Столкновение у Балансира

Братья не спеша подбирались к <Соколу>, осмотрительно прокладывая себе путь сквозь груды обгоревших пожитков. Все, что оказалось за пределами корабля в момент катаклизма, превратилось в лужи расплавленной материи и горстки пепла. Джейсен и Анакин еще раз остановились, чтобы осмотреть <Сокола>.

— Корабль опять сломан, — заявил Анакин. Это был не вопрос, а утверждение.

— Ну да. Похоже, двигатели полетели прежде, чем Чубакка успел поднять щиты.

Анакин осторожно кивнул.

— Это нехорошо, — изрек он.

Джейсен посмотрел строго вверх, туда, где через километр или два стенки камеры обрывались и можно было выбраться наррку. Пока Чубакка не починит корабль или пока кто-нибудь не обнаружит способ, как вскарабкаться по необычайно гладкой, лоснящейся отвесной стене, они могут считать себя пленниками репульсора, — Так и есть, — подтвердил Джейсен. — Пойдем. — Он чуть было не добавил <все уже заждались>, но вовремя сообразил, что подобные слова вряд ли станут для его маленького братца хорошим стимулом к послушанию. — Давай поднимемся на корабль.

Настроение у герцогини Марчи Мастигофорус, сидевшей в кают-компании <Тысячелетнего сокола>, было не в пример мрачным. И общество, в котором она находилось, не слишком воодушевляло ее. Племянник Эбрихим уныло перекидывался каргами с Джейной; тот факт, что девочка уже успела проиграть несколько раундов сабакка, говорил лишь о ее подавленном настроении. К9, а вернее то, что от него осталось, грудой валялся у дальней переборки отсека. Он чем-то напоминал Марче мумифицированный труп, который никто не удосркился похоронить.

Сама она испытывала жуткую головную боль, хотя и понимала, что еще легко отделалась, чтобы жаловаться на такие мелочи. Им всем повезло, что никто из них не погиб. Ну, К9 можно считать погибшим. По крайней мере, до тех пор, пока Чубакка не починит его.

Правда, теперь, вполне возможно, уже не имеет значение, кто погиб, а кто остался в живых. Они оказались в ловушке здесь, внутри камеры, все их полевые рационы остались снаружи. — они были сложены в ховермобиле и ящиках, выставленных вдоль борта <Сокола>, чтобы обеспечить больше свободного пространства на самом корабле. Неприкосновенных запасов <Сокола> им должно хватить на время, но это ненадолго. По наиболее оптимистичным подсчетам Марчи, которыми она ни с кем не собиралась делиться, воды у них оставалось на шесть дней, а еды — дней на десять.

И все равно они могут считать себя везунчиками, раз умудрились прожить достаточно долго, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Она была согласна с мнением Чубакки, что ярость пробудившегося репульсора почти наверняка избавила Галактику от целой шайки драллистов, вставших лагерем прямо над ними, и поделом им, но кто-то же должен был находиться на безопасном расстоянии отсюда и заметить вспышку.

Она видела тут две вероятности. Ученые на Дралле могли зарегистрировать сейсмические колебания, электрические аномалии или что-нибудь в этом роде и заявиться посмотреть поближе. Но такой вариант развития событий казался в некоторой степени маловероятным, поскольку на Дралле шла война, большинство государственных учреждений было прикрыто и действовали ограничения на передвижение. Как ни горько это было осознавать, но более вероятным казался вариант, при котором некая военная группировка, имеющая при себе оборудование для обнаружения репуль-сорной активности, могла засечь энергетический выброс репульсора и начать расследование.

В данных обстоятельствах не стоило слишком надеяться на то, что эта группировка окажется дружественной. А если не принимать в расчет такой пустяк, как возможное неадекватное обращение с пленными гражданскими лицами со стороны этой самой группировки, то стоило задуматься хотя бы над тем, как эта группировка поступит со всей той невероятной мощью, которая попадет ей в руки. Слишком долгое время орды совсем непривлекательных личностей рыскали по системе в поисках репульсоров — Марча понятия не имела, зачем им это нужно, но уж точно понимала, что не ради благих целей. А еще она была прекрасно осведомлена, насколько жизненно важными кажутся эти репульсо-ры противнику. Не исключено, что, невольно передав эту махину в руки врага, Анакин мог в одиночку решить исход всей войны.

Но все эти мысли она тоже держала при себе. У них и так было проблем по горло, не стоило лишний раз усугублять то, что и так хуже некуда.

Похоже, их единственная надежда крепилась на том, что Чубакке удастся восстановить двигательные системы корабля. Буки трудился не покладая рук, окопавшись под панелями доступа, по колено в проводах и всевозможных обгоревших деталях. Даже отсюда она могла слышать его утробный рык и грохот оборудования. Вне всяких сомнений, он старался изо всех сил, но Марча сильно сомневалась, что его затея увенчается успехом. Очень похоже, что их вывел из строя самый первый, массированный выброс энергии репульсора, закоротив разомкнутые контуры. По всей вероятности, аналогичный электромагнитный импульс разрушил цепи К9.

Нет, ситуация была не из приятных. Нисколечко. И измениться она могла, скорее всего, только в худшую сторону.

Она заслышала шум приближающихся шагов на выдвижном трапе <Сокола> и, подняв голову, увидела, как Джейсен и Анакин заходят в кают-компанию. Эб-рихим и Джейна тоже оторвались от игры, чтобы посмотреть на них. Кажется, и Чубакка заслышал об их появлении, потому как он буквально через секунду возник в дверном проеме и принялся наблюдать за приближением мальчиков.

— Всем привет, — заговорил Анакин. — Я вернулся. Я… мне очень жаль, что так вышло. Я не хотел никому причинить вреда, но… причинил. Я сожалею.

Да, получилось не очень, и это еще мягко сказано. То, что натворил ребенок, могло обречь миллионы людей на жизнь под гнетом тирании. Марча легко могла прокрутить в голове сценарий, при котором потеря репульсора означала проигрыш Новой Республикой войны, потерю ее престижа, который и так уже упал ниже некуда. Слишком много, чтобы возложить это на хрупкие плечи маленького ребенка.

Марча обменялась взглядами с племянником, потом с вуки. Кажется, никто из них не был в настроении изливать банальности. Правда, иногда банальности — это единственное, что остается в жизни. И бывают случаи, когда абсолютно беспочвенный, необоснованный оптимизм просто необходим как воздух.

— Конечно, все будет хорошо, — услышала она свой собственный голос. При этом она поднялась с места и сделала несколько шагов в направлении мальчика. — Иди сюда, Анакин.

Внезапно ребенок залился слезами, бросился к ней и обвил руками ее плечи.

— Ну-ну, будет, — говорила она, крепко обнимая его. — Будет тебе.

Если бы она только знала, что она имела в виду, говоря эти слова утешения, возможно, утешилась бы и сама.

7. ПРИ ВИДЕ СВЕТА…

Подозреваю, если я спрошу, может ли эта колымага двигаться чуть быстрее, ваш ответ меня не обрадует, — изрек Ландо. Кабина турболифта продолжала свой размеренный спуск вниз по склону в направлении экваториальной линии Полого города и ближайшего пути наружу. Не успели они преодолеть и половину спуска, как Зарево начало прямо на глазах накапливать свою яркость.

Дженика Сонсен покачала головой.

— Действительно, ответ вам совсем не понравится, — констатировала она.

— Я так и чувствовал, что вы это скажете. — Ландо бросил взгляд в смотровое окошко у себя над головой. Зарево ослепительно сверкало, но вопрос был в том, насколько еще усилится эта яркость и как быстро это произойдет. Может, ему стоит судить не по источнику света, а по отраженному свету на земле, тогда картина станет яснее? Он пристально вгляделся в основание Полого города, но вскоре сдался. Человеческий глаз слишком легко приспосабливался к изменениям в освещенности. Так что он никак не мог на глаз определить, как скоро им станет еще хуже. Конечно, он мог спросить у Ц-ЗПО, но даже в кризисные минуты какая-то его часть все равно противилась угодничеству перед дроидом. Кроме того, Золотник наверняка тут же начнет выдавать им непрерывные отчеты об уровнях яркости и просто сведет всех сума.