Странствующий цирк вампиров
Шрифт:
— НУ, ТОГДА УДАЧИ!
Под звон шпор Страйкер вышел из клетки и сбежал по ступеням. Подняв секундомер, он выкрикнул:
— ДАМЫ И ГОСПОДА! СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ!
Какое-то время Скотти и Валерия стояли друг напротив друга, изучая противника. Скотти ухмылялся, Валерия разглядывала его слегка прищуренными глазами. Потом они начали кружить как бойцы на ринге.
Толпа умолкла.
Скотти стянул футболку. Держа ее в одной руке, он скрутил ее как полотенце, взмахнул ею перед лицом Валерии и шлепнул ее по голому животу.
Далеко за стадионом небо ярко осветилось, как будто
Скотти полоснул футболкой Валерии по лицу. Она вырвала ткань у него из рук, и ветер отнес ее в сторону.
В ночи раздался раскат грома.
А вот и гроза, подумал я. Весь день небо было затянуто тучами, а воздух был тяжелым, горячим и влажным. Теперь же собиралась гроза — как раз вовремя, чтобы сорвать представление.
Она еще не началась, сказал я себе.
Кроме того, Ли все равно собиралась увести нас отсюда, как только Валерия покончит со Скотти.
Наверное.
В то время, пока я беспокоился по поводу грозы, Скотти вытянул из джинсов широкий ремень. Теперь он раскручивал его вместо футболки, щелкая им по коже Валерии, кружившей вокруг него.
Она, казалось, не особенно торопилась напасть на него. И ремень ее тоже не особенно беспокоил. Хотя она все время увертывалась и отскакивала, она не прилагала особых усилий для того, чтобы избегать ударов ремня. То и дело со звуком пощечины ремень попадал по ее коже. Каждый раз она вздрагивала, но продолжала по-прежнему кружить вокруг Скотти.
Почему она не нападет и не положит этому конец?
Я начал вздрагивать сам каждый раз, когда ремень попадал по ней.
Повернувшись к Ли, я спросил:
— Почему она не… — но едва начав говорить, заметил, что Ли казалась завороженной зрелищем. Ее глаза остекленели, рот приоткрылся.
И хотя я не завершил вопрос, она моргнула и повернула голову:
— А? Что ты говорил?
— Я просто думал. Почему она позволяет ему это делать? Ей же больно.
Ли покачала головой и пробормотала:
— Не знаю, — и вновь обратила внимание на арену.
Расти наклонился вперед и сказал мне:
— Наверное, ей это нравится. Некоторым девчонкам нравится, когда их шлепают, понимаешь? Это их заводит.
Я кивнул.
— Да, наверное, так и есть.
И мы прекратили разговор.
Посмотрев на арену, я вздрогнул, когда кончик пояса Скотти щелкнул по животу Валерии. На этот раз это было действительно болезненно, потому что она вскрикнула и отпрыгнула назад.
Как только Скотти бросился на нее, она стала отступать. Еще пара шагов — и она уперлась бы в стену клетки.
Но тут она завела руку за спину и расстегнула какие-то застежки и стряхнула с себя верх своего блестящего красного костюма. От вида ее обнаженных грудей у меня перехватило дыхание. Вокруг меня зрители издавали сдавленные вздохи. Я почувствовал, что у меня начинается эрекция. Со стороны Расти раздался стон, но я не обернулся. Я мог смотреть только на Валерию.
Оставшись в одной юбке и сапогах, она раскрутила свой кожаный лифчик в воздухе перед собой. От быстрого движения ее груди всколыхнулись.
На полпути красная кожа костюма Валерии встретилась с черной кожей
пояса Скотти и они переплелись.Валерия сильно дернула на себя, и пояс вылетел из рук Скотти.
Толпа взревела от восторга.
Большая часть толпы, по крайней мере. Банда позади нас — дружки Скотти — засвистели и неодобрительно загудели. Кто-то из них заорал: «Бей ее, Скотт!», другой: «Уделай ее!».
Внизу, в клетке, Валерия отбросила в сторону сцепленные вместе топ и пояс. Они оказались внутри ее гроба. Скотти проводил их взглядом с таким выражением на лице, будто его любимую шляпу только что сдуло ветром со скалы.
За трибунами ночное небо разрезал косой кинжал молнии.
Скотти дернулся к гробу.
Он во что бы то ни стало хотел вернуть свой пояс.
Валерия бросилась ему наперерез, ее крупные груди раскачивались и подпрыгивали при каждом ее движении.
Заворчал гром.
Валерия прыгнула вперед, обхватила Скотти за пояс и повалила его. Они покатились по земле. Потом Скотти оказался на спине, а Валерия, сидя на нем, схватила его за плечо одной рукой, голову — другой. Откинув его голову назад, она прижалась лицом к его шее.
Он крутился и бился под ней.
Из колонок донесся оглушительный голос Страйкера:
— И ПОБЕДИТЕЛЕМ СТАНОВИТСЯ… ВАЛЕРИЯ!
Она осталась лежать на Скотти, не желая отпускать его так скоро.
Страйкер вбежал в клетку.
— ХВАТИТ, ВАЛЕРИЯ! ОСТАНОВИСЬ!
Она не пошевелилась.
— ХОЧЕШЬ ЕЩЕ РАЗ ПОЛУЧИТЬ ШПОРОЙ?
Она подержала Скотти еще несколько секунд, потом подняла голову и скатилась с него, раскинулась на спине, тяжело дыша. Ее губы, щеки и подбородок — даже кончик ее носа — были алыми от крови. Остальное тело блестело от пота.
Когда в клетку вошла команда с носилками, Страйкер объявил:
— СКОТТ ПРОДЕРЖАЛСЯ ПРОТИВ ВАЛЕРИИ ТРИ МИНУТЫ И ДВАДЦАТЬ СЕКУНД.
Он не продержался даже столько же, сколько Честер, но зрители радостно зааплодировали. Наверное, потому, что он заставил Валерию снять с себя часть одежды.
Команда подняла Скотти на носилки и поспешила прочь.
На земляном полу осталось много крови.
Зрители приветствовали Валерию, когда она поднялась на ноги. Она подняла обе руки в воздух и поскакала по кругу, исполняя какой-то торжествующий танец. То, как она выглядела — прекрасная, с кожей, поблескивающей от пота и крови, с развевающимися волосами и грудями, подпрыгивающими и раскачивающимися в такт движениям — привело толпу в неистовство. Вокруг нас люди начали вскакивать на ноги.
Я не мог ничего видеть, поэтому мне тоже пришлось встать. Ли и Расти тоже.
Наслаждаясь овациями, Валерия начала выплясывать еще яростнее.
Пока она подпрыгивала и крутилась, небо осветила молния, похожая на перевернутое дерево. Все ее тело задрожало от неистового восторга — лицо, на котором застыло дикое выражение, изгибы ее тела, острые соски ее грудей.
Я почувствовал возбуждение и слабость. На мне не было белья, и мой член сильно упирался прямо в ткань джинсов. Я начал беспокоиться, что со мной может случиться еще одно… происшествие, так что сел на место. Это не только облегчило напряжение, но и скрыло из вида Валерию.