Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7

— Прошу вас… — Стражник отворил покрытую пятнами ржавчины решетку и поднял повыше масляную лампу.

Пригнувшись, чтобы не ушибить голову о низкий потолок, я шагнул в камеру.

Ульрих лежал на кучке гнилой соломы, прикованный за железный ошейник цепью к стене. Судя по внешнему виду, уже успел сполна вкусить все прелести допросов с пристрастием и выглядел живым мертвецом. Пальцы на руках были похожи на кровяные сосиски, а правая нога превратилась в сплошную синюшную опухшую болванку.

Когда я вошел, он даже не пошевелился.

Стражник извиняюще пожал плечами и легонько пнул фламандца по изувеченной ноге.

— А-а-а, ум… — утробно взвыв, Гекеренвен подскочил и сразу же забился в угол, закрывая голову руками в кандалах.

— Мне остаться? — с поклоном поинтересовался у меня надзиратель.

Кто решил навестить узника, он не знал, мало того, я сейчас совсем не выглядел дворянином, но, как все служаки, надзиратель интуитивно чувствовал, что гость стоит несоизмеримо выше в обществе.

— Выйди… — коротко приказал я и присел на услужливо поданный табурет перед Гекеренвеном.

— Ты!!! — наконец разобрав, кто перед ним, с ненавистью прошипел фламандец. — Пришел насладиться моими страданиями, Палач?

— И это тоже… — честно признался я. — Но в первую очередь хочу понять, зачем ты это сделал. Я спас от костра твоего сына, не стал вредить ни тебе, ни твоей семье. Такова твоя благодарность? Зачем?

— Ты не поймешь… — обреченно прохрипел Гекеренвен.

— Я постараюсь. Говори.

— Я не хотел… — Ульрих отвел от меня взгляд. — Из чувства благодарности. А потом понял…

Фламандец сильно закашлялся и замолчал.

— Что потом? Ты же фактически обрек свою семью на смерть. Что тебя заставило пожертвовать ими? Думал, что покушение удастся? Но в случае моей смерти твоего сына обязательно вернули бы в застенки инквизиции и казнили на костре. Ты должен был понимать это.

— По сравнению со свободой родины это ничто… — едва слышно прошептал фламандец. — Я принес на алтарь все, что у меня было. В том числе и свою честь.

Я даже не нашелся, что ему сказать. Где-то глубоко внутри себя я надеялся услышать от Гекеренвена что-то оправдывающее его, но так и не услышал. Глупость вообще трудно понять, а если она замешана на слепом фанатизме, то вообще невозможно.

В общем, ничего, кроме злости и разочарования, визит в застенки инквизиции не принес. Я молча встал и шагнул к порогу.

— Прости… — послышался горячечный шепот за спиной.

«Бог простит…» — про себя ответил я и вышел из камеры.

После короткого разговора с фра Георгом меня вывели из здания конгрегации через тайный выход.

Оглянувшись по сторонам, набросил капюшон плаща на голову и быстро пошел в сторону рыночной площади. Трехдневная щетина на лице, слипшиеся косицы волос, вытертый до основания шерстяной плащ с капюшоном, короткий полинялый жакет, растянутые шоссы и короткие растоптанные сапоги. На широком поясе подвязана тощая мошна и висит длинный меч с простой гардой. Я вполне смахивал на безземельного обнищавшего дворянчика, так что затеряться в толпе не составило никакого труда.

А через двадцать минут я уже стоял перед заведением, над входом в которое висела закопченная кривая вывеска с грубо намалеванной на ней бочкой.

Из открытых окон доносился глухой гомон, изредка перемежавшийся гоготом и женскими визгами. Рядом с входной дверью прямо в грязи распластался полуголый грязный мужик в одних шоссах, намертво прижимавший к груди пустую пивную кружку.

Улыбнувшись про себя воспоминаниям из своего недалекого прошлого, я перешагнул через порог. В нос сразу шибануло ядреным смрадом из смеси запахов прокисшего пива, тухлятины, жареной рыбы и блевотины.

Ряды оплывших сальных свечей на закопченных балках давали больше гари, чем света, углы общего зала тонули во мраке. Под потолком клубился чад. Между длинными столами шустро носились дебелые подавальщицы в заляпанных сальными пятнами фартуках, с кружками и немудреными заедками в руках.

Аустерия, сиречь корчма под незамысловатым названием «Бочка» никогда не входила в перечень престижных заведений Гента. Публика побогаче, не говоря уже о благородном сословии, вряд ли даже догадывалась о ее существовании. Зато «Бочку» с удовольствием посещали самые низы гентского общества, так как здесь за сущие гроши, а зачастую — просто в обмен на краденое, можно было вдоволь залиться жиденьким пивом.

А еще «Бочку» знал почти каждый уважающий себя наемник в Европе, так как здесь находился вербовочный пункт, а ее хозяин, Ян Тиммерманс по прозвищу Колесо, в свое время сам руководил крупной компанией рутьеров.

Мельком проведя взглядом по теснившемуся на лавках народу, надо сказать, самой что ни на есть подозрительной наружности, я так и не нашел знакомых лиц, чему особенно и не удивился. Век наемника недолог, до старости доживают только редкие счастливчики, так что компании постоянно обновляются.

Впрочем, одного человека я все-таки узнал. В углу за отдельным столиком сидел аккуратно одетый сухенький старичок, больше похожий на бухгалтера, чем на наемника либо кого-то другого из постоянного контингента аустерии. Смотрелся он среди окружающего его народа чужеродно, словно белая ворона в стае своих черных собратьев.

Однако несмотря на то что общий зал битком набили посетители, стул напротив старичка пустовал. Мало того, стол был чисто выскоблен, а еще перед стариком стояла в поставце не сальная, а восковая свеча, что все вместе свидетельствовало о явно привилегированном положении этого человека.

Немного помедлив, я прошел через зал, сел напротив старика и снял с себя капюшон. Посетители разом скосили на меня глаза, но уже через мгновение обратно принялись заливаться пивом.

— Рад тебя видеть, Крестный.

Свое прозвище папаша Мартин ван Хоорн носил вполне заслуженно, так как дал путевку в жизнь доброй половине наемников из Фландрии, Зеландии и Брабанта. Впрочем, эта путевка в жизнь почти для всех становилась пропуском на тот свет. Как я уже говорил, наемная братия в своей постели не умирает.

Старик нарочито подслеповато прищурился, словно пытаясь меня узнать, а потом озадаченно хихикнул.

— Хе-хе, не верю своим глазам. Ты, что ли, Барон?

— А что, есть еще кто-нибудь из рутьеров с таким прозвищем?