Странствующий цирк вампиров
Шрифт:
— Ничего.
Она улыбнулась.
— Совсем ничего?
— Просто смотрю, — сказал я и покраснел.
Между нами снова произошла игра в гляделки, во время которой я хотел подойти к Слим, но боялся, а она выглядела так, будто хотела, чтобы я ее поцеловал.
В этот раз все продолжалось не слишком долго. В конце концов она сказала:
— Наверное, тебе стоит пойти во двор и зажечь огонь.
— Да, наверное. Скоро вернусь, — я поспешил наружу.
В наши дни у большинства людей установлены жаровни, работающие на пропане. Они проще в обращении и не так загрязняют воздух (господи спаси нас от дыма жаровен
По крайней мере, нам было позволено использовать спички. Могло быть и хуже.
Обычно я возмущался из-за того, что нам нельзя пользоваться горючим. Но сейчас я только рад был возможности отвлечься.
Во-первых, нелегкий процесс разжигания огня занимал мои мысли, не оставляя времени подумать об аварии, в которую попал отец… или об убитой собаке… о пожеванной книге и пропавших розах… о том, как я предал Битси… о Странствующем Цирке Вампиров.
Кроме того, это позволяло мне какое-то время не возвращаться на кухню.
Мне нравилось сидеть во дворе в сумерках и смотреть на то, как огонь лижет хворост и уголь, пока Слим оставалась в доме.
Наедине с огнем я скучал по ней и мечтал снова оказаться рядом с ней, но одновременно я чувствовал облегчение. По крайней мере, какое-то время мне не надо было беспокоиться о том, как себя с ней вести.
Эта проблема продолжала вертеться у меня в голове, как и прочие, но они не одолевали меня, потому что в данный момент я был полностью поглощен подкидыванием палочек и угля в огонь.
Я слегка подпрыгнул, когда за моей спиной хлопнула сетчатая дверь на кухню.
Слим сбежала по ступенькам, неся в каждой руке по бутылке.
И в них была не газировка.
— Как думаешь, твои родители не слишком расстроятся, если мы возьмем немного их пива?
Если бы это был Расти, я бы непременно вспылил.
Но это была Слим, которая выглядела так здорово и так мило улыбалась.
— Они просто нас прибьют, — сказал я, улыбаясь в ответ.
— Об этом не беспокойся. Моя мама пьет точно такое же. Мы просто принесем пару бутылок от нас вместо этих.
— Тогда у нее будут лишние пустые бутылки.
— У нее их огромное количество. Она ни за что не заметит разницы.
— Мы заметим, — сказал я. Видимо, вышло так смешно, что она расхохоталась, а потом произнесла:
— Черт побери, я уж надеюсь.
Глава 30
Мы устроились на ступенях на заднем дворе и понемногу пили пиво. Мы сидели рядом, так что не надо было беспокоиться о том, кто как и на кого смотрит. Можно было смотреть на лужайку, на пивные бутылки в руках, — да куда угодно.
Когда мы только сели, между нами была пара дюймов. Но за разговором и пивом это расстояние каким-то образом исчезло, точно не по моей вине. А если я не двигался, значит, это делала Слим. Не успел
я оглянуться, как оказалось, что ее правое плечо коснулось моей левой руки.Я старался не слишком об этом задумываться, но никак не мог себя заставить отвлечься.
Хотя мы со Слим дружили уже много лет и много времени проводили вместе, сейчас у меня было ощущение как на первом свидании. Все в ней казалось прекрасным и пугающим.
Когда наши бутылки наполовину опустели, Слим спросила:
— Как думаешь, уголь еще не готов?
Я хотел было подскочить и проверить, но это прервало бы соприкосновение наших рук. Мы можем не оказаться так же близко, когда я вернусь.
Так что я сказал:
— Я бы подождал еще минут десять.
Она кивнула, вздохнула, отпила еще пива и затем произнесла:
— Я никуда не спешу.
— Я тоже.
— Это здорово, просто так здесь сидеть.
— Ага.
— Только мы вдвоем, — добавила она.
Мое сердце забилось как безумное. Не решаясь взглянуть на нее, я уставился на жаровню и кивнул.
— Не то, чтобы я имела что-то против Расти. — сказала она.
Я рассмеялся.
— Совсем ничего?
— Ну, он неплохой парень.
— Для занозы в заднице.
На этот раз рассмеялась она. Потом сказала:
— Меня по-настоящему раздражает то, что он все время крутится рядом. Я понимаю, что он твой лучший друг, но.
У меня было искушение повернуть к ней голову, но я сдержался и просто спросил:
— Но?..
— Иногда мне хочется, чтобы он пошел и утопился.
— Да уж, мне тоже.
Совсем тихо она произнесла:
— Вообще, было бы здорово, если бы иногда мы могли побыть вдвоем.
На этот раз мне пришлось повернуть голову. Посмотрев ей в глаза, я спросил:
— Правда?
— Ага. Не то, чтобы мне хотелось обидеть Расти.
Наши лица были так близко, что ее глаза слегка подергивались, как будто она не могла решить, в какой из моих глаз ей хочется смотреть. Я чувствовал тепло ее дыхания и сладковатый аромат пива.
— Просто мне нравится быть с тобой наедине, — продолжила она. — Как сейчас.
— Мне тоже, — прошептал я.
Слим наклонилась и поставила бутылку на ступеньку у своих ног. Потом положила руку мне на плечо. Я отставил свою бутылку. Когда я повернулся к Слим, мое колено уперлось в ее ногу. Мы оба наклонились друг к другу, обнялись и поцеловались.
Ее губы были прохладными от пива, очень мягкими и… ее. До этого я целовал и других девушек. По крайней мере, несколько раз. Вообще-то, я пару раз целовал и Слим, пару раз, в щеку, когда она уезжала куда-нибудь со своей матерью. Но никогда прежде в моей жизни не было поцелуя, подобного этому.
Слим, должно быть, была влюблена в меня так же, как я в нее. Она обнимала меня почти до боли. Я же старался не слишком прижимать ее, потому что чувствовал повязки на ее спине даже сквозь футболку.
Наш поцелуй длился и длился, и я чувствовал себя так, будто тону в Слим. Я растворялся в ней, а она — во мне. Ее дыхание наполнило мой рот, горло и легкие. Кончики ее грудей мягко касались моего тела сквозь одежду. Я хотел, чтобы это продолжалось вечно.
Слишком скоро она ослабила объятия. Ее губы отодвинулись от моих, грудь больше не соприкасалась с моей. Но она оставалась так близко, что мы едва не касались носами.