Стоп-кадр из забытого фильма

Чтобы она посоветовала в таком случае самой себе? Победить страхи? Довериться ему?

Она уже доверилась.

Марина пошевелилась, и рука Романа замерла.

– Я тебя разбудил?
– шепотом спросил мужчина, чуть наклонившись к ней.

– Я сама разбудилась, - улыбнулась Рина. Похоже, что вместе с ней проснулось и отличное настроение. Марина уже и не помнила, когда просыпалась с улыбкой на лице. Обычно там красовалось равнодушие и холодная отрешенность от мира.

– Ты улыбаешься, - подтвердил Роман и осторожно провёл кончиками пальцев по её щеке.

– Прости меня, - всё ещё улыбаясь, попросила Марина, переворачиваясь на другой бок. Взгляд сразу же уперся в пуговичку на рубашке Ромы, которую почему-то захотелось расстегнуть.

– За что тебя простить?
– Исаев вжался в спинку дивана, кажется, пытаясь заглянуть ей в лицо, но Марина уткнулась в подушку.

– Я не дала тебе нормально выспаться, - голос девушки был глух из-за подушки, но посмотреть в лицо Роме было стыдно. Он ведь не выспался из-за неё. Если вообще спал. А ещё, ей снилось, что он пел.

– Не говори глупостей, Рин, я прекрасно спал!
– судя по тону которым он это сказал, Роман злился. На неё?

"Правильно, ты же мешала ему спать!" - мысленно пожурила себя Марина, поднимая голову с подушки.

– Прости!
– настойчиво повторила она.

– Марин, я так не играю, - Исаев небрежно поднял руки и недовольно выпятил подбородок, словно маленький ребенок, которому не купили обещанную игрушку. В случае Ромы, наверное, это должен быть игрушечный кран или экскаватор, он ведь строитель, - про себя хихикнула девушка.

– Нет, Рин, с чего ты взяла, что я плохо спал?
– вредным насупившимся голосом спросил Исаев. Ещё и руки на груди скрестил. Точно большой обиженный ребенок. Марина снова хихикнула.

– Ты мне пел?
– внезапно серьезно спросила она. Роман поёжился, отвёл глаза и кивнул.

– Ты ёрзала во сне. Я подумал, что тебе снится кошмар и... мне бабушка в детстве пела эту колыбельную, когда я не мог заснуть. Мне помогало, - он пожал плечами и вздохнул, - вот я и подумал, что тебе тоже не помешает. Я плохо пел?
– он виновато посмотрел на Марину. А она в который раз за утро рассмеялась. Подалась вперед и коснулась его колючей щеки ладонью.

– Ты хорошо пел, только я слов не помню. Я думала, мне снится. Споёшь ещё?

– Сейчас?
– накрыв её руку своей широкой ладонью, спросил Роман и потёрся об её ладошку. Марина снова хихикнула: было щекотно и немного колюче, но... приятно. Даниил, к примеру, никогда не проявлял подобной нежности, считая это глупыми "соплями" и слабостью. А ещё всегда был чисто выбрит.

Марина закусила нижнюю губу, зажмурила глаза и едва не заскулила, вспомнив лицо своего первого парня.

– Марин? Что случилось? Живот болит?
– тут же активизировался Роман, и она слабо кивнула. Пусть он лучше думает, что ей плохо, чем узнает, что она только что сравнивала её с человеком, сломавшим все её мечты, надежды и счастье.

Её аккуратно переложили и что-то сказали, а Марина лишь зажмурилась сильнее. Глаза открывать не хотелось. Вдруг она их откроет, а там Даниил? И нет никакого Романа...

– Рин, выпей!
– это был не голос Даниила, он не умел быть таким суровым и мягким одновременно. Но глаз всё равно не открыла, всё ещё дрожа от страха. Только вцепилась в руку мужчины, а тот что-то пробормотав сквозь зубы, кажется, это было ругательство, Марина не расслышала из-за громкого стука напуганного сердца, грохотавшего в ушах.

Её оторвали от дивана и, похоже, усадили на чьи-то колени. Она уткнулась в шею мужчины и уже собиралась расплакаться.

– Рин, выпей. Это Радыма оставила. Там ещё записка для меня была: если тебе станет хуже, дать выпить это. А ещё твоя подруга мне угрожала, что проклянёт, если с тобой что-то случится по моей вине. Выпей, - уговаривал мужчина. И Марина вдруг осознала, что это не может быть Даниил. Не может и всё. Она заставила себя открыть глаза, поднять голову с плеча мужчины и посмотреть в лицо своему "защитнику".

– Рома...
– прошептала она, даже не пытаясь сдержать улыбку, протянула руку, коснувшись его носа, и плавно скользнула вниз, проведя пальцами по губам Исаева. И снова зажмурилась, только на этот раз не от испуга.

Роман осторожно обхватил её пальцы губами и провёл по их подушечкам языком, чуть прикусил и отпустил. А пальцы Марины так и замерли на его губах, боясь пошевелиться. Вдруг это тоже было сном?

– Я сейчас сделаю глупость, но не злись на меня и не бойся, - губы Романа прошептали у самого её уха, а потом коснулись скулы, щеки, краешка губ и, снова пробормотав что-то непонятное, резко отстранились.

Марина тихо заскулила от недовольства и сама потянулась за мужчиной. И сама же поцеловала, в какой-то момент даже пожалев о своей небольшой проблеме "красных дней".

– Чёрт!
– внезапно выкрикнул Роман, дёрнувшись всем телом, да так, что Марина едва не слетела на пол.

В который раз.

Но сейчас - поняла девушка, она была виновата сама. Нечего было устраивать истерику о прошлом и вообще надо забыть, что было раньше.

– Радыма меня уже прокляла, - тряся правой рукой и крепко держа её левой, проворчал Роман.
– Вот теперь у меня точно есть причина извиняться. Или покупать тебе новый диван. Я на тебя хоть не попал?

Марина виновато посмотрела на Романа и отрицательно покачала головой. Похоже всё время пока они...
– Господи! в это было страшно поверить - целовались, Рома держал в руке чашку с настойкой, приготовленной цыганкой и случайно пролил кипяток себе на руку и на диван.

Удивительно, но на неё не попало ни капли красноватой кислой жидкости, но зато диван начал напоминать место преступления.

– Придётся заваривать ещё. Или...
– он с подозрением посмотрел на Рину, даже прищурился, - тебе уже лучше?

– Лучше, - поспешила согласиться Марина.
– Просто... мне показалось, что рядом со мной снова Да... Даниил и...
– Роман прижал палец к её губам.

– Рядом с тобой только я. И больше никого нет. Хотя, - он задумался, - может мне стоит перевести сюда своих рыбок? А то они бедные умрут с голоду, пока их хозяин здесь... живет. Или... переезжай ко мне, а? Я понимаю, что ты сейчас откажешься. Живу я далеко, и придётся постоянно ездить на машине. Я понял, почему ты их ненавидишь, но Марин... Что скажешь?