Странные сказки

— Еще как! — отвечает Мусечка. — И это еще ничего. С бабушкой еще хуже. Прижмет меня к себе и давай пирожками закармливать. Я их даже прожевывать не успеваю!

— Или эти вечные тетки… — гнусаво жалуется Мака. — Прискачут и ну мне за щеки щипать. «Ой, какие сладенькие щечки! Ой, какое махонькое личико!» Бррр.

— Ладно бы щечки, — вздыхает Котик, — мне вот совсем проходу не дают. Ходят за мной и сюсюкают: «Котик, розовый животик! Котик, розовый животик!» Вот, спрашивается, зачем?..

Тут Витика передернуло.

— И действительно, зачем? — спросил он дрожащим голосом, — зачем эти нежные тортики, эти лаковые машинки, эти восторги и нежности? Что они замышляют?

Дети переглянулись. Стало тревожно и едко на душе.

— Мне кажется, — робко предположила Мусечка, — что это все не просто так. Помните сказки про лесных бабаежек? Они же детей пряниками заманивали, а потом съедали!

— Думаете, родители нас скушают? — ужаснулся Мака, теребя свои сладкие щечки.

— Да. Мне вчера мама, к примеру, сказала: «Ах ты мой вкусненький!» — признался Котик.

Мусечка ахнула. Витик весь побелел. Но тут его позвали:

— Витик, роднулечка, беги скорей домой! Папа тебе новый велосипед принес. А я котлеток нажарила! Тебе нужно отъедаться!

— Отъедаться! — с ужасом вскрикнул Мака. — Ну конечно, они нас откармливают, чтобы потом попировать на славу!

А Витик тяжело опустил голову и поплелся домой. Дома его тут же подхватили и понесли показывать велосипед. Но Витик совсем не глядел на покупку. Он тяжело размышлял.

Когда его посадили за обеденный стол, а мама подала котлеты и пюре, мальчик посмотрел на нее внимательно и спросил:

— Мамочка, а что становится с детьми, когда они вырастают?

— Ну, они становятся взрослыми, дорогуша! А если ты сейчас же не начнешь есть котлетку, то еще не скоро станешь взрослым.

— А как я стану взрослым?

— Ты превратишься из одного Витика в другого. Может быть, совсем не в Витика, а в Виталика. А потом — в Виталия Семеновича. Не правда ли, грандиозно!

Мама забила в ладоши.

— А куда же денется Витик?

Мама смутилась.

— Ну как куда? Витик останется в прошедшем детстве. Вот, например, я — Инесса Борисовна. А раньше вместо меня существовала девочка Несечка. У нее были светло-русые волосы и лицо совсем другое.

— Что же твои мама и папа сделали с Несечкой?

— Как что? Ничего. Вырастили, выпустили в другой мир. Кушай котлетки, лапуля!

— В другой мир… — бормотал Витик, жуя котлеты. — Они ее убили…

Всю ночь Витик не мог заснуть. Он ворочался под своим голубым покрывалом и боялся вырасти.

— Как только вырасту, они меня замочат в маринаде и слопают, а вместо меня поставят какого-то Виталика, у которого даже лицо будет другое…

Нужно было срочно искать выход, но Витик его не находил. И тогда он встал с кроватки, прокрался на цыпочках в коридор, открыл входную дверь и сбежал из дома.

С тех пор о Витике никто ничего не слышал.

Впрочем, нет. Через много лет к стареньким Витикиным родителям пришел бородатый мужчина в рваном свитере и с красным носом.

— Привет, мам! Привет, пап! — сказал красноносый незнакомец.

— Вы кто? — удивились родители.

— Виталий Семеныч, ваш сын, — представился бородач.

— У нас нет никакого сына Виталия Семеныча, — закричал папа.

— У нас был сыночек по имени Витик, но он пропал! — запричитала мама.

— Так вот же я! — заревел мужчина и громко икнул. — Был Витюшка-бубушка, а стал Витальсеменыч. И велосипед — тоже мой! — ткнул он пальцем в стоявший там же велосипед.

И не успели мама с папой оглянуться, как мужчина схватил велосипед и с радостным хохотом помчался вниз по подъезду.

— Я вас перехитрил! Я вас перехитрил! Так вы меня и не слопали! — кричал похититель.

А мама с папой стояли и глазами хлопали. А потом как начали смеяться! Как начали смеяться!

— Хахаха, хихихи, хохохо, хухуху! Какой смешной дяденька! Витиком себя назвал!

И повалились на диван дальше смеяться.

Вот и сказке конец.

Веселый прокат

Сказка о том, как полезно иметь детей.

Жили были мама и папа. Маму звали Кока, а папу — Мака. И были у них дети, человек пять или шесть. Мама и папа все время сбивались со счета. И вот как-то раз вся эта семья — вжик! — и обеднела. Разом. То есть вдруг стало ровным счетом нечего есть. В холодильнике — одна морковка засохшая. Меха все распроданы, золото в ломбарде, мебель сдана в аренду. Маме Коке даже шампунь не на что купить.

Села она на подоконник и давай реветь:

— Какое убожество! Все платье у меня рваное, волосы жирные, колечек на пальчиках нету! И так хочется пирожного! Мака, Мака, заработай мне что-нибудь сейчас же!

Но папа Мака только в зубах ковыряется и бурчит:

— Поди ей заработай, как же… Я, может, инвалид. Я, может, плечо растянул.

А дети, мал мала меньше, разумеется, сбились в кучу, все шесть или семь, и лепечут:

— Тятя, тятя, наши сети…

В общем, ЧП.

Тут к ним сосед заходит.

— Нет ли, — спрашивает, — у вас чего полакомиться?

— Нет, — отвечает папа Мака, — я сам только вчера последнюю сосиску дожрал.

А мама Кока молча запустила в соседа башмаком. Сосед увернулся, огляделся и как всплеснет руками:

— А что ж вы детей в прокат не сдадите? Их у вас много!

— Как в прокат? — заинтересовалась мама Кока.

— Берете ребенка, — воодушевился сосед, — и предлагаете его какой-нибудь скучающей, с жиру бесящейся паре. «Дескать, не хотите ли на ночь посюсюкаться с сосунком?» Или, к примеру: «Не желаете ли провести приятный уик-энд в прогулках и образовательных беседах со здоровой улыбчивой девочкой лет девяти?» Охотников найдется море, обещаю. Вы им детей, а они вам деньги. С каждого ребенка за неделю больше тысячи рублей наберется. А их у вас семь. Или восемь?