Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Юный додон и Валентай с любопытством посмотрели друг на друга - ни тот, ни другой не могли явственно вспомнить, что же их связывало.

Потери звёздного племени были к тому времени очень велики - безумная Варсуйя отправляла в чёрную глотку Изнанки Бытия одного додона за другим - в надежде, что кто-то донесёт до Пространственника его Глаз.

"Он служил вам вечность, добывал для вас Живые Силы, чтобы вы могли жить жизнью могущественных богов, на которых молятся галактические расы. Послужите ему и вы хоть раз - пройдите через Грань прежде срока. Что вам стоит, ведь вы вернётесь в новом теле!"

Слишком поздно она поняла,

что ни один так и не вернулся - не воплотился в новом теле, не открыл ларчик своей памяти. Тома их жизни, порой очень славные тома, остались без оживляющей их души. Первыми ушли Искатели, как близкие родственники Айяттара. Потом пошли те, кто не осуществлял Поиск, а только путешествовал по Вселенной и пользовался щедрыми дарами Силы.

Мужчины и женщины уходили и не возвращались. И постепенно племя додонов оскудело. Не так уж много было их - несколько десятков миллионов, а Вселенная велика. Одно и то же количество додонов, запомни, пришелец. Одни и те же бессмертные души переходили из тела в тело - уход одного означал приход в новом рождении. А убыль восполнить было не из чего. Народ рождался, а душ для них не было. Они вырастали, но совсем чужие. В довершение всего старые додоны, не в силах терпеть с каждым воплощением всё более тяжкие бедствия и нищету, уходили к Чаше Сновидений, выпивали воду и не желали выходить из сна - они оставались в пузыре иллюзий навсегда.

– В один день, придя ко мне, Сади сказал: твои дети отвратительны, в них нет искры. Как же был он прав - он был с душой, а все прочие, кроме Ниараньи - нет. Я посмеялась тогда над ним, сказала, что даже так потомки додонов лучше какого-то шаари, полукровки, нищего, лишённого души. И я ошиблась. Я думала, их души спят, а их не было вообще. Вот они, Авелий, посмотри на них - они все из Стамуэна. Посмотри как обновила их Сила, каким соком налились их тела - материя жива, а божественной Души нет. Вот что произошло с нами, пришелец.

– За этим нам и нужна стена, - добавила Варсуйя.
– чтобы дикие животные не проникали в город. У них души животных. Мы поселили их подальше отсюда, у них свой город. У них есть всё, но это не додоны. Иногда они приходят толпами под стены города - неизвестно зачем, ибо кто же может понять, чего хочет животное. А ночами они выползают на берег и грезят неизвестно о чем.

– Сколько же всего осталось истинных додонов?
– потрясённо спросил Уилл.

– Нас трое вместе с Ниараньей, Пространственник и ты. Всего пятеро, - ответила Варсуйя.
– Этого слишком мало, чтобы возродить племя. Нет душ, я говорила. Не знаю, как теперь додоны будут продвигать свою миссию - образование новых миров. Только Джамуэнтх может это знать.

– А как же Рушер?
– живо вспомнил Валетай.

– Он не додон, - ответила Варсуйя, - он приблудный дух, прилипший к нам в незапамятные времена. Мы всячески пытались от него избавиться, но он всякий раз вселялся в додонское тело. У кого-то вместо одного ребёнка рождалась двойня, второй - Кийан. Через этот позор прошли многие женщины додонов.

"Теперь понимаю всю злость Рушера и его ненависть к додонам, - подумал Валентай.
– чуждое отродье, демонский подкидыш, он всегда был им чужим!"

– Ты помнишь его, Ниаранья?
– спросила шаария.

– Он был мерзавец, - невозмутимо ответил ребёнок, - он убил Авелия.

– Откуда ты это знаешь?
– поинтересовался тот.

В ответ полный непонимания взгляд больших красивых глаз, которые так поразили Уилла тогда, под стенами старого Стамуэна - действительно, откуда Ниаранья это знает?

Глава 8

Всю жизнь мне было плевать что обо мне думают, - сказал Моррис.

Вместе с Ингой он сидел на вершине скалы, нависающей над береговой дугой. Внизу среди камней суетливо бился прибой, бросая волны на утёс - океан тут словно кипел, борясь с неуступчивой скалой. А дальше всё тихо и прекрасно - мирная панорама бесконечной водной глади, тревожимой слабыми волнами. Это явно была не их планета, но до чего хороша! Наверно, из всех очаровательных мест Земли только Бали может сравниться с восхитительным обаянием этой атмосферы.

Да, остров был великолепен - в другое время Моррис мечтал бы попасть на такой курорт, да только обитателям его было совсем не весело. Прошло два месяца с того дня как сюда попали Боб и Нэнси, спустя две недели тут оказалась Маргарет - одна, без Айрона. Потом прибыл Заннат с вновь обретённым сыном Рикки и говорящим ослом Цицероном. А дальше пошло напряжённое ожидание - со дня на день все ждали Уилла и Фальконе, но время шло, а никто больше не появлялся в этой восхитительной тюрьме для проигравших битву с Рушером.

– Мне нравилось обманывать, - продолжал Моррис, качая головой и рассеянно глядя на разноцветных рыб, медленно и торжественно плавающих по мелкой прозрачной лагуне с чудесным песчаным дном и удивительной подводной жизнью. Мечта дайвера - вот что такое этот остров и его неглубокие, теплые воды.

– Я всегда чувствовал превосходство над другими, когда умел заставить их играть по моим правилам, когда одурачивал их, использовал в своей игре.

– Да, ты всегда был обманщиком, - согласилась Инга.

На девушке уже не было её юбки из лисьих хвостов - она оборвалась и растрепалась во время тяжёлых испытаний на Псякерне (о, как хотел бы Габриэл, чтобы этих приключений не было никогда!), топик тоже пришёл в негодность, сапожки размокли, пропитались солью и стали безобразны. А лисья шапка вообще никуда не годилась - не место ей тут, в этом тропическом раю. Так что Инга теперь была одета просто - как позаботился о ней тот странный аппарат, который выдавал по первому требованию всё необходимое - от еды и зубных щёток до одежды простого фасона и натуральной с виду ткани.

Теперь на девушке надет простенький сарафан в цветочек, а ходить она предпочитала босиком. Глядя на неё, и Моррис обзавёлся новыми привычками - он тоже был бос и одет в белые брюки, чего с ним сроду не бывало. Чудесное здешнее солнце украсило их открытую кожу золотистым загаром, а свежий ветер смешивал солёные запахи океана и чудные ароматы растительности острова. Всё это пошло пленникам на пользу - они стали выглядеть здоровее, но что это по сравнению с тяжёлыми, мрачными мыслями и тяжким ожиданием. Почти все они предавались размышлениям, от безделья занимались самокопанием и душевным самоистязанием. Все, кроме Занната и его спутников.

Вот и Морриса, наконец, прорвало - он более не мог выносить молчаливого упрёка со стороны Боба, Нэнси и особенно - Маргарет. Мог победить, и сдался! За свою шкуру перетрусил. Драгоценная жизнь Морриса важнее всех дел во Вселенной!

– Да, ты всегда был обманщиком, - легко согласилась Инга.

Он чуть вздохнул - была надежда, что она хоть немного попытается его утешить. Да что толку - как он может объяснить отчего сдался и уступил Фортиссу в последний момент. Скажешь: интуиция? А он сам уже в этом не уверен.

Поделиться с друзьями: