Сторона Неба

Что бы в дальнейшем не допустить подобного казуса, мы решили разработать план. Мы всерьез спорили и смеялись над идеями. Пару раз принимались осуществлять задуманное, но к счастью вовремя одумывались. За этим занятием нас и застал Нат.

— А, маленький старичок! — радостно завопил ученый муж.

— Это мой друг, Толя, — снова представил я приятеля.

— Что бы найти влагу из этого сосуда, — неожиданно провозгласил дас, достаточно его наклонить.

Мы оторопело уставились с доком друг на друга.

— А ну, покажи, — подмигнув мне, хитро предложил Нату ученый.

Дас проковылял к столу, уселся, обхватил бутыль рученками, наклонил и приложился к горлышку.

— Гигант! — воскликнул искренне потрясенный филолог. — Голова у твоего инопланетника работает!

Так Нат легко и сразу влился в нашу теплую компанию. Мы с доком и не заметили, как со стола исчезли стаканы. Впрочем ни кто и не горевал. Пить из горлышка оказалось довольно весело. Через некоторое время, уже раз по пять присосавшись к бутыли, мы принялись чирикать народные песни дасов. Народ коротышек вымер бы от хохота, послушав наши вопли, но Нат остался весьма доволен.

Хотя мы и старались не петь во все горло, но все равно наши трели привлекли скучающих землян и обитателей поселка. Первым появился командир солдат СПП, за ним лорд, а потом и все остальные. Идея даса пришлась по душе всем. Потом, когда кончилась первая бутыль, появилась вторая, за ней третья...

К вечеру хмель в голове немного рассеялся, но было уже поздно. Жители базы и их гости были пьяны до зеленых соплей. Вот так вышло, что встречать и разговаривать с прибывшим Анчук-теком вышли лишь мы с Толей.

Матиуш Карриот

К вечеру у меня было уже пятеро помощников. Это были мои лучшие ученики так, что сомнения в успехе нашего предприятия могли служить поводом для посещения психиатра. Конечно, кое какие недостатки у нашего плана были, например в случае, если на ночь охрана дома Сингрид удваивается, но тут уж ничего не поделаешь. Все предусмотреть за столь короткий срок оказалось невозможно.

Пока я натягивал акваланг и ласты, сидя на борту нанятого в рыбацком поселке катерка, мне передали по коммуникатору, что если я не потороплюсь, то пирог съедят без меня. Это значило всего лишь, что симпатичная, но очень накрашенная девушка уже неторопливо идет в направлении машины наблюдателей, транспорт с очень мощным двигателем вышел на нужное место и готов, в кустиках через дорогу двое талантливых парней-снайперов с парализаторами приготовили себе позицию, а несчастный, кому выпала самая черная работа, наряженный продавцом автономных паутиноснимателей, только что постучался в первый дом за квартал от виллы Улафсон. Все ждали только меня. Изменений в расстановке сил противника замечено не было.

Я глубоко вздохнул, осмотрелся, вставил в рот мундштук кислородного шланга и тихонечко сполз в масляно поблескивающую черную воду. Торпеда для быстрого передвижения под водой уже плескалась на волнах, слегка постукивая о борт катера.

Операция началась.

Пока я несся под водой на торпеде, изредка сверяясь с показаниями компаса и таймера, молодой обаятельный человек с располагающей улыбкой вошел в зону действия сенсорного спутникового луча. Минутой спустя вызывающе одетая девушка появилась возле сидящих в машине патрульных. В тот же самый миг, когда красавица забарабанила ноготками по лакированной крыше черного мрачного автомобиля, изображающий коммивояжера парень вызвал легкую панику на пультах сигнализации, а умирающий от скуки на пыльном чердаке охранник высунулся из окошечка, чтобы взглянуть на незваного гостя, две тонкие, как волос иглы с легким хлопком вылетели из кустиков на против дома. Одна из них ужалила любопытного охранника на чердаке, другая сумасшедшего поливальщика газонов. Через некоторое время оба почувствовали странную вялость в мыслях и мышцах. Оба приписали эти симптомы усталости и просто отмахнулись от тревожных мыслей.

Я не Господь Бог и поэтому вполне естественно, что не попал с первого раза на рельсы, по которым из сухого дока спускают яхту Сингрид в море. Но все-таки достаточно долго прожил и уже достаточно стреляный воробей, чтобы ошибиться во второй раз. Однако, скажу честно, почувствовав руками холодные, обросшие водорослями рельсины, испытал искренне облегчение. Время-то поджимало.

И не смотря на промелькнувшую секунду радости, все же не забывал, что мне предстояло вылезти из под воды в сарае, возможно утыканном всевозможными сенсорами и датчиками.

Сердце тревожно билось, но все прошло спокойно. Я быстро, но аккуратно забрался на теплые доски внутри, снял баллоны, маску и ласты и, оставляя мокрые следы в пыли, прошел к скрытому в энергораспределительном щите проходу в дом. Теперь меня уже трудно было остановить.

Глупо пялящийся на сдуревший от возмущения сигнальный пульт грузный мужик слегка удивился увидев меня, но кричать не стал, тем более, что ему это было бы трудновато сделать с передавленной сонной артерией. Еще один придурок долго подкрадывался ко мне сзади, пока я занимался пузаном у пульта, но закончить свой маневр нормально не смог. В результате улегся на ковер рядом с первым. Чтобы привлечь остальных охранников, если они еще были, я с оглушительным треском уронил высокий резной стул, отступил в тень и присел. Ни что так не привлекает тупых охранников, как звук падающих стульев. И если они не появились, значит их и не было больше. Подождав пару минут, я отправился в спальню своей невесты.

Мне очень хотелось увидеть ее спящей. Я хотел присесть на край ее постели и разбудить спящую красавицу какими-нибудь нежными словами. Хотел погладить ее пшеничные волосы и ощутить их запах. И увидеть выражение ее лица в тот момент, когда сон покинет Сингрид и она поймет, что это я.

Тихонечко, как большой черный кот, я прокрался сумеречными коридорами в то крыло большого дома, в котором обычно жила директор. С медлительностью достойной звезд на небе и осторожностью сапера, я открывал дверь ее спальни. Словно бестелесная тень проскользнул я в комнату спящей.

И тут же замер на месте. В глаза ударил резкий белый свет. Я почувствовал себя тараканом на стене. Сердце раз гулко ударило и сжалось.

— Где ты прохлаждался все это время, бездельник. Я ждала тебя каждую ночь!

Флагман девятого флота

Сол Врубель еще несколько лет назад был повелителем огромной промышленной империи. И ему так понравилось это положение, что когда появился Инки Рэндолл и Конвикт перестал быть его, Сола Врубеля, Конвиктом, он зачислил инопланетного воина в свои личные враги. Под номером два. Первое место продолжала занимать другая империя — Республика Земля. Для Врубеля было унизительно чувствовать себя крысой подбирающей обьедки с хозяйского стола.

Президент Дженерал Нуклиа Компани, ДНК, был умен. Дьявольски умен. По этому в открытое противоборство с Землей он никогда не вступал. И это объединяло его с генерал-адмиралом Кладроном. Это и еще ненависть к планете позволившей занять им обоим то положение, которое они занимали.

Давным давно, более тысячи лет назад, народы Земли начали перемешиваться. Исчезли страны и нации. Появились колонии, бушевали разрушительные войны и революции. Сол был землянином. Он родился под добрым Солнцем с большой буквы, но где-то глубоко, чуть ли не на генетическом уровне, сохранилась у него ненависть к породившей его планете. Ненависть вечно бездомной нации... Чья-то еще генетическая память подарила ему прозвище — «вечный».

Старая фирма с дряхлеющим, впадающим в маразм руководством приобрела молодого, начинающего экономиста. Так начался стремительный взлет Врубеля. Так давно... Кто зал, какой ценой он этого добился, давно мертв — им не повезло и они вместе со своим знанием приобрели место в списке его врагов... Никакие кризисы больше не брали зубастую фирму. Рэндолл нанес прямо— таки чудовищный удар.

И все же компания осталась еще чрезвычайно сильна. Почти полная монополия на добычу тяжелых металлов, штат сотрудников переваливший за семьдесят миллионов человек, свой космический флот, тайный, охраняемый на уровне паранойи, солидный склад свитита. А еще свои научные учреждения с сотнями тысяч хорошо оплачиваемых ученых. Сол Врубель заочно хорошо знал Антона Брауна и никогда бы не повторил его ошибок. Не нашлось бы и одного человека способного назвать хозяина ДНК звездным мясником. В то время как он был причастен практически ко всем военным конфликтам в обитаемой Вселенной.