Странный приятель. Тайна Врат

– Кстати, почтенный Ксшаа, – обратился несколько успокоенный сказанным генерал к купцу. – Насчет «контролировать»… Ребятам бы не помешало расслабиться, желательно в обществе шлюх и с достаточным количеством вина. Что предложите?

– Вина – хоть залейся! – ответил купец. – Хотя и весьма своеобразного. Его тут делают не из винограда, а из плодов особого дерева. Но на вкус приятное и в голову шибает будь здоров! А вот со шлюхами, боюсь, будут проблемы. У местных есть свободные женщины, которым принято делать подарки за их «гостеприимство». Но это далеко не наши шлюхи, а вполне уважаемые и имеющее вес в обществе женщины. Из наших они по карману разве что офицерам. Да и у тех вряд ли выгорит, потому как они местного языка не знают, а с этими дамами принято сначала разговаривать. Да и харчевен, где пьют и нажираются, в нашем понимании тут нет. Тут, скорее, общественные дома для путешественников, где прибывший издалека акчсаа или даже чужак может пожить какое-то время. А за попытку хлопнуть по заднице подавальщицу в таком доме тут можно сразу схлопотать кинжал в брюхо или секирой по шее. Потому как служанка, скорее всего, окажется дочкой или одной из жен хозяина. А хозяин дома – человек, в этих краях очень уважаемый, по нашим меркам – что-то вроде важного сановника! Для «этих целей» можно в принципе купить пленниц-рабынь. Но тут две мороки: во-первых, если вы заикнетесь об этом гасиигу, он начнет собирать набег на одного из враждебных соседей. Соответственно бремя финансирования «похода» ляжет на вас. Да и сам набег займет пару недель. Если обратиться к купцам – хозяевам тех рабынь, что взяты в прошлых набегах, они немедленно вздуют цены. А во-вторых, что вы будете делать с этими женщинами, после того как ваши солдаты натешатся вволю? В королевстве рабства нет уже давно, и там свободную, но нищую женщину можно использовать и вышвырнуть. Здесь же все несколько иначе – раб становится как бы частью семьи хозяина, и тот полностью отвечает за него. А если рабыня забеременела от владельца, тот обязан дать матери волю и воспитывать ребенка за свой счет – родная кровь тут священна! Есть еще куча мелких, но важных особенностей. Выбросить раба просто так в Ашаа нельзя. Хотя бы потому, что даже за отпущенного на свободу раба владелец продолжает нести ответственность еще пять лет, на тот случай, если бывший раб с голодухи что-то украдет, начнет нищенствовать или, не дай боги, кого-нибудь убьет. И если вы уйдете, просто оставив тут толпу голодных и никому не нужных баб, бремя их содержания ляжет на нас, тооредаанских купцов! А мы, уж извините, забросаем королевскую канцелярию жалобами на вас, генерал, лично.

– Трудновато будет провести тут кучу здоровых крепких мужиков и чтобы не было никаких эксцессов, – задумчиво сказал генерал, изрядно огорченный всеми этими новостями. – Особенно если учесть, как одеваются местные красотки! Вот ведь еще одна проблема на пустом месте. Похоже, придется ссаживать солдат с кораблей прямо на лодки, не позволив ступить на землю. Но как быть дальше? Ведь ночевать, я так понимаю, мы будем на берегу? Высылать вперед команду, чтобы подготавливали лагеря вдали от поселков? Сколько мороки из-за этих баб! Конечно, дисциплину в армии никто не отменял. Но у нас не хватает офицеров, а солдатня – сплошь матерые ветераны, знающие все уловки армейской жизни. Ладно, надо будет пообщаться с Бидом. Этот пройдоха что-нибудь да придумает… Теперь давайте все-таки поговорим о еде!

– Ну и как вам живется у туземцев? – поинтересовался генерал, возвращаясь в сопровождении Ренки в гавань.

– Ну… – пожал плечами лейтенант. – Как говорит Готор, могло быть и хуже. Нет, ничего особо ужасного нет. Просто странно как-то тут все… Непривычно.

– Да уж, – пробурчал оу Дезгоот. – Вот этот Ксшаа – вроде говорит и действует, как обычный тооредаанский купчина, однако я как на юбку эту гляну да пузо голое так и хочется сплюнуть! Зачем он вообще так одевается?

– Ну, у Готора на этот счет есть кое-какие идеи. Кажется, у туземцев с одеждой особые отношения. Нам вот они тоже подарили по комплекту своих нарядов. Готор даже юбку примерил! Да, еще он мне что-то про узоры кланов на одежде говорил. Может, так купец подчеркивает свое родство с гасиигом? Или просто не хочет выделяться? Этот Ксшаа вообще темная личность. Я бы ему особо не стал доверять!

– Почему? – посерьезнел генерал, и Ренки пересказал ему все свои подозрения насчет купца. – Что ж, – кивнул под конец этой речи оу Дезгоот. – Думаешь, Готор потому и остался, чтобы поговорить с Ксшаа и побольше разузнать о нем?

– Возможно, – осторожно ответил Ренки. – Хотя мне порой кажется, что ему тут жутко интересно. И сейчас он наверняка забрасывает Ксшаа кучей вопросов, которые нам бы и в голову не пришли.

– Ну ладно, – подытожил генерал, так как они уже пришли на берег и стояли у шлюпки, которая должна была перевезти оу Дезгоота обратно на корабль. – Какой бы, на первый взгляд, дурью твой приятель Готор ни занимался, до сей поры это всегда оборачивалось на пользу королевству. Так что я ему доверяю. Сейчас я пришлю тебе сержанта Гаарза с вашими вещами. Вы уверены, что одного сержанта вам хватит?

– Вполне, – кивнул головой Ренки. – Наша хижина, конечно, может вместить троих, но вшестером будет уже тесновато. Да и за Каасом кто-то должен присматривать персонально. Тем более что Таагай еще толком от раны не оправился. Я, конечно, понимаю, генерал оу Дезгоот, что сейчас у вас будет много других забот, но, если вы сможете хоть иногда находить минутку, чтобы бросить взгляд на этого Кааса, было бы очень неплохо. А то, боюсь, наших ребят этот хитрец легко обведет вокруг пальца. Может, стоит поручить это толковому офицеру? Уверен, Риишлее будет вам крайне благодарен за хлопоты. Это очень ценный пленник!

Шлюпка отчалила от берега, а Ренки остался стоять на берегу, наблюдая, как она пошла к замершей посреди бухты эскадре, причалила к высокому борту «Морского гуся», а спустя минут двадцать вновь направилась к берегу.

На Ренки вдруг почему-то навалилось чувство одиночества. Может, оттого, что почти за пять месяцев корабельной жизни он привык, что вокруг него всегда толпа народа, или потому, что с тех пор, как он покинул камеру тюрьмы в родном городишке и начались его приключения, ему вообще не часто выпадала возможность побыть одному. Сейчас же, хоть вокруг него и сновало множество народа, но все эти люди были другие. По-иному одетые, говорящие на непонятном языке, да еще и живущие по совершенно иным обычаям и законам. Так что фактически он был один и оттого чувствовал себя неуютно.

А ведь раньше он так любил одиночество! В детстве и отрочестве Ренки мог часами напролет бродить один по окрестностям своего кажущегося теперь таким крохотным и провинциальным городишка, мечтая о великих подвигах и небывалых приключениях или просто любуясь пусть и привычной, но оттого не менее красивой природой родных мест.

Да уж, приключений навалилось выше крыши. И пожаловаться вроде было не на что – как бы туго ни приходилось, в результате друзья всегда побеждали, получая немалую награду и славу. Вон даже в дремучей Ашаа – и то, оказывается, есть люди, которые знают, кто такой оу Ренки Дарээка! Это ли не предмет для гордости? Вот только откуда же тогда, когда он думает о себе, о том мальчишке из прошлого, появляется это чувство безвозвратной потери?

Почему иной раз шалости и проделки детства начинают казаться важнее реальных подвигов, и едва ли не слезы на глаза наворачиваются при воспоминаниях о в общем-то ленивом и размеренном существовании, что он вел до каторги? Ведь тогда он мечтал как раз о той жизни, что ведет сейчас! Загадка, разгадать которую не сможет, наверное, даже хитроумный Готор.

– Так я слышал, чужеземец, что среди своих людей ты почитаешься великим героем? – раздался вдруг чей-то голос.

Обернувшись, Ренки увидел брата гасиига – Рсчкаана. На сей раз он был без пышной свиты и одет достаточно просто. Юбка и накидка без всяких блесток и драгоценных камней, похожие на наряды снующих вокруг людей. Даже его слегка надменное выражение лица не слишком отличалось от лиц остальных туземцев. Тут даже слуги ходили весьма горделивыми цацами.

– Ну, мне довелось поучаствовать в нескольких сражениях и проявить себя, – осторожно ответил Ренки, не слишком понимая, чего от него надо столь высокой особе. – Ваше… э-э-э…

– Мы называем друг друга просто по имени, так что зови меня Рсчкаан! – улыбнулся королевский брат, и Ренки вдруг понял, что фактически-то они ровесники.

– Тогда я – Ренки.

– Так поведай мне, Ренки, о тех подвигах, которые ты совершил, и местах, где побывал.

– Ну, и что полезного ты сегодня сделал, вьюноша? – гнусавя на манер Профессора, спросил Готор у своего приятеля, когда они вечером встретились в своей хижине, которую теперь уже делили на троих, считая присоединившегося к их компании Гаарза.

– Показал местным кое-какие преимущества шпаги! – горделиво надувшись, ответил Ренки. – Рсчкаан, брат гасиига, зазвал меня на такое место, где воины тренируются и мерятся силами… местное название забыл… Его, оказывается, сильно интересовала моя шпага, а взамен он пообещал показать, как они работают со своей секирой.

– И?.. – подбодрил Готор Ренки вопросом, который тот явно ждал.

– Из двадцати четырех поединков я выиграл девятнадцать!

– Надеюсь, хоть никого не поранил при этом? – осторожно спросил Готор.