Странствующий цирк вампиров

— Это ее мамки.

— О господи, Расти.

— Гляди, — он поднял бюстгальтер к глазам. — Сквозь него все видно.

— Положи на место!

— Да ты только погляди, здесь были ее сиськи, — он приложил одну из чашек к лицу как хирургическую маску и вдохнул. Тонкая материя облепила его нос и губы и вернулась в прежнее положение, когда он выдохнул. — Я чувствую ее запах.

— Ну да, конечно.

— Богом клянусь! Она не стирала его после того, как одевала последний раз.

— Да хватит уже.

— Сам возьми понюхай.

— Ну уж нет.

— Трусишка.

— Положи это на место, Расти. Нам надо убираться отсюда, пока нас кто-нибудь не увидел.

— Да никто нас не увидит.

Он снова глубоко вдохнул, прижимая ткань к лицу.

— Да боже ж ты мой!

— Да ладно, ладно, — Расти опустил руки, сложил бюстгальтер и затолкал его обратно в шкаф.

— Ты оттуда его взял? — уточнил я.

— Ты думаешь, я идиот? — спросил он.

— Пошли отсюда.

— Погоди, — он распахнул вторую дверцу. — Трусики!

Он протянул было руку, чтобы достать их, но я шагнул вперед и захлопнул дверцу. Он едва успел отдернуть руку.

Но я хлопнул дверцей слишком сильно.

Весь шкаф содрогнулся.

На самом верху стояла высокая узкая ваза из прозрачного зеленого стекла, с двумя или тремя желтыми розами.

Ваза качнулась вперед.

Я отчаянно попытался поймать ее.

Но оказался недостаточно быстрым.

Ваза рухнула прямо на стоявший рядом пузырек с духами, и оба сосуда разлетелись вдребезги. Стекло, вода и духи разлетелись во все стороны, розы рассыпались перед шкафом, проехавшись яркими головками по джинсам Расти, сверху стек поток ароматной воды, тут же пропитавшей ковер.

Глава 15

Мы уставились на получившийся бардак.

В воздухе разлился такой сладкий и густой аромат духов, что я едва не задохнулся.

Через какое-то время Расти пробормотал:

— Да уж, на этот раз ты по-настоящему отличился.

— Я?

— А что, разве это я тут дверцами хлопал?

— Ну конечно, ты-то тут вообще ни при чем. Вовсе не ты полез в этот шкаф и стал рыться в вещах. Если бы ты не вел себя, как последний дебил…

— Если бы ты не начал строить из себя святошу…

Мы снова замолчали и уставились на устроенный нами беспорядок: наверху шкафа образовалась лужа, в которой поблескивали разномастные куски стекла. На ковре растеклось мокрое пятно, как будто щенок сделал там свои дела. По полу раскиданы осколки цветного стекла, и у самых ног Расти — желтые розы и осыпавшиеся лепестки.

— И что нам теперь делать? — спросил Расти.

Я помотал головой; я все еще не мог поверить, что мы умудрились так вляпаться.

— Попытаемся это отчистить? — предположил Расти.

— Я не думаю, что мы сможем. Эти духи… ковер ими насквозь провонял. Как только кто-нибудь поднимется наверх, сразу поймет, что что-то не так.

— Не говоря о том, — добавил Расти, — что мы не можем собрать снова разбитую вазу или флакон.

— Давай соображать скорее и убираться отсюда.

— Ты предлагаешь просто уйти? — не поверил Расти.

— Я хочу, чтобы этого вообще не случилось!

— Удаси тебе, дорогой товарись, — ехидно прошепелявил Расти, «по-восточному» складывая руки на груди.

— Так, ладно, — произнес я, размышляя вслух. — Мы не можем все это убрать. Нам бы понадобилось, наверное, пятнадцать минут только на то, чтобы собрать все стекло. И комната все равно будет вонять как парфюмерная фабрика. Кроме того, нас здесь может кто-нибудь застать.

Расти закивал.

— Если мы просто уйдем — оставим все как есть — они могут даже не догадаться, что здесь кто-то был, — заметил он. — В смысле, если ты свернул эту вазу, просто хлопнув дверцей, то она могла упасть сама из-за чего угодно. Решат, что это была какая-то случайность.

— Вот уж не знаю, — засомневался я.

— Да ладно. Что угодно могло опрокинуть эту штуку. Даже хлопнувшая входная дверь.

— Ну, может быть.

— Давай валить отсюда.

Мы попятились из комнаты, продолжая смотреть на беспорядок, как будто он мог последовать за нами. В коридоре мы обернулись и побежали к лестнице. И только оказавшись в квартале от дома Слим, мы остановились, чтобы передохнуть.

— Я чувствую себя распоследней крысой, — сказал я.

— Всякое случается, — ответил Расти. — Суть в том, что нас никто не заподозрит. По крайней мере, если никто из нас не проболтается.

— Не знаю…

— Чего ты не знаешь?

— Врать Слим…

— Ты считаешь, что будет лучше рассказать прямо о том, что мы шлялись по ее дому? Вот так прекрасно!

— Ну, если мы объясним, зачем…

— И чем же мы занимались в спальне ее матери?

— Я пошел туда, чтобы найти тебя.

— А, ты собираешься рассказать Слим, что я делал в спальне ее матери?

Я замотал головой. Я точно не могу рассказать Слим о том, что произошло.

— Тебе лучше бы промолчать!

— Зачем ты вообще туда полез?

— Да захотелось, — огрызнулся он. — Все равно, ты бы сделал так же.

— Вот уж нет.

— Только ты бы полез в шкаф к Слим, — ухмыляясь, он приподнял брови. — Чем ты занимался в ее комнате?

— Рассматривал книги.

— Ну конечно…

— Я даже не заметил, как ты ушел.

— Ага, ага…

— Да иди ты!

Рассмеявшись, он похлопал меня по спине.

— Руки убери, — одернул его я.

Расти отвел руку. Его улыбка стала жалобной.

— Серьезно, ты же не расскажешь ничего Слим? — спросил он.

— Наверно, нет, — ответил я.

— Наверно? Да ладно, я-то никогда про тебя не рассказывал!

— Я знаю, — ответил я, чувствуя легкую тошноту при мысли о том, сколько всего Расти мог рассказать обо мне. — Я не расскажу, точно.