Страшные истории Якутии. Сборник легенд XXI века

Родные решили всё-таки узнать у местных старожил историю тех двух кладбищ. Оказывается, что девушка, которую бедный паренёк видел, – утопленница… Теперь душа её неприкаянная и блуждает теперь между мирами. А те дети – души тех малышей, которые умерли с голоду во время войны.

Дом без дверей

Дело было еще в 90-х годах. Я тогда работал водителем грузовика в Якутии, доставлял продукты из одного населенного пункта в другой. Я еще не успел много наездить, когда меня отправили в мою первую дальнюю поездку. Я выехал примерно в 9 часов утра. Путь у меня лежал до посёлка Майя – это часов 8—10 езды (правда, все зависело от состояния самой дороги).

Еду я уже 10-й час, 11-ый, нормальная грунтовая дорога кончилась, но поселение все не показывалось. Все, думаю, приехал. Хорошо хоть карта с собой была. Посмотрел я на карту и понял, что, скорее всего, не там повернул. Нужно было возвращаться обратно на грунтовую дорогу. Сел за руль, развернул свою фуру и поехал в обратном направлении. Уже стемнело, а грунтовка все не начиналась, да и спать уже хотелось жутко – как-никак 14-й час за рулем сидел. Остановился я немного подальше от дороги, решил устроиться на сиденье и смотрю – вдалеке вроде как домик стоит, свет из окон льется. Решил пройтись – местные люди обычно хорошие, приветливые, может, и переночевать пустят.

Подошел я поближе – и вправду домик. Начал искать дверь, вокруг обошел – нет двери. Я сразу и не понял, что двери-то нет – подумал, что пропустил, и решил еще раз обойти, как вдруг вижу – в окне бабка видна. Постучал я в окошко. Она подходит, открывает и добродушно так спрашивает:

– Заблудился, сынок?

Я ей рассказал о своём положении и попросил впустить на ночь, если можно.

– Ты давай, через окошко залезь, а то меня родные снаружи закрыли, а ключа-то и нет, – сказала старушка.

«Видимо, боятся, что кто плохой залезет», – подумал я и полез в окно. Избушка маленькая какая-то была, даже для одной бабушки, но не успел я опомниться, как бабуля мне молоко да оладьи дала.

– Кушай, – говорит, – а то дорога-то долгая будет.

Я поел, поблагодарил старушку, да и на покой.

То, что я увидел утром, до сих пор пугает меня при воспоминании. Открываю глаза – солнце светит в окошко, утро уж на дворе. Я оглянулся по сторонам и онемел: пыль, грязь, смрад какой-то стоит… Я вскочил быстро с места, на котором спал – а там деревянный то ли гроб, то ли длинный ящик, и оладьи иссушенные около него… Я мигом деру дал, даже не помню, как в окно пролез.

Тем же днем я доехал-таки до Майи – водители говорили, что белый как мел был. Местные мужики спросили у меня, где примерно это случилось, и сказали, что в тех местах много старых домов, где раньше люди жили, да потом либо съехали поближе к крупным селам, либо перемерли.

Пожиратель телят

Эта история произошла в одном из центральных районов Якутии в начале 80-х годов.

У одной сельской семьи не стоял скот – либо коровы никак не могли забеременеть, либо рожали мёртвых телят. Если и рождался нормальный телёнок, он бывал очень хилым и подыхал через несколько дней. Если обратиться к местному фольклору, то такому явлению может быть два объяснения с точки зрения якутской религии: либо семье просто не везёт (духи скота не покровительствуют – возможно, из-за каких-то былых грехов), либо в их хлеве поселился так называемый «пожиратель телят» («торбуйах абасыта») – мелкий злой дух, который «питается» молодым скотом. Семья по этому поводу поначалу ничего не предпринимала – конечно, это было проблемой, но не такого масштаба, чтобы устраивать из этого трагедию, тем более происходили события не в древние глухие времена, а почти в наши дни. Мрёт скот, это нехорошо, но что поделаешь…

Но вот как-то вернулась женщина домой днём (а у них был ребёнок пяти лет, который днём сидел дома, пока родители работали) и обнаружила своё дитя в хлеву, играющим какими-то деревяшками. Причём ещё до того, как зайти в хлев, она явно расслышала, что ребёнок с кем-то разговаривает внутри – чётко выделялись два разных детских голоса. Обеспокоенная мать устроила сыну допрос и узнала, что с некоторых пор у него появился «друг» – некий лохматый невзрачный паренёк, одетый весь в шкуры. Обитал новый друг только внутри хлева и выходил откуда-то из тёмного угла. Они часто вместе играли, причём лохматый паренёк подговаривал ребёнка тайком носить ему еду со своего стола и настаивал, чтобы мальчик про него никому не говорил, особенно родителям – «иначе я больше с тобой играть не буду».

Женщина испугалась и рассказала вечером обо всём мужу. Семейное собрание пришло к выводу, что у них завёлся «пожиратель телят». Но что с ним делать? Глава семьи посовещался со «знающими» старцами в селе и однажды утром вручил своему сыну острый якутский нож. «Спрячь в штанине, – сказал он. – Сделай вид, что всё нормально, а потом, когда этот новый знакомый вновь подойдёт к тебе, ударь его ножом в живот со всей силы».

Наутро ребёнок вновь пошёл в хлев с большой порцией еды, уселся с центре хлева и начал играть один. На этот раз «друг» долго не появлялся, а когда он, наконец, выглянул из своего угла, то был явно насторожен. «Что-то с тобой не так», – подозрительно говорил он, на что малыш ответил: «Всё нормально, давай иди сюда, я еду принёс, поиграем». Посомневавшись, парень в шкурах всё-таки подошёл к нему и начал уплетать лепёшку. Тут-то малыш и улучил момент, когда он отвлёкся, вытащил нож из-под штанины и вонзил острое лезвие тому прямо в живот.

Хлев наполнился пронзительным визгом, ребёнок потерял сознание. Когда он пришёл в себя, то увидел, что лежит один в хлеву, рядом валяется недоеденная лепёшка, а нож всё ещё находится у него в руке, и лезвие запачкано очень тёмной и густой, почти чёрной, кровью. От «друга» и след простыл.

Больше мальчик в шкурах не появлялся, а скот наконец-то начал рожать.

Лесные гостьи

Историю рассказал мне мой дядя Альберт. В ту осень он и его знакомый Сергей условились съездить на охоту (последний всегда охотился где-то между Ленском и Сунтаром в Якутии). Сергей выехал на место раньше Альберта, ну а дядя приехал в хижину спустя две недели.

Вечером первого же дня, уже лёжа на топчане, дядя увидел, как в хижину зашла какая-то молодая русская женщина довольно потрепанного вида (напомню, дело происходит в глухой тайге). Она сразу подошла к столу и стала есть то, что осталось после ужина. Довольно быстро Альберт уразумел, что это совсем не человек, и в панике шепнул Сергею, который лежал на соседнем топчане и спокойно смотрел на это действо: «Я не знал, что у тебя бывают такие гости». На что Сергей тоже шёпотом ответил: «Их, вообще-то, две, только вот я вторую уже два вечера не видел». После такого дядя Альберт на следующий же день навострил лыжи обратно в Сунтар.

Если верить словам старожилов, то в эти места где-то в начале сороковых годов приезжала экспедиция из Москвы. Две женщины из той экспедиции затерялись в лесу недалеко от охотничьего зимовника. Больше всего дядя Альберт был поражён тем, что привидение спало с ними в одной хижине, а под утро встало и куда-то ушло – как сказал Сергей, «по своим делам». Он-то к ним за десятилетия охоты в тех краях привык, а сам до сих пор пытается найти их останки – до последнего не теряет надежды похоронить их по-человечески…

За что избивают покойников?

Моя история с связана с таким понятием в якутской вере, как «обход» («кэритии») – это аналог воздушных мытарств в христианстве.

Считается, что после смерти человека в течение какого-то времени его дух не покидает землю, а посещает все места, где бывал при жизни. Когда дух совершает обход, некоторые люди могут слышать странные звуки и голоса, а особо чувствительные могут и увидеть это. Причём само слово «кэритии» на якутском языке по своему смыслу содержит элемент принуждения – дух не по своей воле совершает обход, а его как бы заставляют.