Стиратель границ. Том 1

— Да, было бы удобно. В конце концов, у нас все из дерева — сжечь меня смогут как в маленьком доме, так и в большом, — ответил я.

— Я подумаю над тем, что можно сделать, — кивнул перед уходом Вардо.

— Господин лекарь, — я приподнялся на локтях, охнул и лег обратно. — Как поживает наш гость?

— Севолап решил отдохнуть, — Фелиппен встал на ноги. — И все же я не понимаю тебя, Бавлер. Твоей скромности.

— Так Миолин вообще в палатке жил почти месяц, — ответил я. — Мне-то куда!

— Ты так авторитет не заработаешь, — заявил лекарь. — Надо жить так, чтобы люди понимали, кто тут главный. И стабильность видели.

В отличие от Отшельника, который говорил совсем иначе, Фелиппен внезапно выдал мне информацию, которая накрепко засела у меня в голове.

— Стабильность — в хорошем доме правителя? — переспросил я.

— У Миолина дворец, у Совета — дворец. Каменные дома. Тебе минимум нужен такой же, пусть из дерева, но нужен, потому что иначе все приходят и спрашивают — где живет правитель? Что я им покажу?

— У тебя тоже спрашивали?

— Бавлер, к тебе каждый день кто-то приходит! — почти закричал Фелиппен. — Приходят, приезжают, с телегами, имуществом, семьями! Спасаются под крылом надежного человека, хорошего правителя, а у него… даже дома нормального нет!

Я подумал, что спор с Фелиппеном сейчас совсем не то, что мне требуется. И оставил эту тему, для вида согласившись с лекарем:

— Хорошо, стабильность так стабильность, — устало проговорил я. — А это точно Севолап? — я присмотрелся получше и мне показалось, что человек, который лежит у дверей, не такой большой и грозный, как мне рисовало воображение. Более того, он казался больше Конральда, но и сам наемник не был гигантом.

— Точно, — коротко ответил Фелиппен. — Абсолютно точно.

Он вернулся к помощнику Миолина, еще немного поколдовал над ним, а потом выпрямился, шумно выдохнув. Сам Севолап заворчал, потом начал ерзать, а вскоре уперся руками в пол и поднялся. Только потом он заговорил, но у меня было ощущение, что он еще не до конца пришел в себя — смотрел он на меня, а как будто куда-то в сторону.

— Бавлер, — произнес он единственное слово и замолчал.

— Думаешь, не извиниться ли тебе? — спросил я сухо.

— Не думаю, — ответил тот.

— Тогда тебе здесь не рады, — я попробовал подняться повыше в постели и внезапно всем телом ощутил правоту Фелиппена.

Напротив меня у дверей стоял обычный коротышка, который был выше меня. Пусть я в сидячем положении смотрелся бы куда более эффектно, но сейчас при таком ранении и лежа в кровати хотелось бы больше солидности — которой в данный момент я иметь не мог просто физически.

— Мне не нужно радоваться, — отозвался Севолап и сделал пару шагов к моей кровати. Когда он приблизился, я заметил, что один его глаз мутный, как вода в кружке из-под молока, а другой косит. Вероятно, это и было причиной его странного внешнего вида, когда он смотрел не на меня, а в сторону.

— После смерти Миолина вообще едва ли чему-то можно радоваться, — прокомментировал я.

— Его власть и так уже порядочно рассыпалась, так что называть его правителем сложно. Или ты так не считаешь, Бавлер? Или ты здесь тоже упиваешься остаточной властью над парой деревушек и считаешь себя князем, королем древних времен или кем почище?

Фелиппен в это время тихо удалился, и я заметно начал нервничать.

— Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы подсылать этих недоразвитых, — сообщил он. — К тому же сейчас мне нужен тыл, которого я лишился. И не только мне.

— Тогда, быть может, стоит более уважительно относиться к человеку, который может его тебе предоставить?

— Возможно. Но пока я не уверен в том, что здесь вообще что-то можно сделать, — хмыкнул Севолап. — Хочу заметить, что в действительности у тебя проблем здесь еще больше, чем было в Пакшене, однако молодое государство нужно поддерживать, чтобы оно стабилизировалось.

— Лучше, чем новостями, ты это государство ничем не поддержишь, — почти злобно ответил я

— Может быть, у меня получится это сделать при помощи денег?

— Едва ли. У нас деньги не в ходу были до недавнего времени.

— Но я видел рынок… или у вас в ходу простой обмен? Тогда могу пообещать тебе, что рано или поздно твоя экономика упрется в очень неприятный и жесткий потолок. Потому что без денег — это не экономика.

— Мне нужны новости, Севолап, — по-прежнему настроенный против нового гостя, который повел себя совсем не так, как я того ожидал, я старательно сдерживался, чтобы не начать совсем уж явно грубить ему. Ведь от него могла быть какая-то поддержка.

— Военные или политические? — сразу же спросил меня помощник Миолина.

— Сперва о том, что происходит в Пакшене. Положение нестабильное, при этом очень много солдат подчиняются Пакшену.

— Совет пока что ведет переговоры сам с собой.

— Это еще как? — нахмурился я.

— У нас есть люди, которые намерены отдать остатки земель Мордину, потому то если все пойдет совсем плохо, то территории распополамят между собой Улерин и Мордин. Это создаст новый конфликт, а Совет желает мира. Мир в данном случае допустим лишь в том случае, когда кто-то один будет выгодоприобретателем, что удвоит мощь одного из государств. Улерин страстно хочет получить эти земли, но на самом деле он — лишь небольшой прямоугольник земли, густо населенный и слишком близко лежащий к Северному Союзу. Поэтому, если Мордин получит большую часть земель Пакшена и объявит о своем протекторате над этой территорией, то Улерину не останется ничего иного, кроме как ждать печальной участи.

— Присоединиться к Мордину? — продолжил я вопросом.

— Именно. Такое предложение непременно поступит, потому что альтернатива весьма печальна — Улерин раздавят. Но предложение это не сразу будет объявлено. Должны пройти годы до того, как три города снова станут едины.

— А если Северный Союз не позволит?

— Он не позволил бы и земли забрать, однако у нас сейчас такие дробления идут, — театральным тоном поговорил Севолап. — Сам понимаешь.

— Это все… нарочно? — ахнул я. — И Поляны?

— И людей тебе мы не просто так посылаем, — криво улыбнулся он. Настолько криво, будто его лицо когда-то было изрезано вдоль и поперек. — Мы создаем видимость того, что Пакшен распадается на части. Миолин отдал тебе войска, думая, что он помогает тебе — ведь он действительно хотел тебе помочь, полагая, что люди, ушедшие к тебе, сохранят тебе лояльность и уже ТЫ сможешь их использовать, чтобы подчинить Мордин Пакшену. Миолин был патриотом, — тихо добавил Севолап. — И, я боюсь, именно это его и убило.