Страшно Упрямый

Наверное, я очень многое не знаю о своей близкой подруге и ее интимных возможностях… И, подозреваю, кое-чему у нее все же стоит поучиться…

— Говорила ж тебе, не ходи к тому выпендрежнику на день рождения… — причитала я, спускаясь с трапа и все еще находясь под впечатлением от Настиного рассказа. — А ты не послушала и поперлась. К тому же без меня.

— Ты ж сразу провещала — ноги твоей там не будет. — виновато жала плечами пристыженная Настя, шагая рядом со мной и озираясь по сторонам. — А я как бы пообещала …

— Накачал он тебя наркотой какой-то, вот ты и полезла на того кавказца, как оголодавшая самка богомола. Лучше бы не ходила туда вообще. И не было бы всего этого. А он, этот «Страшно Упрямый» твой, совсем не нравится тебе? Ни капельки?

— Совсем, Маш.

Настя опустила глаза и так скривилась, будто жирная жаба только что прыгнула к ней руки и в тот же миг нагадила.

— По пьяни нормальный был. Вроде. Раз я его выцепила из всех присутствующих, то значит нормальный, как считаю. Но на трезвую… Ох, Маш. Как бы тебе описать, чтоб понятней было… Он такой… Такой… Длинный как шпала. Брови сросшиеся. А на лице выражение такое, как будто весь мир ему в кепку насрал. И так постоянно. У него одна и та же эмоция все полгода, прикинь. И к тому же он вечно молчит. И пялится так на меня, пялится… Сверлит глазищами своими… Как маньячелло арбузерный…

— Какой-какой маньячелло?

— Абъюзерный. Абъюзер. Знаешь кто такой?

— Ну знаю.

— Ну вот. Я их арбузерами называю. Так веселее.

— Ясненько. Слушай, Настен… Я тут вот о чем думаю… Ты сейчас прям Махмуда описала, честно…

Поглядев на меня мельком, Настя скривилась, недоумевая, о ком ведется речь.

— Ну Махмуд. — недоумевала я в ответ, почему у Насти память как у рыбки. — Блин, который помог мне…

— А-а… Все, поняла, поняла. — покивала она нехотя, показывая, что тема про моего спасителя изрядно достала ее за сегодняшний день. — И че? Сильно похож?

— Он тоже как шпала и морда у него кирпичом. — рассмеялась я, как и сама Настя, не веря в столь очевидные совпадения.

— О Боже… Он не один такой в своем роде… — Настя крайне презренно цокнула и отвела взгляд.

— А прикинь один? Прикинь, если окажется, что твой «Страшно Упрямый» и есть Махмуд? — подколола я Настю дабы снова увидеть ее потешную реакцию. — Кстати, Махмуд приходил ко мне утром. Вернул телефон и документы. Они были у него все это время. И писал мне он. Так что поводов для паники нет.

Опешив от услышанного раз за разом, Настя и вовсе затихла. Шла себе молча, что-то свое надумывая.

Я не стала посвящать Настю в историю про слежку за моей квартирой, и зачем Махмуд приходил ко мне в принципе. Пусть побудет в неведении немного. Равно как не стала озвучивать догадки насчёт того, что увижу сегодня не только маму Бейрута, но и его самого. По крайней мере, я очень надеялась, что увижу его не на его же похоронах. Хоть и не исключала, что Махмуд мог промолчать не в знак согласия, когда я спросила о Бейруте. А в знак минуты молчания.

— Мне кажется, что эта поездка изменит мою жизнь, Насть. — с жадностью вдыхая заморский воздух, такой влажный, морской, мечтательно воспроизвела я. — Я уверена, что не зря здесь. Здесь мое место. Здесь моя судьба.

Глава 10

Стараясь не оглядываться на фривольные свисты и неприятно пригласительные выкрики местных торгашей, обращенные в нашу сторону, равно как и стараясь не поднимать головы вообще, когда приходилось проходить мимо мужчин, я быстро шагала по узким улицам городка Бейрут в поисках магазинов, где продаются вещи поскромнее, чем мои.

Мне было неловко разгуливать в привычной одежде и без головного убора. Практически везде, в кафе, у магазинов, на улице, попадались на глаза традиционно для арабской страны разодетые женщины, которые смотрели на нас как-то недобро. Словно мы с Настей инопланетяне, прибывшие захватить их планету.

— Насть, может в платки укутаемся? Ну чтоб так не глазели на нас…

— А мы что, бабушки с тобой? Нафиг нам платки сдались?

Насте же было глубоко по барабану на изобилие внимания к нашим персонам в обтягивающих спортивных штанах и коротких куртках нараспашку. Она шагала уверенно, с улыбкой, оглядываясь и реагируя на всех и вся вокруг. Мне б хоть чуточку ее уверенности.

— Но это восточная страна же… Как-то стыдно в трениках перед арабами щеголять, ну… — все пыталась я ее убедить.

— Ну пялятся. И ничего. Пусть пялятся на здоровье. Пусть стыдно будет не нам, а им. Знала б, что тут такая теплынь, я бы в шортах до середины жопы прошлась!

— Ну это слишком… Все ж арабы…

— Ты арабов боишься, что ли? Они же безобидные. Мы в Бейруте, а не в Исламабаде и не в Иране, Мань. Здесь все одеваются во что хотят. И здесь полно христиан, между прочим. Да и вообще… Арабов бояться, в Дубай не ходить. Знаешь такую поговорку?

— И все ж мне неудобно, когда все кругом смотрят. Насть. А вон такси. Подойдем? Может это довезет? — жестом указав на машину с соответствующей надписью «такси» на стекле, предложила я с надеждой.

— Да не. — снова забраковала Настя очередного зазывавшего нас улыбчивого водителя. — Колдун это. Обдерет как липку. Арабы они такие, дурят как дышат. Нам надо впоймать официальное такси, чтоб не остаться без денег. Пошли искать дальше. Кто ищет тот всегда найдет.

— Ну пошли… Если настаиваешь…

По прилету, мы, две блуждающих тетери, долго искали сперва такси, в котором можно было не опасаться, что нас действительно довезут куда попросим и не обманут, а потом, — и гостиницу.

Настя, руководствуясь картой в своем телефоне, предлагала то один красивый отель, попадавшийся по пути, то другой. Я же искала место поближе к тому району, куда нужно было попасть сегодня.

Ради чего я собственно и прибыла в Бейрут. Чтобы найти дом согласно адресу на бумажке, которую дал мне Махмуд.

В том районе не было никаких отелей. По крайней мере, работающих и не поврежденных пулями. Но мельком нужный дом из окна такси я все же увидела. Ничего примечательного — обыкновенный дом, таких в городе, как успела подметить, пруд пруди. Но чувство, волнующее воображение, и трепет поселилось во мне в ту секунду, когда сверила адреса и поняла, что вот он. Дом, где родился Бейрут.

С Настей идти в гости не планировала. Настя и сама не захочет, потому не стала предлагать. По той же причине я промолчала, когда проезжали мимо дома. Но запомнила дорогу, чтобы вернуться сюда одной, после.