Страхов много, смерть одна

– Любимой, – закончил я за нее.

– Да, ты прав. Любимой. Именно.

В ней сочеталось все, что я хотел. Красота, нежность, послушание. А эта уникальная вседозволенность в сексе! Ее безграничная распущенность… Она сводила меня с ума!

– Сладенький, ты волен делать со мной все, что угодно… Я могу сосать до слез. У меня нет рвотного рефлекса. А хочешь меня здесь, а потом вот так… теперь сюда…

Натали.

Соси до слез.

Чарующий разврат и море страсти.

Не думай о ней, – говорил я себе. Она привяжет тебя к себе своим сладким местом навечно. Навечно. И даже если когда-нибудь очнешься от любви, то все равно не сможешь позабыть обхват ее округлых бедер и вкус спелых губ. И взгляд презренной хищницы, рабыни низменных желаний. Не сможешь.

Все, что было до нее, померкло на фоне наших отношений. На Вику я уже давно не обращал внимания. И вместо того, чтобы заниматься сексом с ней, я мастурбировал на воспоминания о Натали. Мои ноздри еще долго не могли забыть аромат ее тела, ее дорогой парфюм. А губы – нежные прикосновения. Голова шла кругом. В те моменты моя рука привычно настраивалась на всю длину ствола, я тихонько стонал, закрывая глаза в ожидании блаженства.

Вика смирилась с этим. Хотя никакого недовольства не выражала. Мне кажется, когда долго не занимаешься сексом со своей девушкой, она к этому привыкает. Ее либидо сублимируется во что-то другое. Спорт или работу. У Вики – в работу. Она всегда была тихой и спокойной, простой. Слишком простой. Или даже глупой. Как оказалось, такой характер был не для меня. Но до самого последнего момента я почему-то не хотел ее терять.

Я стал посещать Натали чуть ли не каждый день. Дарил подарки и цветы. Я совсем позабыл о Вике. Появляясь дома под утро, я не придумывал себе никаких оправданий. Я просто не разговаривал с ней, а она терпела. Молчала и терпела. Ангел.

Я целенаправленно добивался разрыва наших отношений. Но пока не хотел говорить об этом напрямую. Надеялся, что Вика сама все поймет и примет решение.

Постепенно, с каждым визитом к своей фее я начинал понимать, что испытываю к зеленоглазой бестии нечто большее, чем просто страсть и желание обладать ее телом. И это меня пугало.

Я боялся близости большей, чем просто плотские утехи. Ведь отделаться потом от нее будет гораздо труднее, чем забыть ночь любви, какой бы бесподобной она ни была. Однако с каждым днем мои чувства к умопомрачительной смуглокожей брюнетке только крепли.

Глупая любовь, гребаные чувства.

Поначалу они казались мне необременительными, легкими. Их не могло подавить даже осознание того, что мою избранницу помимо меня трахает еще энное количество мужчин. И даже женщин. Обладая чарами настоящей обольстительницы, Натали сводила с ума и их.

И меня это заводило. То есть меня подстегивали те ощущения, что я испытывал, мысленно представляя ее в объятиях других. Мужчин или женщин. Неважно. Я испытывал гордость за Натали. За ее востребованность. Извращенную гордость.

Мне нравилась сама мысль о том, что ее сначала имеет множество мужиков, а потом я. Это было сродни съемкам в большом и бесконечном порнофильме, главную роль в котором, разумеется, играл я.

Но так было раньше. Потом я понял, что не хочу ее ни с кем делить. Что такая красотка должна принадлежать только мне.

Я отдавал себе отчет в том, что Натали – обычная шлюха. Пусть и редкой красоты, но шлюха. И любить ее нельзя. Ведь шлюх не любят. Их ебут. И тем не менее, я ее любил.

Вика

Я уже не мог жить с Викой и попросил ее покинуть мой дом. Милая девушка плакала, глядя мне в глаза. Она искренне не понимала, почему я с ней так поступаю. Мы жили вместе два года душа в душу без скандалов и обид. И тут в один прекрасный день я решил от нее избавиться. Я Вику не любил, но испытывал к ней чувство привязанности, поэтому врать не стал. Сказал ей все как есть: она отличная домохозяйка, но бревно в постели. Если расставаться, то лучше говорить правду. Потом не будет мучить совесть.

Мне было плевать на ее чувства. Я думал только о себе. Глядя в ее чистые светлые глаза, в уголках которых притаились слезы, я ей, наконец, признался, что у меня другая женщина.

Зеленоглазая распутница, – пролетело у меня в голове. Яркая и сексуальная.

– Я всегда думала, что мужчина нуждается в ласке и заботе не меньше женщины. И я давала тебе эту ласку и заботу. Ты не ценил. Не знал, что любовь – это не внешность, а характер. Это душа. Преданность, в конце концов.

Понимаю, ты должен гореть, пылать. Тебе это надо. А я не такая. Я не могу тебе дать то, что ты хочешь.

А твоя любовь к этой… женщине – это всего лишь страсть, дорогой. Сексуальная страсть. Она, как детское увлечение, со временем проходит. И пыл угаснет. Останется лишь фальшь.

– И я пойму, что любил только тебя? О, нет, Вика! Довольно. Мы не подходим друг другу. И ты лучше меня об этом знаешь.

– Что ж, твое решение – закон, – так сказала милая девушка и напоследок поцеловала меня. Таким трепетным и нежным я запомнил ее последний поцелуй. Она искренне желала мне счастья. Даже после такого удара она желала мне счастья.

Вика.

Милая посредственность. Серая мышка с большим сердцем и маленькой грудью. Тебе я благодарен за все то время, которое мы были вместе. Мы понемногу учились друг у друга лучшим качествам любви. И надеялись на долгие-долгие годы счастья. Но я тебя предал.

Этот этап пройден, – сказал я себе, давясь собственными сомнениями и терзаясь муками совести. Внутренний голос твердил мне, что Вика – это лучшее, что случалось со мной в жизни. Однако член говорил другое.

Когда она уходила, я хотел броситься вслед за ней. Интуитивно понимая, что теряю нечто большее, чем просто милую девушку и верную жену, я хотел крикнуть ей «Прости!» и по инерции умолять вернуться. Но я остался стоять на месте. Не проронил ни слова и не сделал ни шага. Она покинула мой дом и исчезла в серой дымке утреннего тумана.

Больше я ее никогда не видел.

Через несколько дней чувство вины притупилось. А еще через пару недель я и вовсе забыл о существовании Вики. А способствовала этому моя бесподобная Натали.

– Пикадор, милый, ну иди сюда! Я хочу поднять тебя на такую вершину блаженства, на которую тебя не поднимала еще ни одна женщина! Тебе когда-нибудь делали римминг?

Так продолжалось около полугода. А потом я понял, что не могу жить без нее.

Однажды я увидел у нее дома кучу букетов разных цветов. У нее недавно был день рождения, и я понял: эти цветы – подарки от благодарных клиентов. Тогда я и решил, что больше делить ее ни с кем не намерен.