Странники в ночи

– Но в этом случае вы и не проиграете, - заметил Кассинский, - потому что сама игра лишится смысла... Но мне понятно, что вы подразумеваете. Продолжая аналогию с игрой - очень условную и неточную!
– вам кажется, что вас втягивают в некую партию, где все преимущества на стороне вашего оппонента, и этот оппонент - я. Правильно?

– Буду рада услышать опровержение.

– Сейчас услышите, но вряд ли посчитаете убедительным. Постарайтесь понять. Мне придется говорить просто о невообразимо сложных вещах... Если игра, то такая, где и я, и вы, и немало других людей - не игроки и не фишки, а то и другое вместе и в то же время ни то, ни другое. Нет ни правил, ни стратегии, но в конкретный момент каждый из нас может попытаться установить их для себя, в зависимости от того, что нам представляется выигрышем или желательным результатом. Желательным, но не окончательным, потому что ничего окончательного вообще нигде нет... Ну, а уж если говорить об Абсолютном Мировом Игроке, его правилах и резонах, так я знаю о нем не больше, чем вы. Где он, чего он добивается, существует ли он, одинок ли он или их так же много, как нас, и они так же скитаются в потемках заблуждений? Не знаю. Но если он или они существуют, то из их невероятной надмировой дали мы с вами выглядим совершенно одинаково... А скорее, вовсе неразличимы. Вот и все опровержение. Устраивает оно вас?

– Нет, - покачала головой Аня, - Но другого я все равно не дождусь.

– Я хочу, чтобы вы поняли: я - не игрок. Я тот, кто ищет ответы.

– Ладно, - произнесла Аня, уставшая от вселенских загадок Кассинского.
– Давайте тогда найдем ответ на вопрос, как мне отсюда выбраться...

– Вы так спешите? Вам здесь неинтересно?

– Мне здесь страшно.

– Да, понимаю... И все-таки я думал, что вы зададите мне и другие вопросы... Об этой книге, например.

Он кивнул в сторону "Дома в огне".

– О, мне очень хочется узнать об этой книге!
– воскликнула Аня.
– Я ведь видела её ещё там... В ТОМ магазине, по другую сторону... Но она сразу исчезла...

– Исчезла, потому что там она не была издана, - пояснил Кассинский. Она издана только здесь, в Айсвельте. В прошлый раз вы вплотную приблизились к границе Айсвельта, но не пересекли её.

Аня взяла книгу в руки и взвесила на ладони, потом быстро перелистала, заглянула в середину и в конец.

– Странно, - тихо сказала она.

– Что странно?

– Рукопись, которую я читала, запомнилась мне немного не такой... Она была меньше по объему, и расположение эпизодов вроде бы другое... Правда, я могла забыть, ведь я прочла её только раз, очень давно... Но знаете, что удивительно? Вот именно теперь, сейчас, стоит мне о ней подумать, и я вспоминаю её почти дословно. Она будто вся возвращается ко мне после разлуки... Да, рукопись отличалась, я вижу.

– Так что же?
– спокойно отозвался Кассинский.
– Авторы иногда перерабатывают свои произведения. Это мог быть один из вариантов.

– Почему-то мне кажется, что дело не в том.

– Да? Попробуем разобраться. В каком году вы читали рукопись?

– Мне было четырнадцать лет... В семьдесят восьмом, на даче...

– Ах, вот что. Инверсия времени.

– Ин... Версия?

– Год создания "Дома в огне" - тысяча девятьсот восемьдесят третий. Рукописи, путешествующие по временам, имеют обыкновение меняться... Впрочем, редко до неузнаваемости.

– Она была написана здесь, в Айсвельте?

– Я сказал, что она была ИЗДАНА в Айсвельте. Я не говорил, что она была написана в Айсвельте.

– Но кто её автор? В рукописи не было имени, и на книге тоже нет.

– Да, он не поставил имени.

– Но вам оно известно?

– А какая разница? Если вы с ним встретитесь, вы узнаете имя, а если нет - не все ли вам равно, кто написал эту книгу?

Серебряная ложечка в руке Ани предательски звякнула о край чашки.

– Я могу встретиться с автором? Такая встреча возможна?

– Почему бы и нет? В жизни все возможно.

– Все, кроме одного, - разозлилась Аня.
– Нормально разговаривать с вами! Вы не даете однозначного ответа ни на один вопрос! Эта книга важна для меня... Когда я увидела её в вашем магазине... Только название - "Дом в огне". Подумаешь! Мало ли кто мог назвать так книгу. И все-таки я сразу почувствовала - оно, то самое... Скажите хотя бы - автор здесь, в Айсвельте?

– Нет, не в Айсвельте, - неохотно ответил Кассинский.

– Тогда у меня нет причин тут задерживаться.

– Вы говорите так, словно я дал обещание отправить вас обратно и почему-то тяну с выполнением...

Аня похолодела. В упавшей стремительно, как тропические сумерки, тишине раздражающе громко тикали и жужжали вечные двигатели.

– Значит ли это, - наконец вымолвила Аня едва слышно, - что вы не можете вызволить меня отсюда?

– В принципе могу, - сказал Кассинский с отсутствующей улыбкой, - Но не знаю, подойдет ли вам тот способ, который я в состоянии предложить...

– А если не подойдет, я навсегда останусь в Айсвельте? Или у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть, - Кассинский развел руки в стороны, будто демонстрируя широту этого выбора.
– Откуда мне знать... Не исключаю, что вы придумаете свой способ покинуть Айсвельт. Должны же быть какие-то другие способы.

– Ага, понятно... Давайте начнем с вашего способа.

– Я дам вам Великий Шианли.

– Что дадите?

Марк Абрамович встал и подошел к шкафчику из эбенового дерева, инкрустированному слоновой костью. Двумя ключами, серебряным и золотым, он отпер один за другим два замка, отозвавшиеся мелодичными музыкальными переливами. Из шкафчика он извлек зеленую нефритовую шкатулку, а из неё в свою очередь что-то вроде флакона в виде небольшой многогранной пирамиды.

– Это - Великий Шианли, - торжественно сказал он и поставил флакон на стол перед Аней.
– Возьмите его в руки.

Аня молча повиновались. Флакон оказался очень тяжелым, и Аня подумала, что он отлит из чистого золота, потому что слепящими красновато-золотыми отблесками сверкали его грани. Только когда она подняла флакон к лицу и посмотрела сквозь него на пламя факела, убедилась в своей ошибке. Это было не золото, а какой-то род стекла или минерала, насыщенный золотом, но не утративший прозрачности. Жидкость внутри флакона была густой, темно-красной, также прозрачной, как расплавленный рубин, и в ней безостановочно вращались облачками звездной пыли крошечные спиральные галактики. От граней к центру их количество росло, и там в завораживающем хороводе ярко горела холодная голубая звезда.

– В вашей квартире, - произнес Кассинский глуховато-напряженным голосом, - примете одну каплю, только одну каплю... И вы вернетесь. Не бойтесь случайно принять больше, такого не произойдет. Если вы наклоните флакон один раз, из него выльется ровно одна капля - столько, сколько нужно для возвращения, и все. Никакого другого действия на вас эта капля не окажет.

– А что будет, - спросила Аня с невольным любопытством, - если я приму больше одной капли... Или все, что тут есть?

– Я не советовал бы вам так поступать.

– Но, допустим...

– Девушка, - надменно проговорил Кассинский.
– Великий Шианли - это не такси, он создавался не для того, чтобы возить вас по мирам. Вы спрашиваете, что будет? Что угодно. Для Великого Шианли нет преград и пределов. Он открывает врата неизмеримого могущества, он всесилен в пространствах и временах. Даже мне, его создателю, неведомы границы его возможностей. Направленная к исполнению любого намерения, сила Великого Шианли концентрирует энергию осуществления. Выиграть у приятеля в кости или облететь Вселенную, написать гениальную симфонию или ощутить в себе призвание к милосердию - для Великого Шианли все равно, все он может, все смеет. Но вы, маленькое наивное существо, вы одна не справитесь с этой силой. Представьте себе ребенка, садящегося за руль сверхмощного гоночного автомобиля. Представьте результаты его попытки...