к тебе серафим?И я знаю, что в детской постелиНе спалось вечерами тебе,Сердце билось, и взоры блестели,О большой ты мечтала судьбе.Утонув с головой в одеяле,Ты хотела быть солнца светлей,Чтобы люди тебя называлиСчастьем, лучшей надеждой своей.Этот мир не слукавил с тобою,Ты внезапно прорезала тьму,Ты явилась слепящей звездою,Но не всем, только мне одному.И теперь ты не та, ты забылаВсе, чем прежде ты вздумала стать…Где надежда? Весь мир – как могила.Счастье где? Я не в силах дышать.И, таинственный твой собеседник,Вот, я душу мою отдаюЗа твой маленький смятый передник,За разбитую куклу твою. 1917
ЭЗБЕКИЕ
1917
* * *
Я говорил – ты хочешь, хочешь?Могу я быть тобой любим?Ты счастье странное пророчишьГортанным голосом твоим.А я плачу за счастье много,Мой дом – из звезд и песен дом,И будет сладкая тревогаРасти при имени твоем.И скажут – что он? Только скрипка,Покорно плачущая, он,Ее единая улыбкаРождает этот дивный звон.И скажут – то луна и море,Двояко отраженный свет —И после – о, какое горе,Что женщины такой же нет!Но, не ответив мне ни слова,Она задумчиво прошла,Она не сделала мне злого,И жизнь по-прежнему светла.Ко мне нисходят серафимы,Пою я полночи и дню,Но вместо женщины любимойЦветок засушенный храню. 1917
* * *
Я, что мог быть лучшей из поэм,Звонкой скрипкой или розой белою,В этом мире сделался ничем,Вот живу и ничего не делаю.Часто больно мне и трудно мне,Только даже боль моя какая-то,Не ездок на огненном коне,А томленье и пустая маята.Ничего я в жизни не пойму,Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится,Было хуже Богу моему,И больнее было Богородице». 1917
ДВА АДАМА
1917
РАССЫПАЮЩАЯ ЗВЕЗДЫ
1917
* * *
Ты не могла иль не хотелаМою почувствовать истому,Твое дурманящее телоИ сердце бережешь другому.Зато, когда перед бедоюЯ обессилю, стиснув зубы,Ты не придешь смочить водоюМои запекшиеся губы.В часы последнего усилья,Когда и ангелы заблещут,Твои сияющие крыльяПередо мной не затрепещут.И ввстречу радостной победеМое ликующее знамяТы не поднимешь в реве медиСвоими нежными руками.И ты меня забудешь скоро,И я не стану думать, вольный,О милой девочке, с которойМне было нестерпимо больно.
Поделиться с друзьями: