Столкновение

– Не кажется, – сказала как отрезала орчанка.

Странный разговор. Впав в некую прострацию, Вадим гадал и терялся в предположениях, какого ляда жрице надо от него? Ага, старушка, страдая от бессонницы, вышла побродить по ночному городу, изливая маразм на головы встречным землянам. Делать ей нефига, вот и компостирует неокрепшие мозги юных хумансов. Загадочная старушка. Хотя в чем-то она права… черт ее задери.

– Пойдешь со мной? – нарушила неловкое молчание жрица.

– Э-э-э, куда? – промямлил окончательно деморализованный Белов враз пересохшим горлом.

– Искать себя.

– Искать себя?

– О Великая Тайли! Я что, с глухим разговариваю? – всплеснула руками орчанка.

– Миледи, я не совсем вас понимаю…

– Мне нравится это слово, – орчанка улыбнулась, – не знаю его значения, но улавливаю смысл. «Миледи» – звучит красиво. Разрешаю звать меня так. Миледи… да. А ты совсем не понял сказанного мной. Жаль, я думала, что молодое поколение здраво умом.

Вадим закатил глаза, мелкими шажками отступая от эксцентричной и явно полоумной женщины. Чур его, чур! Ему для полного счастья только сумасшедших старух не хватало, будь они хоть трижды жрицы с сакральными знаниями, хоть послушницы с ветром в голове. Дурдом на выезде, одним словом; и пока его не записали в пациенты, надо делать ноги.

– Извините меня, миледи, но мне пора. Приятно было познакомиться. – Изобразив поклон, Вадим стремительно развернулся к орчанке спиной и остался стоять на месте, пригвожденный фразой старой жрицы:

– И ты бросишь мечту стать целителем? Выкинешь в мусорную кучу стихии?

– Что? – Замерев, Вадим полуобернулся и посмотрел в глаза жрице.

– Я вижу переданный дар, еще немного – и он умрет окончательно. Твоя темная сторона перевесит светлую, и останется только некромант-убийца, способный отбирать жизнь и потерявший возможность ее дарить. Тебя это устраивает – быть одноруким калекой? Получить дар и загубить его… мальчик, мне жаль тебя.

Второй раз за вечер на Вадима напал ступор. Осознав слова старухи, он поник головой. Как горестно и больно признавать ее правоту… Чертова бабка – наотмашь била по самому слабому месту. Как она угадала его болевую точку? И что она к нему прицепилась? Хуже репейника – не оторвешь. Главное, слова сумасшедшей запали в душу и больно жгли опаленное ненавистью нутро. Надо обладать недюжинным талантом, чтобы немногими словами в пять минут вынести мозг до основания и перевернуть все с ног на голову. Орчанка таковым талантом обладала и, несомненно, виртуозно его применяла. Вроде сказано всего ничего, пара тычков пальцем в небо – и ты, разинув рот, уже стоишь перед привокзальной цыганкой, отбирающей твое бабло.

– Выбор или его отсутствие определяют бытие всех разумных существ. – Несколько нешироких шагов позволили жрице вновь оказаться рядом с Вадимом. – Есть третий вариант – иллюзия выбора. Что ты предпочитаешь?

– А что вы предлагаете? – Должно быть, в Вадиме умер одессит…

– Я предлагаю выбор, но первый шаг должен сделать ты сам.

– Выбор… – Молодой высокий парень и пожилая, не менее высокая женщина со стройной мускулистой фигурой, скрытой свободным белым платьем, с высоты Лайлата смотрели на рукотворные магические огни, заливающие теплым светом территорию школы магии и российского представительства, занимавшего здоровенное здание, построенное в готическом стиле, что притулилось рядом с привратной площадью.

– Я не заставляю тебя отказаться от клятв, – сказала женщина, – но обязуюсь передать знания и помогу обрести себя. Ты сейчас потерян, как щепка в реке. Никак не прибьешься ни к одному берегу и сам осознаешь свою беспомощность, душевно терзаясь опутавшей тебя паутиной долга. Сделай выбор…

– У нас говорят – как г…о в проруби.

– Тоже верное утверждение, – ухмыльнулась орчанка.

– Предлагаете сделать финт ушами?

– А что, мне нравится, как это звучит.

– Смогу ли я вернуться?

– Глупый вопрос. Кто тебя остановит, скажи мне? Я никого не собираюсь держать силком. Уйдешь, когда придет время или когда почувствуешь, что пора оставить ученичество. Не бойся стать сильнее. Вашим ханам и князьям нужны сильные бойцы, твоим близким потребуется защита. Они, – палец орчанки ткнул в сторону школы, – превращают вас в кривобоких калек. Я достаточно долго наблюдаю за твоими соотечественниками. Вы чужие здесь и сами осознаете ущербность навязанного обучения. Ты не первый иноземец, у которого я вижу проявленный дар. Удивительное племя… – В руках орчанки будто сами собой возникли нефритовые четки, щелкнула первая бусина. – У вас дар передается из поколения в поколение. Скажи, ведь в вашем мире нет магии?

Вадим кивнул, молча переваривая откровенности, льющиеся из уст жрицы.

– Откуда вы знаете о передающемся даре?

Жрица искоса посмотрела на молодого человека, бусины четок застучали с удвоенной скоростью.

– Я и говорю – удивительное племя… Вы сами понимаете природу дара? Вижу – нет.

– Вам нравится тыкать меня в дерьмо? – съязвил Вадим.

– Не стоит принимать близко к сердцу обычную констатацию фактов, ничего личного.

– Ответьте на один вопрос: почему я?

– Орки жили на Иланте задолго до прихода драконов и прочих разумных. В незапамятные времена магии в нынешнем виде как таковой не существовало. Но даже тогда шаманы общались с духами предков и природы, взывали к стихиям и богам, прося дождя, исцеления, приплода или удачи. Орки обращались к другим силам, не черпая ману из окружающего мира. Не так просто было стать посредником между миром духов и людьми – только владеющая даром могла стать шаманом. Почему благость богов падала на одних и обходила стороной других, я не знаю, но лишь у жриц Тайли дар передавался по наследству. От матери к дочери. С приходом драконов дар стал просыпаться у мужчин. Они становились магами и колдунами, но не могли поддерживать связь с духами предков – этот дар оставался прерогативой жриц Тайли-матери. По твоим глазам вижу, что ты начал догадываться… Да, ты первый мужчина, у которого я зрю яркий наследственный дар Матери богов. В твоем народе много мужей, отмеченных дланью богини, но твой огонь полыхает ярче.

– Понятно… а все жрицы богини умеют скрадывать свое присутствие?

– Тайли с тобой!.. Если бы искусство тени было таким легким, оркам не было бы равных. Нужно быть первой жрицей храма, чтобы овладеть им, но я научу тебя. – Последнее прозвучало так, что парень непроизвольно вздрогнул. Орчанка словно обещала вечные муки. Если бы Вадим знал…

«Ира, прости», – подумал Вадим, поворачиваясь спиной к школе и выставляя левый локоть.

– Миледи? – Он принял решение.

– Мне нравится это слово, – сверкнула белозубой улыбкой орчанка, подхватывая руку молодого человека. – О кошках не беспокойся…

– Кошках?.. – не понял Вадим; орчанка же стрельнула глазами в сторону парковой зоны, откуда к площади приближалась пятерка «клякс».

– Кошках. Как же их еще называть?

Иланта. Ортен. Российское дипломатическое представительство

– Как «пропал»? Куда, такую ж мать, глядели ваши люди, позвольте спросить?! Да вы!..

Подполковник Тихомиров, стоя навытяжку, с каким-то выражением обреченности на каменном лице, сжав в тонкую полоску побелевшие от гнева губы, окунулся в поток грязной брани, обрушившейся на него из уст главного чинуши дипломатического консульства, по совместительству генерал-майора ФСБ.