Странник

Он не знал, что это улыбался мозз.

Мозз нашел нового носителя.

– Нет… Нет… Не покидай… Не оставляй меня… – выдувая в дыры меж выбитых зубов кровавые пузыри, беззвучно забубнил сам себе Ганс.

Ганс был слаб. Безволен. Он сидел взаперти, и ему грозила неминуемая смерть. К чему рисковать, когда рядом находился такой чудесный экземпляр?

– Я… признаюсь, – против своей воли выдавил Ганс чужим голосом. – Я все расскажу… – совсем тихо произнес он. – Только тебе… На ухо…

– Что ты там лепечешь? – взревел Топор, склоняясь над заключенным.

– Нет! Нет! Не надо! Не оставляй меня! Он неполноценный! У него всего один глаз! – лихорадочно зашептал человек овладевшему им существу.

– Но он намного сильней. Он прислуживает тому, кто управляет этим мирком. И он может в любой момент покинуть это тесное помещение, – возразил мозз.

– Сжалься! Молю!

– Никакой пощады! – взревел Топор. – Говори или сдохни!

– Жалость? – удивленно повторил незнакомое слово мозз. В мире этого существа, в его системе координат не было места для чувств, и в особенности – для снисхождения к тем, кто слаб. Слабых надлежало порабощать и использовать, а если они были никчемны – избавляться от них.

– Я могу! Я докажу! – неслышно завопил Ганс, жмурясь. И тут же на него обрушился еще один удар.

– Говори, скотина! – орал Топор.

– Я скажу! Я все скажу! – обессиленно выдохнул Ганс. – Все! – Он зарыдал без слез и ушел в неразборчивый шепот.

Топор склонился еще ниже. Ганс открыл глаза и взглянул на него. На широкую бычью шею, на которой от злости и удовольствия от кровавой работы напряглись все жилы и артерии.

– Я смогу! Поверь! – зашипел человек моззу. – Мы будем жить! Я хочу жить!

И мозз решил дать ему последний шанс.

Вся воля к жизни, весь запечатанный в разуме страх, вся ненависть и преклонение перед высшим существом в его голове дали Гансу такой импульс, что он, мгновенно вскочив, бросился на одноглазого и вцепился в шею Топора зубами.

Рот его тут же наполнился ржаво-соленой горячей кровью.

* * *

Каркас рам вестибюля брызнул обломками, и рычащее, изрыгающее ядовитый чад чудовище рванулось на улицу, снося сгнившие корпуса автомобилей и нещадно ломая сухой кустарник. Сергей выкрутил руль вправо, и бронированный зверь послушно повернул, несмотря на то что одно из колес на второй оси было повреждено. Вичухи рванулись выше, чувствуя в реве двигателей бронетранспортера что-то недоброе. Даже потеря сородича, пойманного арахнами, не отбила у них желание проучить этих наглецов. Но вот шум БТРа подействовал на них более отрезвляюще.

Оба паука повернулись в сторону взбесившейся машины, ломающей все на своем пути, и уставились на нее бесчисленным количеством ничего не выражающих глаз.

Сергей направил БТР в сторону Сандуновского переулка. Броневик кидало по обломкам раскрошившихся зданий из стороны в сторону, он грохотал и ревел. Странника, торчащего в десантном отделении, швыряло из стороны в сторону, и он постоянно пытался ухватиться за что-то, с опаской поглядывая на ревущий двигательный отсек. Освещая себе путь единственной работающей фарой, бронемашина замерла на вершине обломков и устремилась вниз, к проезжей части, заваленной хламом и автомобилями. Протаранив опрокинутый корпус маршрутки, Сергей дернул руль влево и стал ловить колесами дорогу. Это было непросто, учитывая крутой нрав бронетранспортера и повреждение одного колеса. Движение усложняло еще и то, что Маломальский плохо видел дорогу – фара светила черт знает куда. Сергей поднял бронелюк, прикрывавший стекло меха ника-водителя, и только сейчас обнаружил, что самого стекла нет. Сталкер чертыхнулся, нажав на тормоза, броневик повело юзом, и он снес опрокинутый и помятый корпус ми лицейской машины.

– Ох и спросят с меня за эту тарантайку братцы-сталкеры, – выдохнул Бум и повернулся к Страннику.

Тот сидел на полу десантного отделения и потирал ушибленный лоб.

– Так для дела, – сказал попутчик.

– Ну да. Только задолбаемся объяснять, для какого. Тут каждый второй человечество спасает!

– Вот ведь как, – покачал Странник головой, рассматривая внутреннее убранство машины. – Мы приручаем живых зверей, а вы делали железных.

– Интересный взгляд на вещи, – хмыкнул Сергей. – Но можно и так сказать.

– А как тут сказать по-другому?

И тут они оба вжали головы в плечи из-за жуткого грохота: что-то тяжелое ударилось сверху в корпус бронетранспортера.

– Это еще что? – Маломальский уставился в потолок.

Снаружи снова слышались вопли вичух. Потом что-то загрохотало совсем рядом с броневиком. Сергей осторожно приоткрыл лобовой люк и высунулся наружу. Небо над БТРом кишело летающими тварями, которые никак не хотели униматься. Более того, самые крупные особи держали в своих когтистых лапах какие-то обломки и крупные предметы неопределенной формы. Вот одна тварь спикировала, разжав лапы, и Сергей увидел, как в него летит передняя часть мотоцикла.

– Черт! – Сталкер нырнул обратно, и тут же эти металлические останки ударились в нос БТРа, оторвав правое крепление волноотражательного щитка. – Вот ведь твари неуемные!

– Мне кажется, они не отстанут! – раздался возглас Странника.

– Почему ты так решил?!

– Потому что они не отстают!

– Ты гений, черт тебя дери!

БТР снова взревел двигателем и помчался вперед. На машину стал сыпаться град всякого хлама. Не все попадало в цель, но грохот бил по нервам.

Протаранив ржавый корпус автобуса, броневик выскочил на Неглинку.

– Как хорошо, что гаишников нету! Я портмоне с котлетами дома оставил, а-ха-ха!

– Кого нет? Что оставил?

– Отвали!

– Но ты сам говоришь!

– Я сам с собой! Я псих, черт тебя дери! Й-и-ха! – И БТР буквально вонзился в скопище легковых автомобилей. Волноотражательный щиток оторвался окончательно и полетел в сторону. – Зараза! Да тут пробка! Хреновы московские пробки!

И действительно, это была самая обычная московская пробка, замороженная тут на вечность, потому что Катаклизм так и не позволил ей рассосаться. Улица была забита легковыми автомобилями, наполовину вросшими в землю.

Надрывно ревя двигателями, бронетранспортер нехотя стал заползать на легковушки, с треском и скрежетом подминая их под себя и упорно двигаясь вперед. Дальше были развалины какого-то здания, миновав которые двигаться стало попроще. Тем временем вичухи продолжали атаковать неуязвимую машину: прямо перед носом у Сергея в корпус врезался редуктор от грузовика.

– Ну, погодите у меня, мразюки! – злобно зашипел Маломальский. – Страныч, ты стрелять научился?

– Оружие – это плохо!

– Господи, только не сейчас! Как же ты мне дорог, хипанутый мутантище! Заткнись и не мешай!

В поворот на Петровку Сергей не вписался и въехал во что-то черное и массивное. От этой массы к окну механика-водителя тут же потянулись мириады длинных и тонких щупалец.

– Горгон!!! – в ужасе заорал Маломальский и резко дал задний ход.

Громоздкое, похожее не то на тумбу для рекламных объявлений, не то на низкое и толстое дерево существо, потеряв после удара точку опоры, рухнуло на битый асфальт, продолжая протягивать к машине щупальца. Отъехав назад и получив достаточное место для разгона, Сергей переключил передачу и, набирая скорость, помчался прямо на тварь.