Странная барышня

— Маман! Она сошла с ума в своём безумии!

— Сойти с ума в безумии нельзя, идиот. Уверена, что такого ни в одном приличном доме не примут. Так что разбирайся со своими проблемами сам. А у нас своих хватает, благодаря кутежам твоей матушки.

— Кстати, о проблемах, — ядовито улыбнулась Мэри, не рискнув вступить в спор. — Послезавтра ждут кредиторы в Кузьмянске. Но ты ведь хвалилась, что сама разберёшься с ними, поэтому езжай вместо меня. Посмотрим, насколько ты умная в деле, а не на словах.

— Почему вы мне раньше не сказали про них? Я бы ускорила запуск паровой лесопилки и договорилась об отсрочке платежей в счёт будущих доходов от неё.

— Забыла. Такими мелочами голову себе не забиваю. Всякое купеческое быдло мне неинтересно.

— Какая лесопилка? — насторожился Вольдемар. — Уж не та ли, что мне по наследству досталась?

— Она принадлежит не тебе, а Марии Артамоновне.

— Нет, — ехидно ответил он, развалившись на стуле. — Матушка столичный дом и эту паровую механизму отписала мне. Так что, Лизонька, я запрещаю тебе прикасаться к моему имуществу.

— Но оно же ржавело без дела в лесу!

— Неважно. Если хочешь пользоваться им, то половина прибыли моя.

Вот гадство! О том, что я пользуюсь чужим, даже мыслей в голову мне не приходило. Воспринимала всё как почти родное, поэтому так опростоволосилась! В следующий раз думать надо лучше!

— Четверть! — отрезала я. — Иначе сам разбирайся с лесопилкой. Уверена, что ни гроша на ней не заработаешь, так как работать не умеешь.

— Хорошо. Готов уступить за треть.

— Четверть или я палец о палец не ударю.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — нехотя согласился он. — Пользуйся моей добротой.

— Это ещё не всё, — повернулась я к мачехе, пытаясь исправить серьёзную ошибку в наших отношениях. — Мне необходима бумага от вас, что с кредиторами вольна разбираться по своему усмотрению и все мои действия одобрены вами. Чтобы потом не получилось казусов, как с лесопилкой.

— Я ничего не намерена подписывать! — тут же встала в позу она.

— Тогда с кредиторами разбирайтесь без меня.

— Отдай все деньги, что скопила, и разберусь.

— Отдам только те, что выручила с продаж товаров из усадьбы. За труды свои четверть из них себе заберу. А остальные, нажитые лечением, полностью мои. Лучше прогуляю их в Кузьмянске, чем вашей семейке отдам.

— Ладно. Напишу…

— А ты редкостной тварью выросла, — раскуривая трубку, произнёс Вольдемар.

— Не кури в доме. Не люблю запах табачного дыма.

— И что? Я тебя тоже не переношу, но терплю же за нашим столом?

— Значит, придём к компромиссу.

Я встала, подошла к нему и залила трубку бокалом красного вина. Заодно досталось и франтоватому наряду “братика”.

— Сдурела?! — вскочил он. — Этот костюм стоит больше, чем ты, со всеми потрохами!

— Компромисс — это когда обе стороны приходят к соглашению. Вот я и пришла. Ты не куришь, а меня нет за столом. И все довольны! Счастливо оставаться!

Под вопли Мэри и Вольдемара прошла к себе. Вначале выпустила пар, ругая себя на чём свет стоит из-за лесопилки. Потом стала думать трезво. С приездом Вольдемара жизнь моя намного усложнилась. Это понятно после сегодняшнего обеда. И это он ещё не освоился дома. Уверена, будет продолжение. Бороться с мужчиной намного тяжелее, чем с женщиной. Он намного сильнее. Поэтому здесь, в дремучем месте, без полиции и соседей за стенкой, может сотворить любую гадость. Звать на помощь будет некого.

Мои опасения подтвердились этим же вечером. Перед сном решила спуститься в людскую, чтобы поговорить со служанками. Я взяла за правило раз в несколько дней пить с ними чай и узнавать о проблемах усадьбы. Женщины поначалу себя чувствовали скованно, но потом привыкли. Стали делиться не только хозяйственными заботами. Дружбы между нами в силу разного социального статуса быть не может, но доверительность появилось.

Не успела я выйти из комнаты, как увидела стоящего в коридоре Вольдемара. Гнусно ухмыляясь, этот тип подошёл и прижал меня к стене.

— Думаешь, что особенная, Лизонька? — прошипел он, дыхнув перегаром и табаком. — Нет! Мужчина в этом доме — я! А ты всего лишь та, кто должна исполнять мои желания! И сейчас докажу это.

Внезапно его ладонь больно сжала мою грудь, а потом поползла вниз живота. Я попыталась вырваться, но силы настолько неравны, что получилось лишь на время остановить домогательства. Стала кричать. Никто не отозвался. Я попала!

— Вольдемар Потапович, — громко произнесла невесть откуда появившаяся запыхавшаяся Стеша. — Тама вас барыня в свои покои просют. Срочно, говорят.

— Чёрт! — выругался Вольдемарчик. — Не могла потерпеть немного… Иду!

Отпустив меня, он прошёл по коридору несколько шагов и повернулся в мою сторону.

— А с тобой, Лизонька, я ещё не закончил! Это только начало! Готовься!

Всхлипывая, я обессиленно опустилась на пол. Стеша помогла мне подняться и отвела в комнату.

— Я как ваш крик услыхала из окошка, так сразу со двора в дом кинулася, — стала объяснять она. — Токмо барыня сынка своего не звали. Енто сама придумала. Накажут теперича…

— Спасибо, Стешенька, — успокоившись, поблагодарила я. — С мачехой я сама потом разберусь. Ты ж моя спасительница!

— Да то невелика заслуга. Вы ложитесь, но дверь подоприте.

— Нет. Ночевать сегодня буду в людской. Вольдемар пьян и озлоблен. В таком состоянии может дверь вынести. Лучше мне на людях переночевать.

Всю ночь не спалось. Постоянно перед глазами стояло злое, похотливое лицо Вольдемара. В местах его мерзких прикосновений саднило кожу. Кажется, я против него бессильна. И теперь из жертвы психологического прессинга превращаюсь в иную жертву — сексуальную. Уверена, Мэри закроет глаза на бесчинства сыночка. Не удивлюсь, если сама посоветовала ему “проучить” падчерицу.

Но оставлять безнаказанным подобное нельзя! И я знаю, что сделаю!

25

Решение сложное, но я его приняла. Взяла самый острый нож, которым делала операции и тихонечко подкралась к спальне Вольдемара. Даже туфельки сняла, чтобы не цокать каблуками. С жутким страхом в душе отворила дверь, молясь, чтобы она не скрипнула и не разбудила спящего мужчину.

Повезло. Нажравшись, он спал беспробудным сном, храпя как трактор. Подобралась. Зажгла свечу. Осторожно отодвинула скомканное одеяло. Лежит голубчик, в ночной рубашке. Аккуратненько задрала её подол, оголив мужское естество. Хорошо, что без трусов, а то точно что-то вроде кружевных стрингов обнаружила бы!