Странные игры

– Когда же вы успели?

– Прямо с утра, пока вы выписывались.

– Значит, спланировали все заранее?

– Хм. Хотел позавтракать сам – жареная курочка, зеленая фасоль… Ну и решил – может, вы составите мне компанию?

– Здoрово! – Сердце Робин пропустило удар.

– Если не возражаете – я пошел на кухню стряпать.

– Ага, а я пока приму душ.

Натаниэль некоторое время пристально ее разглядывал. Хочет предложить помощь? Как следует в этом случае среагировать?

В итоге Натаниэль улыбнулся:

– Если что потребуется – кричите.

– Обязательно. – Она улыбнулась в ответ. – Спасибо!

Подхватив сумки, Натаниэль двинулся на кухню, Робин же, осторожно поднявшись с дивана, захромала в спальню. Отчего-то нога беспокоила уже не так сильно. Дома и стены помогают… Опять же – о ней заботятся, вот боль и утихла.

Она закрылась в спальне, однако, поколебавшись, оставила щелку – снова ожил давешний страх. С кухни доносились звуки – Натаниэль готовил еду. Она не одна. Она под защитой.

Отражение в зеркале выдало безжалостную правду. Огромный кровоподтек на щеке, красный нос, опухшие от слез глаза, отхваченная ножом Кана прядь волос… Робин стиснула зубы. Давно хотела подстричься коротко – вот и настал подходящий момент.

Она осторожно сняла повязку с руки. Ожог от щелочи выглядел ужасно. На участке размером с десятицентовую монету кожа практически отсутствовала. При одном взгляде на пораженное место Робин затошнило. Врач сказал, что можно сделать небольшую пластическую операцию после того, как рана заживет, и шрам будет почти незаметен.

– Ладно, тому ублюдку досталось куда сильнее, – пробормотала она в зеркало и нервно усмехнулась.

Прикрыла дверь в ванную, также оставив щелку. Вела себя, словно ребенок. Хорошо, Натаниэль не в курсе, что она принимает душ с открытыми дверями. Стыд и срам…

И все же запираться Робин не стала. Прислушивалась к звукам с кухни, откуда сейчас доносилось легкое постукивание – видимо, ножом о разделочную доску. Не одна…

Душ стал для нее настоящим благословением. Обжигающе горячая вода смывала боль. На подвернутую ногу опираться было не слишком комфортно, однако Робин заставила себя простоять под плотными струями как можно дольше. Четыре раза вымыла шампунем волосы, после чего наконец перестала ощущать грязные прикосновения Кана.

Она надела облегающую черную блузку, купленную еще в начале весны, и клетчатую юбку, которую ей подарила на день рождения Мелоди. Подошла к зеркалу и занялась макияжем, уделив особое внимание кровоподтеку. Затем, глубоко вздохнув, заковыляла к Натаниэлю.

Пахло в доме неподражаемо: с кухни шли волны ароматов только что приготовленной пищи. Натаниэль уже ждал у накрытого стола. Его глаза удивленно распахнулись при виде Робин, и к ней потихоньку начала возвращаться уверенность в себе. Она уже не та жалкая развалина, которой полчаса назад предстала в зеркале. Теперь в глазах Натаниэля отражалась красивая женщина.

– Это… – пробормотала Робин, уставившись на стол, – это просто невероятно… Вы ведь говорили – курица с фасолью, ну, я и представила…

– Нечто сухое и неаппетитное, так? – Натаниэль ухмыльнулся.

– Я… э-э-э… в общем, здоровую пищу и все такое. Но вы…

– Всего лишь цыпленок и та самая зеленая фасоль, только приготовлено на сковороде с лимоном и чесночным маслом.

– О-ля-ля, – выдохнула Робин, чувствуя, как рот заполняется слюной.

– Да, и еще я посыпал блюдо мелко нарезанной петрушкой.

– Петрушкой, вот как? – Робин уселась за стол.

– В ней полно витамина К – во всяком случае, так говорила моя мама.

– Что это за витамин такой?

– Без понятия, – Натаниэль пожал плечами. – Наверняка очень полезная штука. Погодите, сейчас открою вино… Положил его в морозилку – наверное, уже охладилось.

Робин не сводила с него глаз, а он тем временем достал бутылку белого вина.

– Штопор в ящике слева, – вдруг охрипнув, подсказала она. – Бокалы в буфете, на верхней полке.

Натаниэль перенес на стол все необходимое и вытащил пробку. Начал разливать вино, и ароматная жидкость многообещающе забулькала.

Взяв бокал, Робин сделала маленький глоток, наслаждаясь прохладным пьянящим напитком, а затем отрезала кусочек цыпленка и зачерпнула фасоли с зеленью.

– Чертовски вкусно, – проглотив, похвалила она.

– Наверняка лучше, чем больничная диета? – улыбнулся Натаниэль.

– А вы как думаете? – Робин откусила еще.

Несколько минут они молчали, получая удовольствие от пищи. Наконец долгожданное расслабление… Прекрасная еда, приготовленная мужчиной, заставляла не думать ни о чем, кроме тяжелого выбора: что сейчас взять – курочку или фасоль?

Робин допила вино. Еще бокал не повредит. Забыв о подвернутой щиколотке, она встала за оставленной на кухонной стойке бутылкой – и тут же, зашипев от боли, оперлась о стол.

– Все нормально? – встревожился Натаниэль.

– Да, – выдохнула Робин. – Просто оступилась, вот и всё.

– Да, надо было подать вам завтрак в гостиную, там вы могли бы положить ногу на стул… – виновато забормотал Натаниэль, спеша на помощь.

– Ну, не преувеличивайте, я… ой! – Она прикрыла глаза. – А знаете, правда: поможете мне ненадолго перебраться на диван? Наверное, и в самом деле стоит прилечь…

– Конечно! – Натаниэль подставил руку, и Робин, опершись о его локоть, перешла в гостиную. – Вот, ложитесь.

Она упала на диван и задрала больную ногу, затем медленно согнула ее в колене и помассировала.

– Массаж помогает? – осведомился Натаниэль.

– Более-менее… – Робин поморщилась.

– Позвольте мне. – Он присел рядом и, осторожно обхватив ногу, выпрямил ее и слегка надавил на подошву. – Как сейчас?

– М-м-м… – Робин зажмурилась. – Так гораздо лучше.

– Отлично. Если вдруг будет больно – скажите.

– Ладно.

Мужские пальцы массировали ее пятку, затем перешли на свод стопы. По ступне прокатилась волна тепла, пошла выше, и поврежденная щиколотка вдруг перестала о себе напоминать.

– Очень хорошо, – прошептала Робин.

Натаниэль начал делать большим пальцем круговые движения по ее подошве.

– Так не больно?

– Нет… – Она глубоко вздохнула. – Правда, помогает…

Он аккуратно коснулся щиколотки.

– А здесь?

– Ага… Осторожно, пожалуйста.

– Конечно…