Странник
Шрифт:
– Убирайся! Не хочу быть неблагодарной свиньей, – проворчал он мутанту. – Кшша на!
И существо, громко выкрикнув что-то напоследок, полетело прочь.
– Вот и умница, – улыбнулся Сергей, затем нахмурился и добавил: – Чертов ублюдок.
Наступила тишина.
– Все? – еле слышно спросил Странник.
Маломальский устало пожал плечами и выглянул наружу. Казалось, вокруг не было ни одной живой души. Небо на востоке заполнилось лилово-багровыми тонами. Близился рассвет.
Сергей залез обратно в броневик. До него только сейчас дошло, что двигатель заглох еще во время стрельбы.
– Похоже,
Впрочем, полезных находок оказалось немного: Бум обнаружил только аптечку и пригоршню пистолетных патронов. Однако тут же вспомнил, что в панике оставил свой пистолет в Доме композиторов.
Обработав рану, Сергей принялся за ревизию рюкзака, изрядно опустевшего за время их похода.
– Ух ты, а я и забыл про нее, – усмехнулся он, извлекая со дна рюкзака «Майн кампф». – Пожрать бы чего! Да, похоже, мы все растеряли там, когда концерт стигматам давали. Эх, черт! Странник, слышь?
– Да… – Его попутчик задумчиво смотрел на уходящую ночь.
– Знаешь, о чем я долгие годы мечтаю?
– Нет.
– О плитке шоколада. Настоящего, черного. Без орехов и изюма. Который горчит. Вот мечтаю, и все тут. Люблю шоколад. Когда понимаешь, что весь мир невозвратно изменился и нет для тебя ничего, кроме метро, то так ценишь все эти уютные мелочи былой жизни, что чувствуешь, как сердце скулит. Потому и хочу шоколад, что знаю – его давно нет, и не будет уже никогда.
– Доктор говорил: никогда не говори «никогда», – Странник посмотрел на Сергея.
– Чудак твой доктор. Идеалист.
– Он хороший.
– Слушай, а что он ел? Ну, когда жил с вами.
– Еду. – Странник пожал плечами.
– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся Маломальский. – Вообще-то даже дерьмо становится едой с той секунды, когда ты начинаешь его жевать. Слушай, а вот этот, визгун, – он вкусный?
– Вкуснее, чем кошка, – кивнул напарник, улыбнувшись.
– Вот зараза, – поморщился Сергей, вспоминая, как Странник пожирал в туннеле кошака. – Ты мне аппетит испортил. Впрочем, я тебя прощаю, учитывая, что жрать особо нечего, да и времени нет. Скоро рассвет, и это очень плохо.
– Почему плохо, если день и солнце? – развел руками Странник.
– Ну, это тебе хорошо. А что мутанту хорошо, то человеку смерть. Ладно, пошли. Тут до Чеховской рукой подать, а это уже метро, хоть и Четвертый рейх.
Череп недовольно брел обратно на свой пост у подъема на поверхность. Его уже обругали за то, что он его покинул, и никто так и не объяснил толком, что за шум на станции, почему суета, стрельба и почему до сих пор не вернулся его командир Гесс?
Задумчиво ковыряя в носу, боец размышлял о том, что же все-таки происходит. Дойдя до места, он глянул на эскалатор, часть просевших ступенек которого была давно заколочена досками, и тут же вскинул оружие.
– Стоять! – крикнул он двум
спускавшимся по эскалатору людям.Тот, что шел впереди, выставил руку, в которой висел на стальной цепочке сталкерский жетон.
– Пусти нас на станцию. Мы сталкеры, – произнес Маломальский.
– А мне какое дело? – нахмурился Череп.
– Ты что, не знаешь межстанционного соглашения по сталкерам?
– Поди вас разбери! Вдруг ты жетон подделал? – Боец клацнул предохранителем.
– Ты что? Я его подделывал, чтобы на поверхность выйти? А зачем мне туда лезть, если я не сталкер?
Фашист крепко задумался, а Маломальский продолжил гнуть свое, медленно продвигаясь вперед.
– Еще раз говорю тебе: вот мой жетон. Есть межстанционное соглашение о вольных сталкерах, и ваш Рейх под ним подписался! Сталкер, находящийся на поверхности, может найти укрытие на любой станции! И льготный транзитный проход через любую станцию!
– А второй? – Череп качнул стволом автомата и кивнул на Странника. – Это кто?
– Он тоже сталкер. Но жетон потерял. На нас мутанты напали. Еле отбились. Я ранен.
– А откуда мне знать, что он тоже сталкер? И вообще вид у него какой-то… Эй! – Фашист обратился к Страннику. – Ты вообще похож на унтерменша неполноценного! Чего молчишь?!
– Я?
Странник вышел вперед и как-то снисходительно улыбнулся, глядя на Черепа сверху вниз. Помолчав некоторое время, он неожиданно заявил:
– Я выше ростом. У меня светлее кожа. У меня на месте все зубы и нет плеши на голове и шрамов на лице. Кто из нас неполноценный?
– Ну, ты полегче, свинья! – рявкнул Череп, щелкая затвором автомата.
Маломальский затолкал компаньона себе за спину и предупредительно поднял руку:
– Выстрелишь в нас, и все сталкеры объявят Четвертому рейху бойкот. Посмотрим, сколько времени вы сможете обходиться без нас. Перестань валять дурака и пропусти. И вообще… У меня для вас, пацаны, «Майн кампф»!
Череп, насупившись, сделал несколько шагов назад, переводя взгляд с Сергея на Странника и обратно.
– Это заразное что-то? – осторожно спросил он.
Часть 3
Ради жизни на Земле
Глава 14
Глаза в глаза
– Какова текущая ситуация?
Фюрер – настоящий фюрер, невысокий желчный человек с глубоко засевшими стеклянно-серыми глазками и русыми жидкими волосами, – мрачно осмотрел собравшуюся в рейхсканцелярии, оборудованной в наиболее подходящем техническом помещении еще много лет назад, верхушку Четвертого рейха.
– Этот подонок собрал приличную толпу, но они ничего не делают. Он там орет, как потерпевший, а они стоят и слушают, – прохрипел гауляйтер. – Вооружены не все. Сдается мне, он сам боится вооруженных столкновений и хочет простыми доводами переманить на свою сторону больше людей. Тогда нам будет уже бесполезно сопротивляться.
– И такое, что он переманит на свою сторону большинство, возможно? – Фюрер нахмурился еще больше.
– Ну… – Гауляйтер как-то растерянно пожал плечами. По всему было видно, что он не хочет озвучивать свою мысль. – Он ведь говорит про понятные, доступные народу вещи. Много кто так думает… А он вслух произносит.