Странники

На достигнутом, однако, Марстен не остановился, продолжил переставлять строки так и этак, а я с интересом наблюдала за процессом рождения любовного стихотворения. Марстен выглядел настолько захваченным сочинительством, что мне стало за него страшно.

– Лучше так… - бормотал он.
– Глаза ваши, будто сапфиры в оправе из черных ресниц… Меня, молодого такого, внезапно повергли вы ниц!

– Написал бы лучше "меня, дурака молодого", - посоветовала я, и Марстен запустил в меня чернильницей. В меня он, по счастью, не попал, а вот Дарвальду, выбравшему как раз этот момент, чтобы войти в комнату, перепало немало чернильных брызг!

– Марстен, я понимаю, ты очень… хм… возбужден, - произнес Дарвальд, проводя ладонью по своей одежде, отчего синие пятна мгновенно исчезали.

– Но не мог бы ты воздержаться от таких бурных проявлений своих эмоций?

– Да я же не в тебя хотел… - сконфуженно пробормотал Марстен, и вдруг встрепенулся: - Валь, а Валь! Посмотри, а?

– Что?
– не понял Дарвальд.

– Ну… посмотри… - Марстен подсунул товарищу исчерканный лист.
– Ты это… в общем, разбираешься, я знаю… Ну, скажи, совсем плохо или ничего себе?

Дарвальд, надо отдать ему должное, прочитал предложенное с совершенно непроницаемым лицом.

– Великим поэтом тебе, конечно, не быть, - сказал он, возвращая листок Марстену, с нетерпением ожидавшему приговора.
– Впрочем, я в свое время сочинял вирши примерно в этом же стиле. Тебе еще повезло, у тебя есть чувство ритма…

– Да?
– обрадовался Марстен.
– Это хорошо. Это просто-таки расчудесно!

С этими словами он подхватился и немедленно испарился.

Я с неодобрением покосилась на Дарвальда. Тот, однако, был спокоен, как никогда!

– Ты еще не завтракала?
– спросил он.

– Нет, я не буду, - ответила я.

– Зря, - покачал головой Дарвальд.
– Рекомендую позавтракать как следует, сегодня мы приглашены в одному известному вельможе, он не признает таких вольностей, как мой приятель, так что ужин будет сервирован по всем правилам. А у тебя, кажется, проблемы с этим…

Я невольно вздрогнула. Опять сотня разных вилочек и ножичков! Да, Дарвальд прав, лучше наесться впрок!..

Последующие несколько дней слились для меня в один непрекращающийся банкет. Я поражалась, как все эти люди умудряются, пируя ночь напролет, сохранять приличную форму! Нас приглашали то к богатому купцу-меценату, то к известной актрисе (вот сюда Алеану не позвали, кстати сказать!), то к градоначальнику… Похоже, Дарвальда тут в самом деле хорошо знали!

Марстен по-прежнему увивался за Алеаной и, судя по тому, что я однажды застала его сосредоточенно списывающим какое-то стихотворение из толстой книжки в библиотеке Дарвальда, ухаживания Алеана принимала благосклонно. Марстен, видимо, на собственные силы больше не полагался (иссяк, проще говоря), а потому решил прибегнуть к помощи местных классиков…

Так оно и шло: Дарвальд вел ученые беседы со своими знакомыми, Марстен ухаживал за Алеаной и даже раз подрался на дуэли с другим ее поклонником. (Впрочем, это была не дуэль, а одно название! Марстен даже свою шпагу из ножен не доставал, а попросту отобрал у противника оружие и закинул на высоченное дерево. Алеана хохотала, как сумасшедшая, а осрамившийся дуэлянт полез на дерево за фамильной шпагой лично, чтобы не привлекать слуг, которые, как пить дать, разнесли бы эту историю по всему городу!) Я же мучительно скучала и только и ждала, когда же мы, наконец, снова отправимся в путь!

Меня уже стали узнавать, правда, совсем не так, как мне хотелось бы. В последнее время мне все чаще чудились чьи-то пристальные взгляды, перехватить которые мне никогда не удавалось: тут в совершенстве владели искусством наблюдать, не позволяя себя засечь. Не высший свет, а сборище шпионов, ей-богу!.. Так или иначе, но на меня постоянно кто-то пялился, и это нервировало! Надо думать, на меня исподтишка показывали пальцами, мол, вот эта диковатая девица, разряженная по последней моде, которая не танцует, не разговаривает ни с кем, кроме чудака Деспафина (о, старик был истинным спасением для меня, жаль, что он принимал далеко не все приглашения!) и своего опекуна, а за столом с исключительно мрачным видом уничтожает все, что попадает в ее тарелку. Быть всеобщим посмешищем мне совсем не нравилось, но сказать об этом Дарвальду я никак не решалась. Он был уверен, что я прекрасно провожу время, и расстраивать его мне не хотелось…

Одним далеко не прекрасным утром (я уже почти привыкла называть этим словом период от полудня и до сумерек), спустившись в столовую, я обнаружила там обоих магов. Видимо, Марстен нашел в себе силы ненадолго оторваться от Алеаны и навестить нас.

– Привет, - хмуро сказала я.

– Привет!
– радостно отозвался Марстен.
– Ты что такая кислая? А ну, взбодрись! Хочешь хорошую новость? Алеана приглашает нас на большой прием!
– сообщил он, не дожидаясь моего ответа.
– Между прочим, в честь вот этого вот… пропащего, - он ткнул пальцем в Дарвальда.
– Он все визиты вежливости нанес, теперь можно и праздновать, как следует!

– Ой!
– испугалась я.
– А что тогда происходило все это время?! Не приемы!?

– Что ты!
– удивился Дарвальд.
– Это были просто званые ужины. А в чем дело?

– Если… если это были просто ужины… - сглотнула я.
– То я боюсь даже представить, что такое "большой прием"!

– Нечто весьма… хм… пышное, - подумав, сообщил Дарвальд.

Я молча ужаснулась.

– Ва-аль… - протянула я.
– А можно, я с вами не поеду, а? Ну пожа-алуйста!!

– Что-то не так?
– нахмурился Дарвальд.
– Тебя кто-то обидел?

– Да что ты!
– махнула я рукой.
– Просто… ну не могу я там!! Это же ужас что такое, сижу, как дура, что какой вилкой есть, не знаю, танцевать не умею…

– Я тоже не знаю и не умею!
– встрял Марстен.

– Да ты хоть обеими руками в блюде копайся, тетки всё равно все твои, - буркнула я.
– А на меня пялятся, как на идиотку какую-то! Валь, ну можно я останусь, а?! Ну пожалуйста!

– Хорошо, - сказал он, немного подумав.
– Оставайся. Только за ворота - ни ногой. Большой город, сама понимаешь…

– Да конечно!
– воскликнула я, несказанно обрадовавшись.
– Я ж говорю, я хоть встану вовремя, вон, в парке погуляю… А вы веселитесь, сколько влезет!

На том и порешили…

…- Ты точно не передумала насчет приема у Алеаны?
– спросил меня Дарвальд на следующий день.

– Нет-нет-нет!
– в ужасе замахала я руками, боясь, что он передумает.
– Я остаюсь! Я все помню, за ворота ни ногой, в городе может быть опасно, все такое прочее…

– Ну, как знаешь, - вздохнул Дарвальд.
– Оставишь беднягу Деспафина без собеседника… Он ведь приглашен, Алеана всегда его зовет.

– Переживет!
– буркнула я.

– Пока я здесь, подумай, тебе ничего не надо? Накормить тебя накормят, но мало ли, что еще… - Дарвальду явно не терпелось отправиться в гости, но он все же поинтересовался моими скромными надобностями, что не могло не умилять.

– Да нет, ничего не надо, - сказала я, но вдруг меня осенило.
– Валь, слушай! А отдай мне свитки!