Стоящий в тени Бога

На сей раз все оказалось наоборот! Строптивую кобылу действительно оседлал всадник... Нет, покрыл жеребец... Она впервые полностью оказалась во власти мужчины, и собственное бессилие стало для нее новым стимулом чувственности. Партнер не причинял ей боли, но не считался с ее желаниями, услаждая только себя. Это и раздражало матрону, и обогащало ее извращенное воображение еще не изведанным сладострастием. Возможно, в глубине души она давно мечтала впустить в свое лоно истинного победителя, Цезаря любовных войн, чемпиона Венериных палестр...

Римлянка билась, изгибалась в череде оргазмов, пыталась кричать и говорить, стонала и не могла выразить себя в стоне – и так раз за разом, пока на ее грудях не закачался, словно пловец на бурных волнах, ее эгоистичный любовник, тоже достигший пика после долгого подъема на гору наслаждений.

Обрезание считалось полезным делом для продления любовного акта у мужчин, и выносливость Иуды подтвердила это. Когда он встал с нее, женщина у его ног выглядела другой – на его взгляд, счастливой, умиротворенной, пусть и уставшей. Упокоенной... Правда, глаза ее странно пылали. Иудей догадался протянуть ей руку, чтобы помочь встать. Матрона сразу кинулась в самый ближний маленький бассейн и принялась возиться пальцами в промежности, бросив на ходу своей обслуге:

– Передайте легату, чтобы он немедленно подошел! «Я так и думал, что Гая узнают», – хмыкнул про себя Гавлонит.

– Всадник Иуда, ты славно послужил Амуру! Еще ни с кем мне не было так хорошо! Но больше я с тобой никогда не разделю ложе, будь ты проклят богами Рима! – с ненавистью сказала ему вылезшая из воды патрицианка, к которой возвратилась прежняя надменность.

Квинтилий, как будто принесенный ветром, перевел иудею ее слова.

– Почему? – нагло спросил Галилеянин. – Ты получила во много раз большее удовольствие, чем я!

– Потому что ты осмелился впрыснуть в меня свою сперму! Ты хотел меня обрюхатить? Это подло! Я тебе не блудница, не актриса, не рабыня, не пленница, взятая в бою! Ты никакой не мудрец, ты мужлан, думающий вместо головы лысой головкой своего пениса!

– Почему ты не предупредила, чтобы он не кончал в тебя, госпожа? – осведомился подошедший Гай.

– Да он мне рот закрыл поцелуем. И языка не знает... – Матрона вдруг нашла извинение для понравившегося ей любовника.

– О чем она говорит? Почему я не должен был впускать в нее свое семя? – выразил недоумение Иуда.

– У знатных римлянок есть неписаный закон: совокупляйся с кем хочешь, беременей только от мужа. Ублюдков ни в одной семье не потерпят. Искусственные выкидыши официально запрещены и опасны для здоровья, надежных средств против зачатия нет. Поэтому все мужи, которые спят с родовитыми дамами, обязаны прерывать сношение...

– То есть изливать семя на землю?! Это же мерзость перед Адонаи! В Торе сказано: «Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь. И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему.

Онан знал, что семя будет не ему; и потому, когда входил к жене брата своего, изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его» (Быт. 7:1с) [85] . Эта римлянка хочет, чтобы я умер от Божьей кары?!

Квинтилий перевел патрицианке слова еврея, и та поджала губы.

– Мне было хорошо с тобой, всадник, и я рассчитывала продлить удовольствие. Однако из-за твоих варварских суеверий я отказываюсь от дальнейших встреч. Моли своего бога, чтобы твоя сегодняшняя эякуляция не оказалось плодоносной, иначе нашему будущему ребенку уготована судьба выкидыша. Прощай!

85

Несчастного Онана совершенно зря считают первым известным в мире онанистом. Но если даже и так, за что Господь умертвил его? Даже Гитлер и Сталин, Пол Пот и Мао Цзэдун не уничтожали мастурбаторов!

– Ничего не понимаю, – простонал с отчаянием рабби. – Квириты не признают единого Господа. Но все народы, в том числе римляне, следуют завету Саваофа «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1:28). Я могу понять ваши оргии, ваше прелюбодейство – вы сохранили обычаи древних людей, для коих главным в их вере было любым способом обеспечить плодородие. Но ведь и в старых религиях изливать семя на землю, в прямую кишку, в рот, в руку, в скотину, а не в женскую утробу, за исключением особых редких ритуалов, считалось тягчайшим грехом! Почему же не боитесь вы ужаснейшей мерзости перед Творцом?

Приняв позу Аристотеля, дающего урок самому Александру Великому, эфиоп пустился в пространные пояснения:

– Римляне унаследовали от греков веру в Эрос – всеобъемлющую силу страсти, которая не различает не только пола – вообще ничего! Юпитер совокуплялся с богинями и земными женщинами и в человеческом облике, и в образе золотого дождя, быка, лебедя. Его постоянный любовник – красивый мальчик-виночерпий Ганимед. Нептун овладевал девами, взяв себе тело жеребца. Царица Крита Пасифая отдалась быку, от которого родила Минотавра. Квириты всего лишь подражают своим божествам и героям. Они не гнушаются плотских сношений со всем, что движется, кроме кораблей и повозок. Но ведь и вы, иудеи, далеко не безгрешны перед своим богом! Не отрицай, у меня есть копия Септугианты – греческого перевода ваших писаний, я ее прочитал от начала до конца, хотя, признаюсь, многое не понял.

...Увлечение сексом, зацикленность на нем в Древнем мире привели к тому, что ученые XX века всерьез рассматривали гипотезу о заболевании всех людей античности так называемым сатириазом – повышенной половой возбудимостью. Это, конечно, далеко от истины. В те времена население планеты исповедовало религии плодородия, которые породили иудаизм, христианство, ислам, но во многом отличались от своих «потомков». Нынешнее человечество (если не брать в расчет Дальний Восток) рассматривает собственное прошлое через четыре искореживающие, сужающие, извращающие наше видение лупы – христианское, иудаистское, мусульманское и атеистическое мировоззрения.

Небожители создали человека-зверя Энкиду, чтобы он стал соперником по силе царя-полубога Гильгамеша. Выманить дикого исполина из леса взялась храмовая блудница. Показалась она Энкиду, «свой срам обнажила» и тем завлекла – сначала в собственное лоно, потом в лоно цивилизации.

В этом отрывке шумерско-вавилонского эпоса «О все видавшем» ничто не смущает нас. А вот современники Гильгамеша наверняка обвинили бы переводчика в невежестве и богохульстве. Жрицы храма Иштар, адептки священной проституции, почитались как святые, и никто не считал их продажными тварями, как мы – блудниц. В те времена не называли «срамом» женские гениталии – ибо им поклонялись, им возводили храмы, носили их изображения на груди в качестве амулетов.

Три тысячи лет спустя после шумеров и для римлянина, и для грека вульва и пенис тоже не были «срамными местами». И сейчас они не являются таковыми для китайцев, индусов, японцев, то есть для половины живущих в мире людей. Наоборот, их там называют возвышенно: Врата удовольствия, Жезл экстаза и т. п.

Детородные органы стали «срамными» благодаря иудаизму и христианству, боровшимся с религиями плодородия в первую очередь отрицанием всего того, что было свято для их соперника – язычества.