Still in Love With You
Шрифт:
— Это потрясающе, — повторила я. — Столько детей нуждаются в помощи, ты просто не представляешь. Это будет чудом для них. Это будет возможностью начать жизнь заново!
— Именно поэтому ты и должна согласиться. Ты знаешь, что происходит в больницах.
— Хорошо, — выдохнула я, после нескольких минут молчания. — Я согласна.
— Ты её уже замуж позвал? — удивлённо спросил Аспен. Он стоял в дверях и переводил взгляд с меня на Максона и обратно. Я рассмеялась, когда поняла, что Максон стоял передо мной на коленях, а я сидела на диванчике. Максон не сильно сжимал мои руки, а наши лица были слишком близко друг другу, а я к тому же ещё успела поплакать.
— Ещё нет, — смутился Максон, поднимаясь с колен и поправляя брюки. — Не сейчас, может быть, позже, — добавил он. Теперь
— Джейк заедет за нами в семь, — добавила я, поднимаясь. Нужно было убираться отсюда, пока Максон не заметил, как я покраснела.
Машина медленно катила по стремительно темнеющим улицам города. Джейк уверено вёл машину, а Аспен напряжённо вглядывался в сумерки, опасаясь повторения недавней нашей поездки. Шрам на его лбу уже давно зажил, но я отчётливо помнила кровь, стекающую по его лицу, прежде чем потерять сознание. Водитель, который вёз нас домой не пережил аварию. По словам Джейка, он скончался ещё в машине. В большие подробности он меня не посвящал.
— Приехали, — оповестил Джейк, вырывая меня из раздумий. Я подняла голову и посмотрела на ворота, ведущие на кладбище, которые зловеще нависали над нами в сгущающихся сумерках. — Мы сходим с Леджером всё проверить, а потом пойдёте вы. — Я кивнула и посмотрела на Максона. Он сидел, сцепив руки в замок и опустив голову. Чувствовал ли он, что готовит ему судьба? Может, стоило сказать заранее? Он бы всё равно захотел его увидеть. Тянуть было незачем. — Чисто, — произнёс Джейк, возвращаясь. — Ты помнишь, где? — спросил он, когда мы вышли из машины.
— Да, — ответила я, накидывая капюшон. К вечеру похолодало. Максон потуже затянул шарф и поднял воротник пальто. Пронизывающий ветер на пустыре только усиливался.
— Почему мы здесь? — спросил Максон, взглянув на длинные ряды надгробий за забором.
— Ты скоро всё узнаешь, — глухо ответила я и взяла его за руку. Мы миновали ворота, и я повела его в сторону могилы сына, вглядываясь в надгробия. Столько имён, разные годы жизни. Все эти люди жили, все эти люди кого-то любили, а теперь от них осталось только мраморное надгробие. Помнит ли о них кто-то ещё? Есть ли до них дело и время? — Остановись, — попросила я Максона, когда до могилы Арена оставалось шагов десять. Я обошла надгробие и с любовью провела рукой по его имени.
— Америка, кто здесь лежит? — не своим голосом спросил Максон. Он боялся. Я слышала это в его голосе. Он боялся узнать что-то страшное. То, что могло перевернуть его жизнь. Я не винила его в этом. Я прекрасно понимала его, но безболезненно это сделать было не возможно. Не существовало обезболивающих для души.
— Его зовут Арен Сингер. К сожалению, он не прожил и минуты на этом свете, — срывающимся голосом ответила я.
— Что? — выдохнул Максон, и тотчас же оказался рядом со мной. Он обошёл надгробие и прочёл имя и дату рождения, которая совпадала с датой смерти. Максон пошатнулся, но устоял. Вцепившись мёртвой хваткой в чёрный холодный мрамор, он опустошённо смотрел на имя сына.
— Их было двое: мальчик и девочка. Мой лечащий врач не сразу его заметил. Скромный малый, называли мы его. Он всегда прятался за сестрой, и это сыграло с ним злую шутку, — я вытерла успевшие скатиться слёзы. Не время было впадать в истерику. Сначала нужно было всё рассказать, а уже потом оплакивать сына. — Я уже говорила, что Идлин родилась раньше срока, но не говорила почему. После интервью во дворце, спустя два месяца, южане начали охоту на выживших. Ты это знаешь. — Максон кивнул. — Джейк хотел перевезти меня, но за мной уже велась слежка. Он пытался сбросить хвост и, не заметив, выехал на перекрёсток. В нас на всей скорости врезался грузовик. Это была страшная авария. Джейк вытащил меня, но тело скручивало от боли, и я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то была уже в больнице. Я отделалась синяками, сломанным ребром и небольшим сотрясением. Мне сделали кесарево. Идлин была относительно здорова для своего возраста, а вот Арену не повезло. Моё ребро… — я задохнулась от подступающих слёз. Вспоминать это было
мучительно сложно и больно. Я словно вновь оказалась в больнице, и доктор рассказывал мне, что произошло. — Моё сломанное ребро повредило его мозг, — последнее слово потонуло в моём всхлипе, и я рухнула на колени. Максон опустился рядом. Лицо его было бледным и напуганным. Он онемел и не сводил глаз с имени сына. — Прости, — взмолилась я, пытаясь повернуть его лицо к себе и заглянуть в его безжизненные глаза. — Прости, это моя вина. Я не смогла уберечь нашего мальчика.— Здесь нет твоей вины, — еле слышно произнёс он, сфокусировав свой взгляд на мне. — Здесь нет твоей вины, — повторил он и снова посмотрел на надгробие. — Это я виноват. Меня не было рядом. Я позволил тебе уйти. Ты была одна и справлялась с этим в одиночку, когда я сидел во дворце и пытался забыть тебя. Ты сражалась за свою жизнь и жизнь наших детей. Как? Как ты смогла это пережить? — он снова посмотрел на меня. — Как пересилила эту боль? — прошипел он, кривясь и задыхаясь в собственных слезах. Он ударил себя в грудь. — Это невыносимо.
— Я знаю, — прошептала я, стирая дрожащими руками его слёзы. — Эта боль всегда со мной. Я пыталась забыть, пыталась не думать, но это невозможно. Я видела его. Я держала его на руках. Такой крохотный и красивый. У него были твои волосы, — я провела рукой по его голове, пропуская сквозь пальцы мягкие волосы. — Иногда он мне снится. Твоя маленькая копия, — я вымученно улыбнулась. — Джейк дёрнул за ниточки, чтобы его похоронили с моей фамилией. Шривом он не мог быть. Только королевская семья носит эту фамилию, а Сингеров будет всё же побольше, — я вытерла слёзы.
Максон уронил голову мне на грудь и бессильно взвыл, сжимая в руках моё пальто. Меня же напротив накрыло спокойствие, словно Максон забрал всю мою боль и теперь пытался в одиночку победить её. Даже спустя почти девять лет, смерть сына была самой болезненной раной. Для Максона это было новым ранением, которое он был не готов взять на себя. И вот теперь мы вдвоём сидели у могилы сына, подавленные общем горем.
— Я не понимаю, — произнёс Максон безжизненным голосом.
— Чего? — устало спросила я.
— Как у тебя хватает сил быть рядом со мной? Как ты продолжаешь день ото дня улыбаться мне? Я причинил тебе столько боли. Одно моё неверное решение погубило жизнь нашего сына, а ведь он мог родиться и жить вместе с Идлин. Он бы жил в счастливой и полной семье. Его бы все любили. Почему ты не ненавидишь меня?
— Я не знаю, — пожала я плечами. — Я ненавидела, злилась, корила, проклинала. Поначалу, пока искала виновных в случившимся, пока не поняла, что вина лежит и на мне. Нужно было сказать об Аспене раньше, чем ты увидел нас в коридоре. Тебе нужно было не рубить с плеча и выслушать меня. Мне нужно было проглотить ком обиды и постараться быть счастливой на последнем празднике, а не срываться из дворца, гонимая обидой. Этот список можно продолжать вечно. Многое можно было изменить, но всё вышло так, как оно вышло. Ты прав, он бы родился, если бы ты выбрал меня. Но не было бы гарантий, что я была бы в безопасности под носом у короля, постоянно напоминая ему о своём провале. Рано или поздно, он бы взбесился, и кто знает, что бы тогда произошло, — я перевела дыхание. — Я не могу ненавидеть тебя. Просто не получается. На долго этого чувства не хватает. Стоит мне только посмотреть на Идлин, как я сразу же тебе всё прощаю. Она лучшее, что было в моей жизни. Она подарила мне свет и надежду. Ради неё я продолжала жить. И я люблю тебя за то, что ты подарил мне такую драгоценность. Любые другие твои подарки меркнут по сравнению с ней.
— Америка, — выдохнул он, вовлекая меня в спонтанный поцелуй. — Я люблю тебя, — прошептал он мне прямо в губы.
— Приятно это слышать, когда ты не пьян, — усмехнулась я. Максон улыбнулся, а потом снова посмотрел на надгробие. Его взгляд тянуло к имени сына, и я прекрасно понимала это желание. Его имя было единственным, что осталось нам от него.
— Арен, — произнёс Максон. Я грустно улыбнулась, положив голову ему на плечо. Небольшое утешение наслаждаться именем, когда нет возможности увидеть его. — Спасибо, что рассказала мне о нём, хоть это и было тяжело.