Странные сказки
Шрифт:
Тут к ним подошла некрасивая девочка с ведерком песка и высыпала песок Гере на голову. «Это за то, что ты на нас кидался», — сказала некрасивая девочка и убежала. Остальные девочки вдалеке завизжали и тоже убежали. Гера начал громко плакать. Его слезы смешивались с песком, и получались комки. Вася хотел посмеяться над Герой, но тут ему стало скучно, и он пошел куда глядят глаза. И когда он обернулся, чтобы посмотреть, как плачет Гера, то увидел, что скамейка пустая. И еще он понял, что Лопух из него исчез. «Это Гера украл моего Лопуха», — подумал Вася и пошел со двора.
Тут грянул гром, и начался сильный дождь. Люди на улице сразу куда-то побежали, а некоторые открыли зонтики. Вася весь вымочился и стал мокрым. Он забежал в магазин, где продаются всякие вкусности.
Тут к Васе подошла добрая тетя. На ней было пышное золотое платье, как у принцессы. А в руках она держала золотой Лопух. «Здравствуй, Вася», — сказала тетя. Вася очень удивился, но больше никто не смотрел на тетю и не удивлялся. «Зачем ты, Вася, думаешь плохие мысли? Никого нельзя пугать. И плакать тоже нельзя», — сказала она. «А что можно?» — спросил Вася. «Можно аккуратно ходить по тротуару, не наступать на ноги прохожим, улыбаться маме и папе, мыть руки перед едой, быть послушным, складывать свою одежду перед сном, читать книжки, рисовать рисунки, петь песни, но не очень громко, мечтать о подвигах и сражениях, есть все, что дают, прыгать на одной ножке, если это не опасно…» «А можно насыпать песок на голову Гере?» — спросил Вася. «Нельзя, — сказала тетя. — Но если Гера — не настоящий, а пластмассовый, или снежный, или деревянный — то можно». «Нет, Гера, кажется, настоящий», — сказал Вася.
Тетя взяла Васю за руку, вывела его из магазина и спросила: «А что такое настоящий?» Вася задумался. «Это когда, если засунуть в человека ножик, из него польется кровь и он умрет», — сказал он. «А зачем засовывать в человека ножик? — спросила золотая тетя. — Этого делать нельзя». «Но ведь принцы засовывают ножики в злодеев, и все их за это любят», — сказал Вася. «Ну и что? — сказала тетя. — Они же сказочные. А ты нет. И люди, которые здесь ходят, тоже несказочные». «А ты?» — спросил Вася. «Я — сказочная, — вздохнула золотая тетя. — Поэтому я хожу в золотом платье, а в руках у меня золотой Лопух». «А зачем?» — спросил Вася. «Так положено. Вот если бы я была несказочная, я могла бы ходить в красной юбке и в белой блузке, с часами на руках и с собакой на поводке, и мне приходилось бы ходить в магазин, ездить на работу, и там бы я встретила красивого человека, и он бы в меня влюбился, и у меня родилась бы дочка, и я заплела бы ей две косички с одной стороны и две с другой, а потом я бы иногда ссорилась с красивым человеком, и мы бы не разговаривали, а потом снова разговаривали», — сказала золотая тетя. «А теперь?» — спросил Вася. «А теперь я сказочная, прихожу к разным детям, гуляю с ними и делаю всякие чудеса, и еще у меня есть хрустальный дворец, и серебряные павлины, и говорящие фонтаны, и мне скучно».
«Странная вы тетя, — сказал Вася. — А я бы не хотел ходить на работу и заплетать косички какой-то там девочке. Я бы хотел все время есть шоколад и чтобы меня все боялись». «А ты не хочешь, чтобы тебя все любили?» — спросила золотая тетя. «Нет, тогда все будут ко мне приставать, расчесывать мне волосы, кормить меня кашей, сюсюкаться и зашнуровывать мне ботинки. А я уже большой», — ответил Вася. «Большие тоже хотят, чтобы их любили, — сказала золотая тетя, — вот, например, я». Но Васе надоела золотая тетя. Он попросил ее: «Наколдуй шоколадку». «Не хочу», — сказала тетя обиженно и растаяла. И золотой Лопух тоже исчез. «Надо было хоть Лопух у нее забрать», — подумал Вася.
Потом он вернулся во двор и увидел там злых девочек, которые смеялись над Герой. Они и над ним тоже стали смеяться. Тогда Вася стал показывать им язык и обзывать их дурами. Но потом он вспомнил, что обзываться нельзя, и пошел домой. А дома он съел
все, что ему дала мама. Даже очень невкусный суп. А потом он пошел в ванну, посмотрел в зеркало и стал говорить с Лопухом. Но Лопух не отвечал, потому что его не было. И тогда Вася начал прыгать на одной ножке и веселиться. Просто так, от удовольствия. А вечером он позвонил Гере и спросил его, как его палец. И Гера тоже обрадовался и стал рассказывать про свой палец. А потом Вася уснул и видел во сне золотую тетю, которая улыбалась. А утром нашел под своей подушкой шоколадку. И съел ее во весь рот.Мокрые ноги
Сказка про девочку, которая все время меняла свои имена.
Жила-была девочка, у которой постоянно были мокрые ноги. Идет она, а на полу мокрый след остается. Нехорошо. Уж чего только ее родители не делали! То ей ступни феном высушат, то еще чего-нибудь, а ноги как были мокрыми, так и остаются.
А ходила эта девочка только босиком. То есть совершенно без обуви. Никогда на ней не было ни ботинок, ни сандаликов, ни сапожек, ни шлепок, ни тапок — в общем, совершенно ничего. Попыталась как-то мама надеть на девочку красивые носочки с кружевами, а девочка схватила эти носочки и выбросила. Мама в слезы, а девочка и бровью не ведет. «Не буду, — говорит, — надевать носочки, и все тут!»
Или как-то ведут мама с папой девочку в детский сад, а девочка прямо по гадкому асфальту голой пяткой ступает. Мама с папой, разумеется, за дочку стыдятся, краснеют и газетками прикрываются. А за газетками дороги совсем не видно. Папа — хлоп! — и впечатывается в дорожный столб. Мама — бац! — спотыкается и падает на прохожих. Прохожие, разумеется, в страшной ажитации. Ругаются на чем свет стоит. Одним словом, конфуз.
Придет девочка наконец в детский сад, а ноги, конечно, мокрые. Стоит в углу, а под ней лужа некрасивая. Так что все дети ее стороной обходят, чтобы не промокнуть и не простыть. Только уборщица храбрится. Возьмет швабру и ну лужу под мокрыми ногами подтирать.
А воспитательница с девочкой совсем замучилась. Ладно бы только ноги, а тут еще и с именем у девочки проблемы. То Леной ее зовут, то Машей. Даже родители давно запутались.
Начиналось-то все хорошо. Звали девочку Мариной, а потом научилась девочка говорить и заявляет, мол, не буду я Мариной, а буду Катей. Родители сперва не согласились и продолжали звать ее Мариной, а она и не отзывается. Пришлось называть Катей. Потом и «Катя» надоела. Стала девочка Оксаной. Потом Кариной. Потом Истеллой. Потом Коломбиной. Иной раз такое имя себе придумает, что у мамы волосы дыбом. Плюнули родители и вообще перестали девочку по имени звать.
А воспитательница не сдавалась. «Марина, — говорит, — нарисуй кувшинчик». А девочка сидит себе, куклу разглядывает и не думает рисовать кувшинчик. «Вот скажите, — говорит, — „Венера, нарисуй кувшинчик“, я и нарисую». А воспитательница руки в боки и стоит на своем. «Никакая, — говорит, — ты не Венера! И хватит капризничать!» Но ничего не помогало.
Правда, нельзя сказать, чтобы девочка была совсем уж бякой. Вовсе нет. Иногда она вполне прилично себя вела. Сядет с папой и давай умными словами сыпать. «Дети, — говорит, — цветы жизни, вся Россия — наш сад». Папа очки снимет и радуется, а мама из кухни прибегает и пританцовывает. Ну и девочка не отстает, в ладоши хлопает. А потом снова за свое: пятки босые, имена, что ни день, разные, под ногами лужа.
Тогда мама с папой решили родить себе новую девочку. Поднатужились и родили. Новую девочку звали Муся. Она как родилась, так сразу стала сама ходить, разговаривать и стишки разные читать. Мама с папой любуются, не нарадуются. То Мусе клавесин игрушечный подарят, то в цирк сводят, то книжку почитают. А Муся уже и сама книжки читает, по десять в день.
В общем, девочке с мокрыми ногами стало очень неуютно жить рядом с такой сообразительной сестрой. Собрала она вещи и пошла, куда глаза глядят. Босиком, естественно.