Стон березы (сборник)

Приподняв голову, посмотрел на часы, из шкафа достал шинель, тут же, в кресле, укрылся ею, попытался заснуть. Но сон не шел. Он встал, надел шинель, вышел на улицу, посмотрел на зону. На постовой вышке виднелся силуэт часового. На душе было тяжело: Диана находилась там и он ничем ей не мог помочь. Надежда на друга не оправдалась…

Незаметно пролетела зима, на смену, по законам природы, пришла весна. Женская колония уверенно становилась на ноги. В колонии не было ни одной осужденной, которая бы не работала. Даже знаменитая Екатерина села за швейную машинку. Когда она впервые появилась в цехе, осужденные при виде ее обомлели. Прекратив работу, они смотрели на нее, а та, не поднимая головы, молча села за рабочее место. Всесильная "мужская королева" превратилась в обыкновенную осужденную.

Зона стала жить нормальной человеческой жизнью. ШИЗО почти пустовал. В основном туда попадали вновь прибывшие осужденные. В швейном цехе для всех была сшита единая форма. По результатам года колония вышла на первое место. Об успехах ее говорили на разных уровнях. Со всех концов Союза приезжали перенимать передовой опыт. На совещаниях начальник УВД постоянно приводил в пример подполковника Сазонова. Но это не радовало того, а, наоборот, угнетало. При мысли, что его отношения с Дианой станут достоянием всеобщей гласности, ему становилось не по себе.

Однажды Диана почувствовала себя плохо, ее тошнило. Она не придала этому значения, накануне ее угостили грибами и она подумала, что отравилась. Но тошнота не проходила. Через какое-то время она подумала, что беременна. А когда окончательно убедилась, что это так и есть, то пришла в ужас. Она не находила себе места. Хотела видеть Юрия, но шли будничные дни, а она могла увидеть его только в субботу или в воскресенье, когда он оставался ответственным. Часы для нее казались теперь днями, а дни — неделями.

Наконец наступил выходной день. Диана с нетерпением ждала его прихода, и когда глубокой ночью в коридоре раздались знакомые шаги, нервы не выдержали, она сама открыла дверь, чтобы убедиться, что это он.

Он вошел с улыбкой, но, увидев ее бледное лицо, с тревогой спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Да, — тихо произнесла она. — Я жду ребенка.

Он молча взял ее руку, посадил на диван. Диана неотрывно смотрела ему в глаза, а он молчал.

— Юра, ты понял? Я жду ребенка! — с отчаянием произнесла она. — Что ты молчишь?

В ответ он прижал ее голову к груди. Она ждала, но он по-прежнему молчал.

— Юра, — взмолилась она, — ну скажи хоть что-нибудь, не молчи!

— Срок большой? — наконец спросил он.

Она отодвинулась от нег о.

— Что ты этим хочешь спросить?

— Ничего, — улыбаясь, ответил он. — Просто хочу узнать, когда у меня родится сын.

— Ты что, шутишь?

— А разве в этом деле шутки бывают?

— Ты и вправду хочешь, чтобы я родила?

— Да, Диана, я хочу.

— И как ты все это себе представляешь?

— Не знаю.

— И я не знаю.

— Тогда нам вместе надо подумать, как выйти из этого положения.

— Выход один: мне надо делать аборт. Другого варианта нет.

— На это ты не пойдешь. Я не позволю.

— Юра, ты о последствиях думаешь? Рожу, а что дальше? По закону ребенок будет со мной два года, а потом его заберут в дом ребенка. Ты этого хочешь?

— Ребенка заберу я.

— Юра, о чем ты говоришь? А о себе ты подумал?

— Как видишь, думаю.

Она с напряжением смотрела на него. Несколько раз он пальцами помассировал свои виски. Приподняв голову, посмотрел на нее, взял руку, поднес к губам.

— Юра, скажи, что будет с тобой?

— Да ничего особенного. Отберут партбилет, уволят из органов. Для многих стану предметом обсуждения, недруги позлорадствуют, истинные друзья будут переживать. Большие проблемы будут с родителями. Но меня не это волнует, все это уладится, а вот что будет с тобой?

— Ты же окажешься беззащитной. Я представляю, как будет злорадствовать Усольцев. Вот чего я боюсь.

— Юра, я этого не хочу, лучше сделаю аборт.

— Ты этого не сделаешь! Если ты меня любишь, то ради нашей любви сохранишь нашего сына.

— А если дочь?

— Нет, только сын. Дочь у меня уже есть.

Диана удивленно смотрела на него.

— Ты же говорил, что не был женат!

Увидев выражение ее глаз, он улыбнулся:

— Диана, я тебе не говорил, но пришло время сказать. Да, у меня есть дочь, зовут ее Алена, она сейчас в детдоме, скоро поеду за ней.

— Юра… — задыхаясь от слез, прошептала она. Положив голову на локти, она заплакала. Он молча ждал, когда она успокоится, но она все продолжала плакать. Рукой проведя по ее русым волосам, он позвал:

— Диана…

Рукавом халата вытирая слезы, она тихо спросила:

— Чем мне тебя отблагодарить?

— Родить сына.

— Ты этого хочешь?

— Да. Я люблю тебя, и мне хочется, чтобы у нас был сын.

— Тогда у меня к тебе просьба: никто не должен знать, что ребенок от тебя.

— Это невозможно. Я не позволю, чтобы над тобой смеялись и пускали по зоне и за ее пределами сплетни, что ты забеременела черт знает от кого. Как только ты родишь, я увольняюсь, вернее, меня уволят, и мы поженимся. Ребенок будет с тобой до тех пор, пока будешь кормить грудью, потом я его заберу к себе. Но меня беспокоит другое, со временем тебе невозможно будет скрыть свою беременность, Усольцев тебя в покое не оставит, он давно следит за нами и, скорее всего, догадается, что ребенок от меня. Естественно, я не буду скрывать этого — и тогда меня уволят до твоих родов, а этого мне не хотелось бы. Я хочу быть рядом с тобой. Главное, чтобы ты родила, а после ничего не страшно. Я думаю, мы с тобой вдвоем преодолеем все невзгоды. Придет время — и мы все будем вместе, только надо выдержать.

— А где я буду рожать?

— Как где? Здесь, в этой больнице.

— А за зоной нельзя?

— Это исключено.

— Нет! — решительно произнесла Диана. — Ребенок должен родиться за зоной, иначе его не будет. А что касается моей беременности, то эта моя забота. По моим подсчетам, он должен родиться в марте, к этому времени в зоне ходят еще в зимней одежде, а под ней моя беременность не очень будет заметна. Я сумею скрыть свою беременность, но, прошу тебя, сделай все, чтобы я родила за зоной. Я не хочу, чтобы наш ребенок родился за колючей проволокой. Он не должен испытывать чувство стыда, что родился в зоне.

— Но откуда он узнает, где родился? Ведь в свидетельстве о рождении не будет указано, что он родился именно здесь.

— Зато мы будем знать, и это меня постоянно будет угнетать. Хватит и того, что мы его в зоне зачали. Ты мне ответь: когда у меня начнутся роды, сможешь ли ты хотя бы на несколько часов вывезти меня за зону, чтобы я родила на воле?

Сазонов молчал, она терпеливо ждала ответа.

— Думаю, что смогу. Я иногда на своей машине заезжаю в зону, чтобы ее помыть. Машину солдаты не осматривают, укрою тебя в ней и вывезу.