Странник... мой?
Шрифт:
– Привет, Андрей, – пропела я.
– Дашка! Ну, сколько раз я тебя просил не звонить мне в такое время!
– Ну, прости, – огрызнулась я. – Думала, может, тебе интересно, как я добралась. Ошиблась. Не в первый раз.
– Только не начинай, – тяжело вздохнул Вавилов. – Конечно, мне интересно. Просто ты могла позвонить раньше.
– Не могла! – рявкнула я. – Потому что попала в аварию, потому что здесь нет гребаной связи, нет нормальных дорог. И я даже не знаю, чего еще нет…
На что я рассчитывала? На то, что Андрей с ума сойдет от беспокойства и примчится ко мне, все бросив? Ага, как бы ни так.
– Надеюсь, ты в порядке?
Я медленно
– Как сказать. Мне помог какой-то мужик из местных.
Мы замолчали на какое-то время.
– Это хорошо, что ты была не одна. Так с чего тогда такой тон?
– Может, с того, что после он велел мне убираться?
– Местные, как всегда, дружелюбны, – усмехнулся Вавилов. – Ничего, ты у меня девочка крепкая, да? Переживешь. В первый раз, что ли?
Переживешь… Конечно. Какой у меня выход? Но… Кольнуло, да. Словно он ненароком припечатал меня к месту, где мне совсем не хотелось быть.
– Да уж, – сухо бросила я. – Даже не спросишь, кто это был?
– Так ты уже сказала, – удивился Андрей. – Какой-то мужик.
Господи, дело было ночью, в гребаном лесу! А у этого мудака даже не екнуло, что со мной могло что-то случиться.
– Ладно. Буду располагаться. К работе планирую приступить завтра. Как будет результат – позвоню. Спокойной ночи.
– Ты уж постарайся, Даш. Не хочу краснеть, что я настоял на твоем повышении.
– Ага.
– И ночами все-таки не звони, ладно? Настя опять параноит. Не нужно ей давать повода.
Я отключилась, чтобы просто не заорать. Экран еще не потух, как я запихнула его обратно в сумку – с глаз долой. Все равно мне больше некому звонить.
В глубине дома гремела посудой хозяйка. По-хорошему, мне надо было бы выйти, помочь ей накрыть на стол. Но если честно, я была совсем не в том настроении, чтобы поддерживать беседу.
Я всегда была немного замкнутой. Мне нелегко открываться людям, и вообще как-то взаимодействовать с посторонними. Может, я и Андрея терпела так долго исключительно потому, что за эти годы успела к нему привыкнуть. Мне становилось тошно от одной мысли, что расстанься мы, и мне придется снова привыкать к кому-то. Говорить о чем-то, притворяться, впускать в свою жизнь. В себя… Все эти бесконечные социальные ритуалы доводили меня до изнеможения.
Я жила по накатанной. И женатый любовник был лишь вершиной айсберга, под водой же скрывались мои страхи и вечная неопределенность. Психологи в один голос кричали, что это ненормально. Но это я понимала и так.
– Дашенька, стол накрыт!
Пришлось плестись в кухню, хотя аппетит пропал.
– Извините, я как-то даже не додумалась что-то привезти, – растерялась я, глядя на нехитрый обед, накрытый на столе под лампой с оранжевым абажуром. – Кофе есть! В дрип-пакетах, – оживилась.
– Да уж не надо кофе на ночь-то… – мягко заметила старушка.
– Точно… Ого. Десятый час. Надеюсь, я не доставила вам неудобства.
– Было дело. А-ну – лес, тьма. Где тебя, если что, искать? Думала уж, заплутала ты. Вот, возьми. Рыбка местная. Вку-у-усная.
– Наверное, ужин нужно включить в стоимость…
– Что ты! Считай, что он входит в проживание.
Надежда Дмитриевна хитро подмигнула, скидывая разом лет десять.
– Не заругают вас земляки?
– За то, что я тебя приютила? Не должны. Они в курсе, что мне позарез нужны деньги.
– Ясно.
– Что-то ты невеселая совсем. Напугалась?
– Было дело. Этот ваш Архип в открытую мне угрожал.
Он случайно не уголовник?– Он – нет. Но на вашем месте, Дашенька, я бы прислушалась. У здешних мужиков нрав крутой. Они не отступят.
– Ну, я тоже не робкого десятка.
Была бы робкого – не знаю, в какой бы сгнила канаве.
Доев, я вызвалась помыть посуду и под тем предлогом, что мне завтра нужно рано вставать, ушла в отведенную мне комнату. Дел было невпроворот. Во-первых, мне нужно было разобраться с машиной. Во-вторых, разрешить вопрос о приостановке стройки. Предлог у предписания, которое мы получили, был абсолютно нелепым. Я была уверена в том, что нашим юристам не составит труда его оспорить. Мне же нужно было лишь проконтролировать их работу. Ну и понять, чем живут местные, которые так активно вставляли нам палки в колеса, что складывалось ощущение, будто им просто нечем заняться.
В последний раз, когда мы пригнали бульдозеры, они разбили палаточный городок и просидели, не пуская технику, аж неделю, сменяя на посту друг друга. Из-за такого беспредела у нас похерились все указанные в договорах сроки. Что могло обернуться реальными убытками в будущем. И потому я была настроена по-боевому.
Ночь в деревне была необыкновенно тихой и темной, лишь где-то совсем рядом журчала вода да ухали какие-то птицы. С непривычки уснуть в таких условиях удалось не сразу. Спала плохо. И снились мне изматывающие беспокойные сны. То что мама снова болеет, и мне нужно во что бы то ни стало попасть к ней, то мое первое собеседование на приличную должность, то мой новый знакомый. Точнее, его глаза…
Проснулась в холодном поту. Сходила в туалет – к счастью, он был в доме, умылась и тихонько присоединилась к Надежде Дмитриевне в кухне.
– Завтрак?
– Нет, я только кофе выпью.
Разговоров утром я не любила. Но к счастью, хозяйка не стала ко мне с ними лезть.
Заварив привезенный с собой кофе, я открыла ленту, чтобы почитать новости. Проверила чаты. К удивлению, Надежда Дмитриевна занималась примерно тем же.
– Вот это да! – спустя время вскрикнула женщина. Привыкнув к тишине, я вздрогнула, расплескав несколько капель кофе на кружевную скатерть. Словно опасаясь быть за это отруганной, прикрыла пятно ладонью. А ведь лучше было бы сразу же застирать.
– Что-то случилось?
– Как сказать! Ты только глянь на это…
– Это же новая работа Странника? – оживилась я, вглядываясь в фото, запечатлевшее граффити с весьма узнаваемым стилем.
– Пишут, что он! А ты, значит, тоже следишь за его творчеством?
– Мне нравится, что делает Странник, – покивала я, хотя у меня даже ток крови ускорился. – Но разве это не странно?
– Что именно?
– Обычно он рисует на домах, а тут…
– На граните! Он нарисовал свою картину на нашем граните! Здесь… О, господи. Надо это увидеть, пока вандалы ничего не испортили, – засуетилась старушка. – Сейчас понаедут…И вандалы! И журналисты… Это же просто сенсация! Он никогда и ничего не рисовал у нас, ты знаешь?
– Вы что, полагаете, он нарисовал свой очередной шедевр… где-то неподалеку?
Я нахмурилась. Не зная, радоваться мне или огорчаться. Увидеть работу Странника было моей мечтой. Но тут… Он изобразил не что иное, как истекающее кровью дерево. И это могло привлечь к нашей стройке никому не нужный сейчас интерес. Да что там… Оно уже привлекло!
– Да почему где-то?! Здесь, на Голубом ключе!
Судя по тому, как была взбудоражена Надежда Дмитриевна, она нисколько не сомневалась в своих словах.