Стон березы (сборник)

Несколько дней боялась рыть, ей казалось, что вновь попадется с ведром.

Спустя неделю майор Акулов предупредил ее, что из отпуска вернулся начальник колонии и надо подготовиться к его приходу, чтобы не получить от него замечания. Она с волнением ждала Юрия, и когда среди ночи раздался его условный стук, она быстро распахнула дверь. Они молча прижались друг к другу.

— Скучала? — заглядывая ей в глаза, с улыбкой спросил он.

В ответ она, молча кивнув головой, еще сильнее прижалась к нему. Они сели за стол. Из нагрудного кармана он достал фотографию, положил перед ней. Она вопросительно посмотрела на него, потом взяла фотографию. На нее улыбаясь смотрела дочь, сидевшая у Юрия на коленях.

Диана хотела что-то спросить, но лишь пошевелила губами. Ее огромные голубые глаза наполнились слезами. Прижав фотографию к лицу, плача, она со стоном прошептала: "Аленушка".

— Юра, чем мне тебя отблагодарить? Скажи, я на все согласна!

— Я еще тогда сказал: роди мне сына, — с улыбкой ответил он.

— Расскажи, как она?

— Приехал я в этот дом ребенка, попросил, чтобы мне предоставили возможность увидеть ее. Когда ее привела няня, Алена остановилась в шаге от меня, задрав голову, пристально так посмотрела и прокурорским голосом спрашивает: “Ты мой папа?" "Да", — ответил я. “А где мама?" — "Мама за границей" — "А когда приедет?" — "Скоро". После этого она подошла, обняла меня за шею и на ухо зашептала: "Мою куклу Наташа забрала". "Я тебе новую куплю", — пообещал я… Я разговаривал с заведующей, она с пониманием выслушала меня. Потом разрешила мне поехать с Аленой в город. Купил ей куклу и заодно сфотографировались. Она словно Золушка, я в нее влюбился… А теперь слушай меня внимательно. После этого поехал в Ленинград, там живет моя бабушка. Я ей рассказал, что, когда учился в академии, познакомился с тобой и что у нас был роман, а потом ты случайно увидела меня с другой девушкой и на почве ревности между нами произошел разрыв. То, что была беременна, ты от меня скрыла. А про то, как ты угодила в колонию, я рассказал так, как оно есть. Вот какую легенду я придумал для своей бабушки. Она, конечно, сильно расстроилась, прочитала мне поучительную лекцию, она, доктор педагогических наук, пристыдила меня, а потом потребовала, чтобы Алену я привез к ней. Бабушка на пенсии, живет в четырехкомнатной квартире. Материально вполне обеспечена. Алене с бабушкой будет хорошо… По твоим глазам вижу, что моя легенда тебе не по душе. Но так надо. Иногда мне кажется, что эта легенда, которую я придумал, была на самом деле. Алена не видела живого отца, и я хочу его заменить. Думаю, что с твоей стороны возражений не будет. Теперь о главном. Необходимо собрать документы, чтобы мне ее удочерить. Ты должна дать письменное согласие, что не возражаешь. Я был в нотариальной конторе, там мне дали перечень тех документов, которые надо собрать. И еще: ты не возражаешь, если она возьмет мою фамилию?

— Юра… — тихо прошептала она. — Я… — но слезы ее душили, она не могла говорить.

Через неделю, оформив необходимые документы на удочерение Алены, Сазонов улетел за нею.

Однажды ночью Диана, выползая из норы, услышала в коридоре шаги. С ведром в руках она замерла. Шаги приближались, Раздался стук в дверь. Диана боялась дышать. Стук повторился, потом она услышала голос Усольцева:

— Где Семенова?

— Не знаю, гражданин начальник, — ответил ему кто-то, — Обычно она в кабинете бывает.

— А ну поищи ее!

Опустив ведро в подкоп, Диана вылезла и, стараясь не шуметь, поставила диван на место. Лихорадочно сняв с себя испачканную землей одежду, она сунула ее под диван.

— Ну что, нашла? — раздался недовольный голос Усольцева.

— Нигде ее нет, гражданин начальник. Она, видно, в кабинете спит.

— Ладно, мотай отсюда, без тебя найду.

Раздался сильный стук. Диана, накинув на голое тело халат, нарочно застегнула его наполовину, открыла дверь.

— Почему долго не… — но, увидев ее обнаженную грудь, Усольцев замер на полуслове. Его глаза жадно загорелись.

— Ой! — вскрикнула она и халатом прикрыла тело.

Он вошел в кабинет и, ни слова не говоря, схватив ее за талию, резко притянул к себе. От него разило спиртным.

— Ну что, телочка, не ждала?

Он грубо схватил ее за грудь и больно придавил. Она попыталась оторвать его руки своей рукой, но он, перехватив ее, заломил за спину и повалил Диану на диван.

— Прошу вас, не надо…

— Заткнись! — обдавая ее перегаром, зло зашипел он. — Хватит мне голову морочить, твои капризы мне надоели.

Навалившись на нее, он стал целовать ее грудь. Она изо всех сил пыталась освободиться от него. Потеряв контроль над собой, как зверь рыча, он стал с нее срывать нижнее белье. Она извивалась, но он все сильнее и сильнее придавливал ее к дивану. И когда она почувствовала прикосновение чужого холодного тела, ногтями вонзилась в его глаза. Дико крикнув, он отскочил от нее и схватился за глаза. Вскочив с дивана, она выбежала из кабинета. Спрятавшись за угол здания, дрожа всем телом, она ждала, когда он уйдет. Спустя несколько минут он вышел. Руками прикрывая глаза, бранясь матом, пошатываясь, Усольцев направился в сторону КПП.

До самого утра она ждала, что за ней придут и отведут в ШИЗО. К десяти часам пришел майор Акулов, увидев бледное лицо Дианы, поинтересовался, не заболела ли. Отрицательно покачав головой, она коротко доложила о состоянии больных. К обеду по зоне прошел слух, что ночью кошка поцарапала глаза Усольцеву. Лишь двое в зоне знали, как звали эту кошку.

Через неделю приехал Сазонов. Прямо днем он зашел к ней в больницу и передал ей письмо, где писал, что дочь живет у его бабушки. При ночной встрече она ни единым словом не упомянула о случившемся с Усольцевым, но зато он рассказал, что его зам, майор Усольцев, чуть не лишился глаз от нападения на него дикой кошки и что до сих пор находится на больничном. Диана, слушая это, даже бровью не повела.

Проходили дни за днями, она по-прежнему, как муравей, продолжала углубляться в свою нору. По ее подсчетам, она была только на полпути. Диана спешила, все сильнее и сильнее о себе стал напоминать ребенок, иногда ей казалось, что он уже бьется ножками. Однажды, находясь под землей, она почувствовала головокружение. Прекратив рыть, решила немного передохнуть и незаметно для себя провалилась в черную бездну. Когда очнулась, некоторое время пыталась осмыслить, где находится, и когда к ней вернулось сознание, она с ужасом подумала, что, наверное, пришел Акулов и увидел подкоп. Лихорадочно отталкиваясь руками и ногами, она поползла обратно. Осторожно высунув голову из-под земли, увидела в окне солнечные лучи. Убирая кабинет, задвинула диван на место и, обессиленная, опустилась на него. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась, вошел майор Акулов.

— С добрым утром! — поприветствовал он, но, увидев ее лицо, засмеялся.

— Диана, у тебя лицо такое, как будто в земле копалась. Посмотри в зеркало.

Диана подошла к стене, где висело зеркало. Увидев свое отражение, похолодела. Она украдкой посмотрела на майора, тот, не обращая на нее внимания, копошился в бумагах. Краем халата она вытерла лицо. Акулов, собран документы и папку, не поворачиваясь, на ходу произнес:

— Я побежал на совещание к начальнику. Приду через час.

Акулов вернулся лишь к обеду и был злой как черт. Из его слов она поняла, что его на полгода отправляют в Харьков на переподготовку. Слушая его, она думала: "Видно, Бог есть на свете".

До родов оставалось не более грех месяцев, а подкопу не было конца. Копать становилось все труднее и труднее, грунт был мерзлый. За ночь она вынесла лишь три ведра земли. Опускаясь очередной раз, с трудом отколола несколько кусков земли и, обессиленная, опустила кирку. Она горько заплакала, в голове назойливо вертелась мысль, что отклонилась в сторону. От этого было еще хуже. Немного отдохнув, она отчаянно вонзила кирку в землю, но после нескольких взмахов поняла, что сил нет. С трудом выползла из норы. Убрав кабинет, легла на диван. Голова кружилась. Неожиданно она почувствовала резкую боль в животе. "Только не это!" — застонала она. Она боялась выкидыша.

В субботу, как обычно, Сазонов постучал в дверь. Увидев ее бледное лицо, встревоженно спросил:

— Ты не заболела? У тебя вид неважный.

— Простудилась я… Юра, хочешь послушать его?

Он удивленно посмотрел на нее. Улыбаясь, она взяла его руку и прижала к животу. Продержав несколько минут, виновато произнесла:

— Сегодня что-то его не слышно, вчера он сильно бился.

— Наверное, спит, — Юрий притянул ее к себе.

Отдохнув два дня, она вновь опустилась в свою нору.