Стиратель

— Зачем такие страсти? Стирки вполне достаточно. Напомни, с кем я сегодня работаю?

Пациентов у меня уже несколько. Как мы и договорились, лечу не только самого графа, но и его гостей. Похоже, он использует мои услуги в каких-то своих политических целях — особенно после того, как выяснилось, что могу не только врачевать раны, считавшиеся неизлечимыми, но и укреплять организмы Высших в целом. Вероятно, мое воздействие ведет к продлению их жизней, но обещать так много я пока опасаюсь. Во все эти интриги и заговоры я не лезу — оно мне надо? Интересная работа по специальности, неплохие перспективы, достойная оплата и условия жизни настолько комфортные, насколько это вообще возможно для средневековья — все это меня вполне устраивает.

Лилли, однако теряется и бледнеет. Похоже, она не помнит, кто ко мне сегодня должен явиться. Девушку бьет мелкая дрожь, она с трудом сдерживает слезы:

— Я не знаю… Простите меня, господин.

— Чего это ты, Лилли? Ничего страшного не случилось, не переживай. Давай ты просто будешь вести записи и напоминать мне, когда и с кем работаю. Ты ведь грамотна?

Лилли обрадованно кивает. Персональная гейша мне без надобности, а вот секретарь и регистратор не помешает.

Надеваю камзол и шоссы, пошитые по моей мерке и даже, насколько это возможно в этой культуре, на мой вкус. Направляюсь к пациентам.

Жизнь неумолимо налаживается.

Глава 18 По существу все уже решено

— Какие есть жалобы?

— Да вот, одышка замучила, и колени болят, и еще спина в последнее время. По лестнице уже без паланкина не поднимаюсь, а ведь лет двадцать назад даже не замечала, как бегаю по замку днями напролет. Что мне делать, милок?

Вздыхаю. Ответ совершенно очевиден даже человеку, далекому от медицины, хотя больным он никогда не нравится. Моей новой пациентке, 68 лет — для Высшего это не возраст, однако, в отличие от других аристократов, выглядит она на свои годы. Виной всему вес — он раза в два больше, чем нормально даже при ее высоком росте. Я-то радовался, что у меня теперь прекрасное обширное кресло для пациентов, а эта дама туда едва вмещается.

Однако пациентка — герцогиня Хиск, глава одного из великих родов. Хоть мне и не хочется лезть в местную политику, а все-таки не стоит злить такую влиятельную даму.

— В первую очередь необходимо соблюдать умеренность в пище. Избегать сладостей, сдобной выпечки, вина. Потреблять овощи, крупы, нежирное мясо — все это небольшими порциями.

Лицо дамы, и без того недовольное, становится кислым.

— А ты-то что можешь для меня сделать, милок?

Коробит ее фамильярность, но учить главу великого рода манерам — зачем это мне? Штука в том, что с ожирением не могу сделать ничего, и не мог никогда — ни как обычный врач, ни как целитель. Теперь-то я умею кое-что из того, на что не способна медицина моего мира, но вот с проблемой лишнего веса пациент может бороться только сам, здесь могу помочь разве что самыми общими советами. Хотя, конечно, в моем мире хватает рекламы, обещающей женщинам и мужчинам похудение навсегда без диет и упражнений. Не знаю, возможно, эту рекламу дают маги и волшебники какой-то другой школы, а мне таких талантов не отгрузили.

Прошу разрешения и смотрю на пациентку через Тень. Все ожидаемо: проблемы с суставами и сосудами, грыжа, преддиабет… Но главное — зеленые нити изношены почти так же, как у графа, хоть она и намного моложе его. Первопричина все равно в обжорстве и лишнем весе, однако я могу улучшить состояние пациентки и увеличить ожидаемую продолжительность ее жизни. Работы — непочатый край… надеюсь, дама останется здесь хотя бы дней на десять. А впрочем, это меня не касается. Лезть в разборки высшей аристократии — оно мне надо? Делаю все, что возможно за один сеанс. Хотя накопившиеся за десятилетия проблемы так быстро не решить, пациентка сразу почувствует значительное улучшение самочувствия.

Действительно, дама вскакивает с кресла и начинает кружить по кабинету. Как бы не снесла стеллаж с книгами, каждая стоит, как домик в предместье…

— Вот спасибо, целитель! — радуется она. — Нагель удружил, старый волк… Где он только тебя нашел?

Неопределенно повожу рукой: мол, где нашел, там больше нету. Дама особо не нуждается в моем ответе, продолжает кружиться по кабинету, рассеянно смеется. Не раз замечал, что после сеанса укрепления жизненных нитей на пациентов накатывает что-то вроде эйфории. Еще бы, они же за какую-то минуту реального времени молодеют лет на пять. Граф Нагель, надо отдать ему должное, внешне этого никак не проявляет, а другие ведут себя, словно не заметили, как выпили бутылку шампанского.

— Скажи Нагелю, теперь-то я точно с ним, пусть не беспокоится, — продолжала бездумно болтать дама. — Передавим этих Хёрстов, как тараканов. А после следующего лечения мне еще лучше станет?

— Обязательно. А теперь нужно пойти в свои покои и как следует отдохнуть.

Выпроваживаю пациентку. Вот ничего же не хотел знать об этих феодальных интригах, ничего. Но эта дама не первая, кто упоминает род Хёрст, и я невольно складываю два и два. Хёрст — один из одиннадцати родов, он владеет железными рудниками. Нехватка металла в Танаиде сказывается везде, это у графа, например, мебель с металлическими украшениями, а барон мог себе позволить только дерево. Слышал, что глава рода Хёрст, нестарый еще по аристократическим меркам мужчина, болен — это заинтересовало меня с профессиональной точки зрения: болезни у Высших случаются редко, я бы посмотрел, в чем там дело… Наследники совсем молоды, род в уязвимом положении… вот граф Нагель и собирает сторонников, чтобы растерзать его и поживиться рудниками. Наверно, до восстания Сета о таком и помыслить никто не мог, двенадцать великих родов существовали столетиями. А теперь где одиннадцать, там и десять. Да пусть эти аристократы делают что хотят, пусть хоть сожрут друг друга…

Выхожу в смежную комнату. Там стоят кресла для ожидающих приема пациентов — да, уже бывает и такое — и для Лилли оборудовано что-то вроде ресепшна. Вроде это была последняя пациентка на сегодня, но на всякий случай уточняю:

— Больше никого не ждем?

Лилли реагирует на простой вопрос странно: бледнеет, вскакивает на ноги и тут же падает обратно на свой стул. Взгляд у нее потерянный:

— П-простите… я не помню… простите, господин целитель.

Девушка тяжело дышит и нервно сплетает и расплетает пальцы. А ведь не в первый раз такое за ней замечаю, обычно она мила и любезна, но раз в несколько дней накатывают короткие приступы. Первое время я полагал, что Лилли попросту боится меня. И то, что не стал сразу валить ее в койку, как сделал бы, с ее точки зрения, любой нормальный мужик, только увеличивало ее тревогу: мало ли какие у меня могут появиться нездоровые фантазии? По любой моей жалобе ее могут высечь, и хорошо, если не засечь до смерти. Но ведь у Лилли было время убедиться, что я не собираюсь ее обижать. Мне все чаще удавалось вывести ее из угодливого «чего изволите, господин?». Иногда мы болтали довольно расслабленно. А эти короткие приступы дезориентации не прекращаются, напротив, становятся чаще… Панические атаки? Но признаков тахикардии нет.

— Лилли, расскажи мне, что с тобой происходит. Как ты себя чувствуешь?

— Я прекрасно себя чувствую, господин! — взвивается девушка. — Каких развлечений вы желаете сегодня?

— Желаю, чтобы ты правдиво ответила на мой вопрос. Честное слово, Лилли, не стану на тебя жаловаться. Ты меня полностью устраиваешь как компаньонка, я не буду создавать тебе неприятности.

Лилли смотрит на меня недоверчиво. Понимаю ее: жизнь в Танаиде не способствует вере в людской альтруизм. Надо объяснить ей так, чтобы она поняла:

— Мне, как целителю, может быть интересно, что с тобой. Мы постоянно учимся, исследуя разные болезни и их проявления.

Лилли падает обратно на стул и заходится в рыданиях. Наливаю ей воды из кувшина — по моему настоянию в приемной всегда есть чистая вода, и чтобы никакого вина! Постепенно девушка успокаивается и рассказывает свою историю.

— Умоляю, господин целитель, не говорите никому! Меня исключат из компаньонок, если узнают, а на тяжелой работе я долго не протяну! Это началось полгода назад. Может неделями быть все, как обычно, а может накрывать через день. Чем дальше, тем чаще. Руки и ноги становятся слабые, как не мои, и не чувствуют ничего. Или вдруг начинаю двигаться, словно пьяная — но мы ведь никогда не пьем господское вино! И зрение, — девушка шмыгает носом. — Месяц назад перед глазами появилось пятно, и сколько я ни умываюсь, оно не проходит!

— Позволь мне тебя обследовать.

Лилли испуганно мотает головой — понимает, что никогда не сможет оплатить мои услуги.

— Тебе это ничего не будет стоить. Это мне нужно для моей работы.

Лилли кивает, и я смотрю на нее через Тень. На первый взгляд все в норме, явных очагов заболевания не видно. Может, все-таки психосоматика? Довольно типично для женщин, которых принуждают к проституции. Тогда дело труба, это не лечится. Но надо исследовать нервные волокна поподробнее… В Танаиде наловчился делать это, здесь я сам себе и рентген, и КТ, и МРТ, и прочее продвинутое оборудование из «Доктора Хауса», которое, к слову, в российских больницах стало обычным делом только в последние годы.