Сто полей

Бредшо и в самом деле побледнел, запрокинул голову.

– Ничего, – сказал Бредшо.

Он глядел на Даттама с ужасом. Он вдруг понял, почему химическое оружие – есть, а огнестрельного – нет. Потому что выстрелившая пушка – это оружие, а взорванная гора – это чудо. Он подумал: "Науки в империи все-таки нет. Как звать оксиды – мертвыми металлами или еще как – это неважно. Важно, что люди действуют не как ученые, а как колдуны. Не публикуют результаты экспериментов, а морочат головы. У них одна область применения открытий – шарлатанство. Все, что не является общедоступным – есть магия, на какие бы принципы оно ни опиралось. Бедняжка Белый Ключник был прав: какое же это колдовство, если оно известно всем? Стало быть, динамитом распоряжается не империя, а один лишь храм. Чиновники – любители справедливости, и монахи – любители чудес. И кто из них и на что употребит упавший с неба корабль?

– Это красивые слова для фальшивомонетчика, – сказал Бредшо. – Но я не думаю, что души чиновников империи сидят у вас в стеклянных кувшинах. Во всяком случае, господина Арфарру вам вряд ли удастся посадить в кувшин… И неужели вы не боитесь, что я расскажу в империи о глупом серебре?

– Но это же ваше серебро, Бредшо, а не мое. Расскажете – так не получите за него ни гроша.

Бредшо – уже в который раз – представил себе реакцию Ванвейлена на его покупку.

– Однако слова о всемогуществе храма несколько противоречат принятым вами предосторожностям.

Даттам усмехнулся и встал.

– У храма есть враги и есть завистники, но я вам не советую, Бредшо, становиться на их сторону. Для них вы останетесь человеком храма, а для нас станете предателем. К тому же они ненавидят чужеземцев… Вам придется во всем слушаться меня, Бредшо, иначе вы вообще не попадете в империю, для чего бы вам ни было нужно туда попасть, – заморский торговец!

И с этими словами Даттам повернулся и исчез в двери.

Бредшо встал и выглянул в окно: там, во дворе, перешучивались с бабами двое вчерашних гонцов из империи. Вот так. «Для чего бы вам ни было нужно туда попасть…» Что привезли эти гонцы? Известия о врагах храма? Известия о скорой смуте? Или известия о том, что, да, шлепнулся с неба стальной бочонок без людей, и не видели ли вы, господин Даттам, странных людей, которые отчего-либо хотят в империю? Ибо много замечательного есть в этом бочонке, и всего нашим инженерам и алхимикам не понять, но вот если заполучить его экипаж и подвесить к потолочной балке, то, может статься, нашего ума как раз достанет разобраться в бочонке. И тогда мы станем такими колдунами, такими колдунами, что куда вам шуточки с динамитом или отравляющим газом! Звезды посадим в хрустальный кувшин, всю империю поставим на колени, из государственного социализма сделаем государственную теократию!

Вы ведь это умеете, господин Даттам, подвесить людей к балке…

ПОВЕСТЬ О ЗОЛОТОМ ГОСУДАРЕ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Когда умер основатель династии Амар, наследник по наущению других распорядился: слуг и женщин из дворца не прогонять, захоронить вместе с покойным. Сделали в Яшмовой Горе дворец, оставили там государя и свиту. Мастеров тоже замуровали. Вскоре столицу перенесли, Варнарайн стал провинцией, а наследник запретил варварский язык и прическу, возродил законы Иршахчана и принял его имя.

Через год, однако, наместнику Варнарайна доложили: на рынках торгуют вещами из государевой усыпальницы. Схватили одного человека, другого. Те, как по волшебству, исчезали. В народе стали поговаривать недоброе.

Однажды арестовали человека, продававшего яшмовое ожерелье. Наместник лично распорядился привести негодяя для допроса в сад под дуб. Взглянул – и обомлел: вылитый покойный император. Наместник помолчал и сказал:

– Не было случая, чтоб боги торговали на рынке.

И велел принести тиски. Принесли тиски, зажали, – преступник улыбнулся, а наместник закричал от боли.

– Э, – сказал покойник, – ты меня не узнал, а ведь раньше в одной палатке спали! Скоро встретимся.

Арестованный встряхнулся, обломил с дуба ветку, та превратилась в меч. Взмахнул мечом – сделалось темно, запрыгали голубые молнии, листья посыпались вниз. Арестант исчез. Присутствующие очнулись, смотрят: на всех дубовых листьях мечом вырезано государево имя.

Наместник велел выпустить всех, задержанных по подозрению в осквернении могилы. Понял, что это слуги и наложницы государя. Много молился. Впрочем, некоторые не верили всей этой чертовщине и считали, что все это были проделки обыкновенного колдуна.

Вскоре новый государь под каким-то предлогом отозвал наместника в столицу и казнил. Потом покончил с родом. Потом заменил всех варваров, пришедших с отцом, справедливыми чиновниками. Потом рынки запретили, и покойники больше не торговали.

Из этой истории следует, что усопшие государи могут вернуться на землю в неподобающем обличье и даже иногда принуждены продавать свое имущество скупщикам краденого. Рассказываю я это к тому, что в народе много странного болтали о Рехетте и Даттаме, и даже поговаривали, что в их-де облике на землю возвратились древние государи. На священных треножниках высечено: «Народ всегда прав».

О, не сомнительно ли это?

В 2167 году царствования государя Иршахчана в провинции Варнарайн объявился кафтан. Никто не знал, что такое, а только по вечерам сядут во дворе чай пить: влетит, руками машет, лепешки ворует. Народ волновался и ругал из-за этого государя. Начальство приказало произвести расследование: слухи о кафтане прекратились совершенно.

Одна женщина из цеха оружейников, однако, проснулась ночью, чувствует: она в кафтане. Тот копошится так рукавами, старается. Женщина потихоньку схватила со стола булавку и воткнула ее в обшлаг. Кафтан пискнул и пропал. На следующее утро пошла искать: у камня для стирки белья лежит непонятно что: не то еж, не то ихневмон, иголка в боку, глаза золотые, мертвые.

Через девять месяцев у женщины родился мальчик. Назвали Даттамом. Мальчик рос здоровым, очень умным. Хорошо дрался. Мать его, однако, боялась: глаза у него были совсем как у ихневмона, золотые и мертвые.

Тогда еще люди из цехов жили только в казенных шестидворках: шесть домов, седьмой сад. Заработки на стороне имели редко. Ворота между кварталами ночью закрывались, так что мальчишки меж собой по ночам не дрались. Каждый сезон государь дарил цеху двух баранов.

Оружейников в Анхеле, столице провинции, боялись, как людей пришлых и колдунов. К тому же считают, что колдун должен держать своих, так сказать «маленьких человечков», всегда занятыми, а то они начнут безобразничать. А у оружейников «маленькие человечки» остались без работы.

При начале династии община оружейников жила в Голубых Горах, у рудников. Когда приемный сын государя Иршахчана, государь Меенун, искоренил войско, цеху запретили делать мечи и копья. Чтобы удобней было соблюдать запрет, общину перевели в столицу провинции, Анхель. Однако не распустили, чтоб не оставить народ без работы. Потом испортились сами рудники: не иссякли, а именно кто-то навел порчу на людей, и люди стали непочтительны к правительству. Справились по книгам и узнали, что такая порча была уже в конце прошлой династии: горнорабочие мерли в шахтах, а потом мертвецы ночью душили чиновников, а живые кричали: «Нету правды, как ног у змеи.» – восстали и дошли с варварами до столицы. Государь Иршахчан, впрочем, впоследствии казнил рудознатца Шехеда по делу «о серебре и яшме.»

Поэтому, когда в 2103 царствования государя Иршахчана неглубокие выработки кончились, из столицы распорядились: переселить людей на равнину, возвести между Орхом и Дивом дамбы и обучить рисоводству. Выделили ссуды и семена, предписали чиновникам наблюдать за посевами и церемониями.

Когда переселялись, начальнику округа попался человек верхом на лошади, половина золотая, половина – пепел, и не уступил чиновникам дорогу. На него набросились с бранью, он вскричал:

– Эгей!

Чиновники узнали Ишевика, Золотого Государя, который правил Варнарайном пятьсот лет назад, когда ойкумена простиралась за моря. Золотой Государь указал на пепельную половину и молвил: