Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

Стернз: Ну, они так и делали. Они науськивали их, но мы победили…

ХСТ: Я имею в виду людей с топорами — такого рода вещи.

Стернз: О да, имей они такую возможность, они бы не колебались.

Догерти: Я расскажу тебе, с чем мы столкнулись. Ты уже знаешь, как тяжело организовать связь внутри одного лагеря. А движению «Остановите Макговерна!» нужно было поддерживать на съезде связь между четырьмя лагерями…

Мы могли выиграть по претензии к Южной Каролине, если бы были абсолютно уверены в каждом голосе. Мы получили голоса из таких мест, как Миннесота, чего мы никак не ожидали. Но нам пришлось ждать Огайо с делегацией, которую Хамфри… Я имею в виду, что у них было 80 или 90 голосов, с которыми они могли бы проделать то же самое, что сделали мы.

ХСТ: Огайо — это была делегация, которая пела под дудку Хамфри?

Стернз: Да. С 80 или 90 делегатами Хамфри Фрэнк Кинг мог спокойно сидеть и рассчитывать любую комбинацию, какую хотел. У нас тоже было несколько делегаций, подобных этой, как вы видели в последние секунды рассмотрения этой претензии.

ХСТ: О да, но я забыл, какие именно из них…

Стернз: Колорадо, Висконсин, Небраска, Род-Айленд. В последние семь или восемь минут рассмотрения мы даже не могли опросить делегации. Я просто зачитывал, какие цифры мы от них ждем, и они их давали. Это был лучший момент на съезде: когда первыми инструкциями Фрэнка Моррисона (экс-губернатора Небраски) было сократить голосование до 14, а затем Билл побежал по проходу, чтобы собрать еще четыре.

Догерти: Нет, там было 17, а потом я изменил их на 14. Я шептал ему прямо в ухо. Полагаю, они засняли это для телевидения.

Стернз: Я слышал.

ХСТ: Стоял ли рядом с вами парень Хамфри? Когда вы подошли к Моррисону, был ли там кто-то еще, кто понял, что вы говорите ему?

Догерти: Джонни Эппл (репортер New York Times) отловил меня.

ХСТ: По словам Кирби (Джонса, помощника Макговерна по работе с прессой), Кинг знал, что один из ваших людей следил за ним.

Догерти: Да, они об этом знали.

Стернз: Это Дик Склар стоял рядом с Кингом. Он был нашим связным с делегацией Огайо. Он и Фрэнк Кинг не ладили между собой.

Догерти: Но в случае с Южной Каролиной им пришлось иметь дело со мной, а я люблю политику! Это уже мой третий съезд, и он прошел просто замечательно… Это было круто, как первый секс!

Стернз (вздрогнув): Билл может рассказать об этом лучше меня — я имею в виду, что я могу рассказать тебе, каково это было — сидеть в трейлере, но Билл может описать происходившее на месте событий, поскольку работал непосредственно там.

Догерти: О, это было прекрасно. Когда меня попросили сократить количество голосов, у меня оставалось порядка десяти минут. А я не мог просто так пойти на другую сторону после первого вечера, потому что чуть не подрался тогда с губернатором. Видишь ли, он хотел переметнуться — ну ты понимаешь, он разошелся с нами по двум вопросам, — но я не позволил ему это сделать. И он обезумел, как черт, и больше вообще не разговаривал со мной. Но мне все-таки пришлось отправиться на другую сторону, потому что иначе я не мог задействовать ту девушку, а она сидела рядом с губернатором, и мне приходилось наклоняться над ним, чтобы с ней поговорить. И он был готов вмазать мне каждый раз, когда я наклонялся.

Так вот — я помчался прямо на другую сторону и связался с нашим организатором, затем вернулся и зарядил Мондрагона и Ортеза, или как там его зовут… Я сказал ему, что хочу получить как можно больше голосов, столько, сколько можно, хотя их было не очень много.

ХСТ: Когда вы вдруг решили начать сокращать голоса?

Догерти: Мы ориентировались на Канзас.

Стернз: Да, мы сократили подсчеты до Канзаса, а затем приняли решение, что не собираемся выигрывать с нашим рабочим большинством.

ХСТ: Когда это произошло?

Стернз: Это был 11-й или 12-й бюллетень.

Догерти: Но посмотри, ты же не знал реального подсчета, потому что должен был проголосовать еще Огайо…

Стернз: Верно. Должен был, и это здорово напрягало нас. Так что мне пришлось ждать еще четыре или пять голосований. У нас должна была пройти наша делегация из Нью-Йорка.

ХСТ: Каким по счету был Огайо?

Стернз: Огайо был, я думаю, 11-м.

Догерти: Канзас был 11-м, разве нет?

Стернз: Да, верно, Канзас.

Догерти: Фрэнк Кинг со своей делегацией Огайо выносил каждое решение с поименным голосованием…

ХСТ: Это своего рода политическая привычка. Всегда хочется иметь рычаги воздействия в самом конце.

Догерти: В законодательном органе штата то же самое: все тянут и ждут, как проголосуют другие.

Стернз: Но вопрос заключался в том, бросим ли мы голоса Нью-Йорка в поддержку претензии или придержим их, но, когда они придержали Огайо, я дал указание нашим нью-йоркским делегатам подождать.

ХСТ: Это позволило вам подстраховаться, да?

Стернз: Да, там было с чем поработать.

Догерти: Тогда мы начали урезать голоса.

Стернз: Затем мы подождали результатов еще нескольких подсчетов, просто чтобы лучше представлять, как идут дела, а затем пошли инструкции начать сокращать голоса.

Догерти: Видишь ли, мы боялись, что силы Хамфри собираются двинуться в другую сторону, и, если бы они действительно были скоординированы, им бы это удалось.

ХСТ: Подождите минутку. Что должно было случиться потом?

Стернз: Игра заключалась в первую очередь в том, чтобы увидеть, кто может протолкнуть кого-то за отметку в 1509 голосов. Если бы они протолкнули нас туда, было бы очень трудно убедить наших людей попридержать голоса, потому что, если вы считаете, что выиграли, срабатывает инстинкт бороться за каждый голос, который только можно получить. Мы попытались сыграть в самом конце. Мы начали сокращать голоса, придерживая их до самого конца, и вдруг обрушили на них много голосов, протолкнув их вверх за 1509, и тогда единственным способом для них выбраться из этой ситуации было отказаться от одного из голосов своих делегаций. От губернатора Уэста из Южной Каролины. Они должны были бросить его на съедение волкам.