Страсть по завещанию

Боже, спаси меня! Нельзя думать о таких вещах, сидя в седле.

В этот ранний час дорога, как ни странно, была оживленной. Местные фермеры направлялись на рынок или в город, а работники разъезжались по полям. К облегчению Джексона, это давало возможность ехать молча. Разговор с ней сбивал бы его с мыслей о предстоящем деле, особенно если бы пришлось обсуждать ее поклонников.

Проехав несколько миль, она беззаботно спросила:

— Ваша тетя ничего не имеет против того, что вы отсутствуете уже несколько недель?

Повод для разговора был нейтральным.

— Нет. Она понимает, что это моя работа.

— Думаю, она гордится вами.

— Вас это удивляет? — медленно проговорил он.

— Нет! — Она бросила на него оценивающий взгляд. — Почему я должна удивляться? Мне говорили, вы очень опытный сыщик.

— Но недостаточно опытен, чтобы удовлетворять требованиям вашей милости, — поддразнил он ее.

— Я этого не говорила. Насколько я вижу, вы вполне соответствуете всем рекомендациям. — Она перевела взгляд на дорогу. — Неудивительно, что вас прочат на место председателя суда.

Его желудок сжался. Ему следовало бы догадаться: любой разговор с Селией непредсказуем.

— Очевидно, вам сказала об этом ваша бабушка?

На ее лице промелькнуло беспокойство.

— Она говорит, вам следует быть осторожным, чтобы вас не смогли обвинить в какой-либо бестактности. Это может навредить возможному назначению. Она просит меня проследить за тем, чтобы вы не попали в неловкую ситуацию.

— О, даже так! — Миссис Пламтри еще более коварна, чем он предполагал. — Я смотрю, вы очень послушны. Но как же тогда эта поездка? Мы ведь опять одни. Причем предложение исходило от вас.

У Селии зарделись щеки, и она стала так красива, что Джексон отвел глаза.

— Не беспокойтесь, — проговорила она, — никто не узнает о нашей поездке. Даю вам слово.

— Так же как никто не знает о том, что вчера мы были наедине?

— Никто!

— Ну конечно. И ваша бабушка тоже не догадалась, что мы были вместе? Любой мог видеть, когда мы прогуливались под руку, не так ли?

— О! Но я наболтала ей что-то о том, что мы расстались перед тем, как я направилась в северное крыло.

— Так она вам и поверила, — заметил он скептически.

— Да! — Селия закусила губу. — Думаю, поверила.

— Сомнительно.

Она нахмурилась, глядя на него.

— Что она вам сказала вчера вечером на балу?

«Что лишит вас наследства, если я посмею сделать вам предложение».

Он очень хорошо помнит эти слова, но никогда не скажет ей об этом. Селия, так же как и он, терпеть не может, когда ей диктуют, как себя вести. Она может выказать свое расположение к нему лишь для того, чтобы позлить бабушку. Не нужно ему это. Тем более она не имеет ни малейшего представления, как жить на малые деньги.

— Она спросила о моих намерениях в отношении вас. — Джексон постарался, чтобы голос его звучал ровно. — Я ответил, что между нами не может быть ничего серьезного.

— Вы так сказали? — Выражение ее лица стало непроницаемым, она уставилась на дорогу. — К счастью, я сказала ей то же самое.

«Все, — одернул он себя, — Перестань огорчать ее».

Он сжал в руках поводья.

— Вы ведь знаете Ба, — снова беззаботным тоном заговорила Селия. — Её невозможно переубедить, что бы ей ни говорили.

— Она, безусловно, успокоится насчет нас, когда вы объявите ей, что принимаете предложение герцога, — спокойно проговорил он.

— Когда я объявлю об этом? — тихо проговорила она и замолчала. — Я должна… кое-что вам сказать.

Джексон стиснул зубы. Черт, черт, черт! Должно быть, она уже приняла решение и сказала о нем вчера вечером после того, как он покинул их дом. Она позволит герцогу лечь с ней в постель, и ее жизнь, хотя она и…

— У меня и мысли не было выходить замуж за герцога.

Ошеломленный ее словами, он бросил на нее быстрый взгляд и облегченно вздохнул. Но тут же поймал себя на мысли: наверняка он неправильно понял ее слова.

— Неужели? Значит, счастливцем окажется кто-то из других претендентов?

Она перевела дух:

— На самом деле я собираюсь решить все совсем по-другому.

Кровь в его жилах вскипела.

— Я могу спросить, как именно?

— Думаю так: если я получу предложение от представителя высшего света, то сразу поставлю об этом в известность бабушку. Пусть она убедится, что я тоже могу быть интересна влиятельным мужчинам. Надеюсь, тогда она поймет, насколько глупым является ее ультиматум, и отменит его.

Боже правый! Вот этого он уж никак не ожидал.

— Понятно, — только и мог пробормотать Джексон. Все это время он предполагал, что она хочет выйти замуж за одного из тех ослов. Если только не…

Нет, он не может позволить себе надеяться. Потому что все равно ничего не изменится.

— Знаю-знаю, — продолжала Селия. — Не надо ничего говорить. План дурацкий. Но пока я еще не все продумала.

— Даже если это и дурацкий план, хотя я так не считаю, то только потому, что вы неправильно истолковываете переживания вашей бабушки по поводу вашего замужества, — сказал он, взвешивая каждое слово.

Она фыркнула:

— Ну еще бы! Бабушка думает, что никто не возьмет в жены, как она считает, «безответственную» и «взбалмошную» девицу.

Он вздрогнул, услышав такое признание. Селия в точности соответствовала этим определениям, хотя, конечно, он никогда не осмелится сказать ей об этом. Плохо, что вчера он не смог сдержать свои эмоции. Теперь она вправе расценить его страсть как обычную похоть. И если он начнет осыпать ее комплиментами, то она может понять, насколько глубоки его чувства, а этого допускать не следует.

Поэтому он сдержанно проговорил:

— Ваша бабушка просто волнуется, чтобы вы не растратили свои чувства на человека, не заслуживающего вас. Думаю, если вы признаетесь бабушке, что хотите выйти замуж за герцога, она не удивится. И естественно, ультиматум останется в силе, — это ведь то, чего она добивается.

— Да, я тоже пришла к такому выводу. Но… будет нечестно вовлекать герцога в эту интригу за его спиной. Он искренне предложил мне выйти за него замуж. Если станет известно, что я благосклонно выслушала его предложение, а потом отказала, то люди подумают: я испугалась наследственного безумия в их семье. Это будет жестоко.