Страх Мудреца. Дилогия

Прошу, продолжай.

– Что вы хотите услышать, ваша светлость?

– Я знаю наверняка, что Мелуан Лаклесс любит музыку и сладкие слова, - он сказал.

– Что-нибудь соответствующее.

– Есть много видов сладкого, ваша светлость,- сказал я.

Я играл начало "Ожидания фиалки". Звуки были лёгкими, светлыми и грустными.

Затем я перешел на «Песнь о Савиене», мои пальцы быстро перебирали запутанные аккорды, делая ее звучание настолько сложным, насколько она таковой и была.

Алверон кивнул сам себе, пока он слушал, выражение его лица становилось все более довольным.

– И сочинять ты тоже можешь?

Я просто кивнул.

– Могу, ваша светлость.

Хотя на то чтобы делать подобные вещи как следует требуется время.

– Как долго?

Я пожал плечами.

– День, два или три.

В зависимости от вида песни, которую вы хотите.

Со словами дело проще.

Маер наклонился вперед.

– Меня очень радует, что хвала Трепе не оказалась преувеличенной, - сказал он.

– Я признаюсь, что я переместил тебя в эти покои имея в виду не только благодарность.

Проход соединяет их с моими собственными комнатами. Нам придется часто встречаться, чтобы обсуждать моё ухаживание.

– Это должно быть действительно удобно, ваша светлость, - я сказал, тщательно подбирая свои следующие слова.

– Я узнал историю ее семьи, но этого недостаточно для ухаживания за женщиной.

Алверон тихо рассмеялся.

– Ты должно быть принимаешь меня за дурака,- сказал он мягко.

– Я знаю, тебе понадобится встретиться с ней.

Он будет здесь через два дня, она посетит нас с толпой других дворян.

Я объявил месяц торжеств в честь избавления от моей долгой болезни.

– Умно,- похвалил я его.

Он пожал плечами.

– Я организую что-нибудь, чтобы свести вас друг с другом поскорее.

Тебе что-нибудь требуется для твоего искусства?

– Большого количества бумаги должно быть достаточно, ваша милость.

Чернила и ручки.

– Ничего больше?

Я слыхал о поэтах, которым требуются определенные экстравагантные вещи для помощи им в сочинении. Он сделал невнятный жест.

– Определенный тип напитка или пейзажа?

Я слышал о поэте, достаточно известном в Ренере, который держит под рукой мешок гниющих яблок.

Когда его покидает вдохновение, он открывает мешок и дышит их испарениями.

Я рассмеялся.

– Я музыкант, ваша светлость.

Оставьте поэтов их суеверным сотрясаниям костей.

Все что мне нужно – это мой инструмент, две хороших руки, и знание своего предмета.

Это, похоже, тревожило Алверона.

– Ничего, чтобы помочь твоему вдохновлению?

– Я бы хотел, чтобы вы отпускали меня свободно бродить по владению и Нижнему Северену когда я захочу, ваша светлость.

– Конечно.

Я слегка пожал плечами.

– В таком случае, у меня есть все, что нужно для вдохновения в пределах досягаемости.

Я едва ступил на улицу Тиннери, когда увидел ее.

Казалось странным, что после нескольких месяцев бесплодных поисков, я так легко смог встретить ее теперь.

Денна двигалась сквозь толпу с неспешной грацией.

Не придворной скованной грацией, а с естественной свободой движения.

Кошка не думает о том, как потянуться - она потягивается.

Но дерево не делает даже этого.

Дерево просто покачивается безо всяких усилий со своей стороны.

Именно так двигалась она.

Я догнал ее так быстро, как только смог, не привлекая при этом ее внимания.

– Извините, мисс?

Она обернулась.

Её лицо просветлело при виде меня.

– Да?

– Я никогда, как правило, не подхожу к женщинам таким образом, но я не мог не заметить, что у вас глаза леди, в которую я когда-то был отчаянно влюблен.

– Какая жалость, любить лишь однажды - сказала она, обнажая свои белые зубки в озорной улыбке.

– Я слышала, у некоторых получается дважды или даже больше.

Я проигнорировал ее насмешку.

– Я дурак лишь единожды.

Никогда не полюблю я снова.

Выражение ее лица смягчилось, и она легко положила свою руку мне на плечо.

– Бедный человек!

Она, должно быть, причинила вам ужасную боль.

– Верно, она ранила меня во многих смыслах.

– Но этого и следует ожидать, - сказала она как ни в чем не бывало. Farengate

– Как может женщина не любить человека, настолько неотразимого?

– Я не знаю,- сказал я скромно.

– Но я думаю, что она не должна этого делать, ибо она поймала меня легкой улыбкой, а затем скрылась без единого слова.

Как роса в бледном свете утреннего солнца.

– Как сон после пробуждения,- добавила с улыбкой Денна.

– Как сказочная дева, ускользающая меж деревьев.

Мгновение Денна молчала.

– Она, должно быть, была действительно чудесной, раз захватила тебя так всецело, - сказала она, глядя на меня серьезными глазами.

– Она была вне всякого сравнения.

– О, да брось!
– она развеселилась.

– Все мы знаем, что ночью все женщины одного роста! Она грубо рассмеялась и понимающе ткнула меня под ребра локтем.

– Не правда,- сказал я с твёрдым убеждением.

– Нууу, - протянула она.

– Наверное, я должна поверить тебе на слово.
– Она взглянула на меня.

– Возможно, со временем ты сможешь меня убедить.

Я посмотрел в её тёмно-коричневые глаза.

– На это и есть моя надежда.

Денна улыбнулась, и сердце ёкнуло в моей груди.

– Сохраняй ее.
– Она скользнула рукой в изгиб моей и пошла рядом со мной.

– Ибо что у нас есть, кроме надежды?

Глава 67