Sто причин убить босса

— В какую сторону он ушел?!

Мой облик и состояние были, видимо, далеки от тех, при виде которых можно спокойно продолжать лизать пломбир. Девка вылупила на меня глаза, ее спонсор напрягся.

— Бродяга, — напомнил я, — с бутылкой. Он куда пошел?

Студент показал.

Ринувшись вниз по лестнице, я оказался в суматохе ночной жизни тех, кому не хватило места в «Сафисе» и ресторане «Президент-отеля». Я оглядывался, как потерпевший, я щупал прохожих взглядом, пытаясь увидеть если не фигуру человека, который разговаривал со мной на лавке, то хотя бы ее воображаемый абрис, идентифицированный с голосом.

Но я опоздал. Из состояния морковки нужно было выходить чуть раньше.

Во мне запоздало сработал корпоративный служащий. Заместитель президента — это должность, подразумевающая знание тонкостей всех должностей компании. И минуту назад во мне сработал копирайтер. [18] Олег Панкратов, неудачник и бесталанный тип, он никак не мог составить правильное объявление для привлечения внимания. То компанию оскорбит, крупной назвав, то текст мертвым нарисует. Но Машенька Белан точно знает, как правильно привлечь к себе внимание. Она знает, как сказать, чтобы заинтересовать, и я знаю. Вот и этот пьяница, он тоже знает. Рассказы о сгоревшем доме уже неактуальны. Сейчас в моде бывшая дееспособность, как то: служба в бригаде Гдляна, пуля под сердцем и увольнение за то, что много знал. Легенда была вознаграждена полутора бутылками светлого.

18

Составитель правильных корпоративных текстов.

Я могу составить объявление не хуже Машеньки, потому что помню сотни вариантов игры слов, в моем словарном запасе уйма афоризмов, и все это потому, что память моя на человеческую речь уникальна. Я, как легавая, которая распознает в лесу запахи, и никогда не клюнет на утку, но клюнет за зайца, распознаю людей по тому, что и как они говорят. И одной только фразы пьяницы мне хватило для того, чтобы правильно его идентифицировать.

Но если бы я в этот момент смотрел на него и не был отрешен… И если бы догадка осенила меня тремя секундами раньше!

Сплюнув под ноги, за что получил взгляд с прищуром от одного из прогуливающихся по территории ОВД «Китай-город» сержантов, я поднялся наверх и заспешил к телефонной будке. Не знаю почему. Но мне захотелось позвонить именно по таксофону.

— Алло, — услышал я.

— Аля! Ты куда пропала, черт тебя возьми?! Аля, немедленно приезжай к…

— Алло, алло! — обиделась Альбина. — Господи, ничего не слышно… Алло, перезвоните!

Я перенабрал номер.

Но Аля не ответила.

Вынув сотовый, я набрал номер на таксофоне, сверяясь с цифрами на табло.

— Слушаю, — ответил Корнеев.

— Слава богу, вы на месте, — выдохнул я, — происходят странные вещи, я хотел бы встретиться и рассказать…

— Да говорите же!

— Корнеев! — в отчаянии рявкнул я.

— Ладно, — согласился он сам с собой. — Нужно будет, перезвонят…

Я, как идиот, посмотрел на трубку.

Бросив ее так, что она стала болтаться, как башка убитого мартышкой удава, я ринулся к тому месту, где из-под такой же грибообразной крыши таксофона отсвечивали в зареве огней колготы с ликрой.

— Я сломала ноготь и психанула, а он, подонок, бросил меня и уехал… Да, как бы так… Как бы так… Забудь об этом… ты думаешь, что из-за Макса?.. Да, как бы так… Я тебя услышала…

— Девушка, я дам вам сто рублей, но вы сейчас повесите трубку.

Она посмотрела на меня и быстро заговорила.

— Лу, здесь псих какой-то, на нем белая рубашка. Белые брюки, как у Джека, шрам на левой брови, и он в мокасинах от ЭККО. Ты запомни, если что, ему лет тридцать, волосы длинные, темные…

Я вынул тысячу, зажал ее меж пальцев и с улыбкой того психа, которого она только описывала. Уставился в подружку невидимой мне Лу.

— Лу, он клеится, из этих, кажется…

Выхватив у нее трубку, я сунул тысячу меж ее тощих сисек и оттолкнул от будки.

Я набрал номер Корнеева и проверил трижды. Он не отвечал. А потом не отвечала Аля.

Растерев лоб едва ли не до кости, я осмотрел окрестности взглядом офлажкованного волка.

Будь я проклят, если что-нибудь понимаю.

Снова вынув сотовый, я набрал номер сервисной службы.

— Девушка, я хочу заказать распечатку своих звонков за последние два дня. Что-то у меня сумма быстро улетучивается со счета.

— Вам прислать по почте или получите в офисе?

— Я приеду к вам в офис. Адрес только назовите.

Она машинально оттарабанила, а я назвал номер телефона и лицевого счета Медведева Евгения Ивановича, трубки, которую вручил Альбине и по которой велел связываться со мной во избежание лишних проблем. Знаете, когда человек сам себе звонит, не всегда понятно, с кем именно он разговаривает…

«Мерина» я оставил у дома. Пусть стоит и нежит взгляд тех, которые, если таковые имеются, сидят и ждут, когда я в него сяду.

Такси домчало меня до Тверской, и я тут же увидел огромные сияющие буквы компании сотовой связи. Через минуту общения и объяснений я получил распечатку, и аджента Альбины, моего верного соратника, заставила меня слегка пошатнуться. Понимая, что подошел момент, когда нужно пить пиво и ни с кем им не делиться, я сунул распечатку в карман и выбрался на улицу. Мне нравится этот город. Он признан самым дорогим. Но это для лохов. Кофе одного и того же качества можно в нем выпить и за 6,28 евро, и за 0,5 евро. При этом кафе будут стоять друг напротив друга на одной улице.

Заказав кружку светлого баварского, я с хрустом вынул распечатку и разложил ее на столе.

За два неполных дня, когда телефон был во владении Али, она позвонила по нему сорок четыре раза всего двум абонентам. Шестнадцать из звонков были адресованы мне. А остальные…

И ей тоже звонили немало. Тридцать шесть раз. Я побаловал ее двенадцатью разговорами. А двадцать четыре раза ее баловал…

Корнеев.

Ему же она и звонила двадцать восемь раз.

Это слишком тесное общение для одного мимолетного знакомства в салоне «Майбаха». Я бы даже сказал — необоснованно тесное.

Поняв все, я затрясся в смехе, как психопат, которому показали коробку карандашей. Так меня не пробивало на ха-ха даже после знакомства с косячком канабиса два года назад. Моего первого и последнего знакомства. Тогда, вволю позабавившись ворсом ковра, цветом тапок, тем, что большой палец на моей ладони выставлен в сторону, когда все остальные вытянуты прямо, я отошел и понял, что этот кайф не для меня. Куда приятнее чувствовать потепление в желудке после рюмки ледяной водки.

— Вот меня тоже в прошлом месяце так прокатили, — сказал чувак, сидящий за соседним столиком с кружкой темного и «Спорт-экспрессом». — Оказывается, я за тридцать дней сорок два раза позвонил в Либерию. Я — и Либерия, — он показал туда, где, по его мнению, должна находиться Либерия, и потом ткнул себя пальцем в грудь. — Ты видишь что-то общее?