Странные сказки

Спустилась девочка в метро, а в метро ее бабульки не пускают. «Обуйся, — говорят, — сначала, негодница!» И даже милиционера хотели позвать. Но девочка убежала и решила отправиться восвояси на наземном общественном транспорте. Встала она на остановке и стоит. А люди на девочку косятся. «Тебе, — говорят, — девочка, какой номер нужен?» А девочка и не знает, какой. И молчит. «А как тебя зовут?» — спрашивают. Девочка подумала и отвечает: «Агния». — «А куда, — говорят, — тебе, Агния, нужно?» А девочка перебивает, мол, не Агния я, а Милослава. Люди на остановке рассердились и хором заголосили, а потом одна женщина и говорит: «Или она обманщица, или память потеряла». — «Наверное, память потеряла», — ответила какая-то старушка. И вызвали «скорую».

Приехала «скорая» и увезла девочку в больницу. А в больнице отвели девочку к толстому врачу по имени Карантин Гиппопотамович. Осмотрел он девочку через лупу, посмотрел на ее босые ноги и как засмеется. Ха-ха-ха да хо-хо-хо, ху-ху-ху да хи-хи-хи. «Мой, — говорит, — случай. Давно искал. Исследую, напишу доклад, стану звездой!» Так обрадовался, что сразу умер. От сердечного удара.

Набежали врачи, заохали, а девочку вытолкали на улицу. «Из-за тебя, — говорят, — Карантин Гиппопотамович умер». Потом, правда, оказалось, что он вовсе не умер, а только ослаб, но это другая история.

Пошла девочка снова, куда глаза глядят. И дошла до леса. Села на пенек и радуется, что одна осталась и без Муси. Но тут к девочке подошел злой дяденька и как схватит ее за руку, как потащит за дерево. Девочка заплакала, ногами замотала, так что брызги от них во все стороны. Посмотрел злой дяденька на девочкины ноги, испугался, выпустил свою добычу и скрылся в чаще.

«Наверное, нервный», — подумала девочка и стала рыть нору. Решила она спрятаться в этой норе и перезимовать. Рыла, рыла, рыла и только хотела в нору залезть, как оттуда — скок! — выпрыгивает Муся. «Привет, — говорит, — Марина». — «Я не Марина, — отвечает упрямая девочка. — Откуда ты здесь взялась?» — «Марина, Марина», — повторила Муся. Взяла девочку за руку и отправилась с ней домой. А дома мама с папой так обрадовались, что обеих исцеловали.

Тем вечером легла Марина спать, а утром проснулась и ахнула. Ноги у нее были не мокрые, а сухие и розовые. Надела Марина тапочки и побежала к Мусе. Взялись они за руку и давай приплясывать.

Вот и сказке конец.

Девочка-ниточка

О том, как Вероника побеседовала с пластилиновым человечком.

Однажды девочка Вероника превратилась в маленькую ниточку. Это случилось так: после обеда Вероника села за свой детский столик и стала лепить пластилинового человечка. Она вылепила красную голову, и красное туловище, и красные ноги, и красные руки, а потом и лицо. Получился красный человечек с круглыми желтыми глазами, синим носом и черным ртом. Как только Вероника приделала человечку черный рот, она вдруг почувствовала, что с ней происходит что-то странное. Она сделалась легкой-легкой, потом на секунду зависла в воздухе и плавно упала на столик рядом с человечком.

Уж поверьте, быть ниточкой не так уж и просто. Во-первых, очень трудно понять, где твой конец, а где — начало. Во-вторых, приходится двигаться, струясь, как это делают змеи. В-третьих, ты становишься настолько тонким, что в любую минуту можешь порваться или потеряться. Превратившись в ниточку, Вероника страшно испугалась. «А вдруг я теперь не смогу разговаривать, ведь у ниточки нет голоса», — подумала бедняжка. Чтобы проверить, умеешь ли ты разговаривать, нужно найти собеседника. Поэтому Вероника подошла, вернее поструилась, к красному человечку и сказала ему: «Здравствуйте». А потом еще раз: «Здравствуйте».

— Зачем ты все время здороваешься? — спросил ее красный человечек, крутанув своими желтыми глазками.

— На запас, — ответила Вероника. — Зато в следующий раз я смогу совсем не здороваться с Вами. Я та самая девочка, которая Вас слепила.

Человечек презрительно оглядел Веронику и крякнул:

— Меня никто не лепил. Я появился на свет сам по себе и гораздо раньше тебя!

— Не может быть! — воскликнула Вероника. — Сколько Вам лет?

— Столько же, сколько этому столу, — ответил красный человечек.

Вероника задумалась.

— Значит, всего два года. А мне уже шесть. Вы ведь знаете, что Вы пластилиновый? — спросила она с любопытством.

— Завидуешь? — хмыкнул человечек. — Да, я в любую минуту могу превратиться во что захочу, а ты как была ниткой, так и останешься.

— Только что я была девочкой, — призналась Вероника. — Вот увидите, пройдет пара минут, и я снова стану собой.

— Не торопись. Пока ты можешь побыть моим бантиком, — предложил человечек. На праздники я буду завязывать тебя на шее. Ты, конечно, не очень красивая, но выбора нет.

— Мне будет не очень удобно висеть у Вас на шее, — возразила Вероника.

— Пустяки, привыкнешь, — ответил человечек. — Я даже стану выплачивать тебе жалованье. По пять комочков черного пластилина в день.

— А что я буду с ними делать?

— Ты сможешь слепить из них, что хочешь. Например, подзорную трубу.

— Вряд ли я из нее что-то увижу, — подумала вслух Вероника.

— А зачем тебе видеть? Все равно за столом ничего нет. Одна пустота.

Вероника удивилась.

— Нет, там есть, и много чего. Там, например, мои куклы и моя кроватка.

— Это твое воображение, — возразил человечек. — Ты всегда была ниточкой на этом столе, а куклы тебе просто приснились.

— Неправда, — закричала Вероника, — я девочка, и меня зовут Вероника!

— Такого имени не существует, — сказал человечек, — меня, например, зовут Зезерику. Очень красивое имя. Выбери себе такое же. Прыгалка, например, или Скакалка.

— Какая еще Скакалка?

— А вот какая, — радостно завопил Зезерику, схватил Веронику за оба конца и как начал ее вертеть, как начал через нее прыгать! Бедная Вероника так запыхалась, что даже обрадовалась, когда вдруг прилипла к красному туловищу человечка. Тот наконец остановился.

— Какая прилипчивая, — с досадой пробормотал Зезерику, отдирая от себя Веронику. А потом выгнулся, как арка, и загорланил песенку:

Жил-был прекрасный пластилин. Высокий, как скала. Он был могучий властелин Всего-всего стола. Но тут раздался птичий грай, И вой, и стук подков. Он угодил на самый край, Упал и был таков.

— На край чего? — спросила Вероника.

— На край стола, конечно, — сказал человечек.

— То есть этот властелин-пластилин просто сбежал на пол?

— Нет, сбежать он никуда не мог, ведь за столом ничего нет. Я же ясно спел — «был таков».