Странник во времени [СИ]

Что бы развеять свои сомнения Миша подошёл к одному из солдат точившему меч и осторожно проверил остроту лезвия. Из пореза на пальце показалась кровь, лезвие оказалось очень острым. Солдат, сообразивший чего хочет странный юноша, не мешал ему. Когда же показалась кровь с улыбкой, титулуя на всякий случай собеседника, заметил:

— Прекрасная заточка, милорд. На прошлой неделе я им человека почти пополам развалил.

Миша с испугом посмотрел на солдата. Нет, тот и не думал шутить, всё было сказано на полном серьёзе. Мальчик в ответ только растерянно кивнул. Солдат принял кивок за одобрение и заулыбался сильнее.

— Теперь вам удобно говорить? — ехидно осведомился знакомый голос, неожиданно раздавшийся за спиной.

Миша совсем забыл о бароне, настолько его потрясло увиденное и услышанное на борту. Теперь приходилось срочно переключаться на нового собеседника.

— Здесь слишком много народу. Может уйдём с палубы? — не зная, что ответить, Миша решил максимально потянуть время и разобраться в происходящем до того, как он вынужден будет прямо отвечать на вопросы. Интуитивно мальчик сообразил, что сейчас от его ответов зависит очень многое, возможно даже жизни его и Наташи. Миша доверял своей интуиции и сейчас решил действовать с максимальной осторожностью.

— Моя каюта вас устроит? — барон был явно заинтересован.

— Устроит, — ответил Миша, разглядывая собеседника.

Барону можно было дать лет тридцать восемь — сорок. Одет он был в кольчугу с железными пластинами. Нарядная одежда выдавала в нём богатого человека и, как Миша помнил, соответствовала по фасону средневековью. На поясе висел широкий меч в позолоченных ножнах. Шлем с забралом он держал в руках.

— Скажите, какой сейчас год? — Всё увиденное имело только одно логическое объяснение. Оно было совершенно невероятным, но объясняло все факты и отвечало на все вопросы. Задавая вопрос, Миша страшился ответа и одновременно ждал его с нетерпение. Желал, наконец, во всём разобраться и боялся подтверждения своей смутной догадки.

— Вы спрашиваете, какой сейчас год? — удивился барон.

— Именно это я и спрашиваю.

— Сейчас 1347 год от Рождества Христова.

Миша почувствовал, как подгибаются его колени. Чтобы не упасть он прислонился к косяку. Противная слабость окутала всё его тело и мысли. Одно дело подозревать правду и совсем другое услышать подтверждение своих догадок. Почему-то он ни на секунду не усомнился в правдивости барона и был уверен, что он говорит правду. Усилием воли ему удалось взять себя в руки. Ответ объяснял всё необычное, что произошло с путешественниками за последние несколько часов.

«Если всё это правда, — лихорадочно размышлял Миша, — то значит мы попали к началу Столетней войны, точнее война уже идёт двадцать три года. Да, весёленькое время. Необходимо быть очень осторожным, меня вполне могут принять за шпиона, а с ними разговор всегда был коротким. Вот ведь влипли».

За размышлениями мальчик даже не заметил, как очутился внутри каюты. По сравнению со всем остальным кораблём она была очень чистой. Из мебели в ней была кровать стол с двумя стульями и огромный сундук в углу.

— Может, теперь вы объясните к чему такая таинственность? И представьтесь, я не привык разговаривать не зная имени собеседника, тем более, что моё вы уже знаете.

«Хороший вопрос. Интересно, что со мной сделает этот сэр Генри, если ответ его не удовлетворит? В любом случае надо что-то говорить. Перефразируя известную фразу: молчание смерти подобно. Я же хорошо знаю историю и недавно читал про Столетнюю войну».

Какая-то мысль мелькнула в связи с этим чтением, но задумываться над ней было некогда, и Миша пока отложил её.

«Это может помочь мне. Теперь необходимо представиться».

Зная о нравах царящих в Европе XIV века, мальчик не сомневался, захоти того барон он немедленно отправиться кормить рыб.

«Значит надо представиться таким человеком, которого нельзя просто так убить. Кто в это время пользовался авторитетом? Аристократия. Следовательно, необходимо назваться дворянином, с любым другим барон даже разговаривать не будет».

Признав путешествие в прошлое свершившимся фактом, Миша, как ни странно, успокоился. Он представил себе, что всё это игра и, подойдя с такой стороны, стал сочинять наиболее правдоподобную историю. Это помогло окончательно взять себя в руки.

«Сейчас самое главное навешать барону побольше лапши на уши и, пока он будет разбираться, убежать. Называясь дворянином я и не совру, мои предки имели дворянство, но здесь необходимо быть кем-то больше, чем простым дворянином. Кем? Совершенно определённо иностранцем и иностранцем из какой-нибудь дальней страны. Тогда меньше вероятность быть пойманным на лжи. Поэтому Священная Римская империя не подходит, она имеет слишком тесные связи как с Английским, так и с Французским двором. Но почему бы не сказать правду? Не всю, конечно, но, как известно, правда — лучшая политика».

Пауза затягивалась, необходимо было говорить. Миша, набравшись смелости и наглости, начал врать:

— Барон, находясь при дворе Эдуарда и готовясь к отплытию в эти места…, — осторожно начал мальчик.

— Вы были при дворе нашего доблестного короля?

Миша на мгновенье усомнился, об одном и том же человеке они говорят. Насколько он помнил из истории Эдуард был отчаянным пьяницей и к концу жизни спился окончательно. Назвать его доблестным можно было с очень большой натяжкой. Но потом сообразил, что барон просто не мог сказать иначе.

— Вашего короля, — поправил мальчик. — При всём моем сожалении, я не подданный короля Эдуарда. Так вот, будучи при дворе, я слышал о вас как о человеке, на которого можно положиться.

«Лесть никогда не бывает излишней».

— От кого конкретно? — подозрительно спросил сэр Генри.

«Но она бывает не к месту. И как выкручиваться теперь? От кого я мог о нём слышать?»

Миша скрестил пальцы.

— От Джона Чендоса. — Насколько мальчик помнил Джон Чендос был лучшим полководцем Англии и личным другом «Чёрного принца», первым кавалером ордена «Подвязки», учреждённого принцем.

— Вы разговаривали с милордом? — слова Миши явно произвели впечатление на барона.

— Очень недолго и только по поводу моей миссии, — поспешно ответил юный капитан. — Но, я надеюсь, вы сохраните в тайне то, что я хочу вам сказать?

— Я крайне заинтригован. Ручаюсь сохранить вашу тайну.

Миша уже успел продумать своё поведение. Главное было ошеломить барона потоком фактов и не дать ему времени на размышление.

— Барон, я сын посланника Великого князя Московского Иоанна II, который недавно прибыл к Английскому двору, — вряд ли барон слишком много мог знать о Москве и, следовательно, не мог поймать его на лжи. Миша же историю России, по вполне понятной причине, знал лучше, чем историю Франции или Англии. К тому же эта версия объясняла не совсем правильное для этого времени английское произношение.