Страх Мудреца. Дилогия

Он осторожно положил венок на голову, и он плотно обхватил его лоб.

Баст усмехнулся.

– Да здравствует Лорд Беспорядка!
– выкрикнул он, вскидывая руки.

Он радостно засмеялся.

Улыбка тронула губы Хрониста, когда он снял венок.

– Итак, - сказал он мягко, когда опустил руки на колени.

– Означает ли это, что между нами все улажено?

Баст склонил голову, в недоумение.

– Прошу прощения?

Хронист выглядел смущенным.

– То, о чем ты говорил…

прошлой ночью...

Баст выглядел удивленным.

– Да нет, - сказал он серьезно, качая головой.

– Нет. Совсем нет.

Ты принадлежишь мне, до мозга костей.

Ты

инструмент моих желаний.
– Баст бросился взгляд в сторону кухни, и выражение его лица сменилось злобой.

– И ты знаешь, чего я желаю.

Заставь его вспомнить, что он больше, чем трактирщик, выпекающий пироги.
– Он буквально выплюнул последнее слово.

Хронист беспокойно заерзал на стуле, глядя в сторону.

– Я до сих пор не знаю, что я могу сделать.

– Ты сделаешь все, что сможешь, - низким голосом сказал Баст.

– Ты вытянешь его из себя.

Разбудишь его.
– гневно закончил он.

Баст положил руку Хронисту на плечо, его голубые глаза слегка сузились.

– Ты заставишь его вспомнить.

Ты сделаешь это.

Хронист поколебался мгновение, затем взглянул на венок из остролиста на коленях, и слегка кивнул.

– Сделаю все, что смогу.

– Это все, что любой из нас может, - сказал Баст, дружески похлопав его по спине.
– Кстати, как твое плечо?

Писец повращал им, что выглядело слегка неуместным, поскольку остальная часть его тела по-прежнему оставалась идеально выпрямленной.

– Онемело.

Знобит.

Но не болит.

– Этого и следовало ожидать.

Я бы не беспокоиться об этом, на твоем месте.
– Баст ободряюще улыбнулся ему.

– У вас людей и так жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться из-за мелочей.

Завтрак начался и закончился.

Картошка, жареный хлеб, помидоры и яйца.

Хронист уплел порядочную порцию, а Баст съел за троих.

Коут слонялся повсюду, принося побольше дров, растапливая печь для пирогов и разливая охлажденный сидр.

Он нес пару кувшинов в бар, когда сапоги зазвучали по деревянному крыльцу снаружи трактира, громко как стук в дверь.

Спустя секунду в дверь ввалился ученик кузнеца.

Ему едва исполнилось шестнадцать, но он был одним из самых высоких мужчин в городе, с широкими плечами и толстыми руками.

– Привет, Аарон, - спокойно сказал трактирщик.

– Закроешь дверь?

Снаружи пыльно.

Как только ученик кузница повернуться к двери, трактирщик с Бастом,

убрали большую часть остролиста под стойку, двигаясь быстро и слажено.

К тому времени, когда ученик кузнеца вновь повернулся к ним лицом, Баст игрался с чем-то, что легко могло сойти за маленький, полузаконченный венок.

Просто для того, чтобы занять пальцы от скуки.

Аарон, казалось, не заметил ничего особенного, когда поспешил к бару.

– Мистер Коут, - взволнованно сказал он, - можно мне немного еды в дорогу?

– Он помахал пустым тряпичным мешком.

– Картер сказал, что вы поймете.
– Трактирщик кивнул.

– У меня есть хлеб, сыр, колбаса и яблоки, - он махнул Басту, который схватил мешок и умчался на кухню.

– Картер куда-то собирается сегодня?

– Мы оба, - ответил парень.

– Оррисоны продают сегодня баранину в Трейе.

Они наняли нас с Картером поехать с ними, поскольку дороги стали уже не безопасными.

– Трейя, - задумчиво сказал трактирщик.

– Значит до завтра вы не вернетесь.
– Ученик кузнеца осторожно положил тонкий кусочек серебра на отполированную

барную стойку из красного дерева.

– Картер также надеется найти замену Нелли.

Но, как он сказал, если не найдет себе лошадь, то, скорее всего, возьмет королевскую монету.
– Брови Коута поползли вверх.

– Картер собирается поступить на службу?

Парень улыбнулся, странной смесью усмешки и мрачной ухмылки.

– Он говорит, что ему ничего не останется, если он не найдет лошадь для телеги.

Он говорит, что в армии о тебе заботятся, тебя кормят, и дают возможность путешествовать, и все в таком духе. – Глаза юноши взволнованно сверкали, пока он говорил, а выражение его лица застыло где-то между мальчишеским энтузиазмом и серьезным беспокойством мужчины.

– И при поступлении на службу, дают уже не благородное серебро.

В эти дни они вручают тебе королевский золотой, когда ты подписываешься.

Целый королевский золотой.

Выражение трактирщика стало мрачным.

– Только Картер подумывает о том, чтобы взять королевскую монету, верно? – он уставился парню в глаза.

– Королевский золотой, большие деньги, - подчеркнул ученик кузнеца, сверкнув лукавой усмешкой.

– И жить стало сложнее, с тех пор как отец умер, а мать переехала из Ранниша.

– А что твоя мать думает о том, что ты примешь королевскую монету?

Лицо парня исказила гримаса.

– Только не надо сейчас принимать ее сторону, - обиженно сказал он.

– Я думал вы поймете.

Вы мужчина, вы же знаете, как парень должен поступать лучше для своей матери.

– Я знаю, что твоя мать предпочтет видеть тебя дома в безопасности, чем купаться в золоте, мальчик.

– Я устал от того, что люди называют меня мальчиком, - отрезал ученик кузнеца с раскрасневшимся лицом.

– Я могу чего-то добиться в армии.

Как только мы заставим мятежников присягнуть на верность Кающемуся Королю, дела вновь пойдут на лад.

Сбор налогов прекратится.

Бентли не потеряют свою землю.

Дороги снова станут безопасными.

Затем он помрачнел, и на мгновение его лицо отнюдь не выглядело молодым.

– И тогда моей матери не придется волноваться, пока меня нет дома, - сказал он угрюмым голосом.

– Она перестанет просыпаться трижды за ночь, проверяя ставни на окнах и засов на двери.