Страсть в жемчугах

Слабые проблески света были пугающими, ибо давали представление о том, что ждало его впереди, но Джозайя старался об этом не думать. Шумно выдохнув, он снял Элинор с плеча, прижал к груди и ринулся вперед – прочь от этого ужаса.

Тянулись секунды, и вот наконец он услышал, как Радерфорд окликает его. Джозайя двинулся на голос, и холодный зимний воздух дохнул ему в лицо.

– Ты безумец! Ты это понимаешь?! – Радерфорд повел друга через улицу, к дереву. – Она в порядке?

– Не знаю. – Джозайя едва держался на ногах.

Когда они отошли на значительное расстояние от дома, Джозайя остановился, опустил свою ношу и стал рядом на колени. Он готовился к самому худшему.

– Я ничего не вижу! Она дышит? Она обгорела? – Джозайя отчаянно пытался сосредоточиться, чтобы понять, что с Элинор. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он закричал: – Роуэн! Черт побери, где Роуэн?!

– Не пришел. Я же говорил, что никто из вас… – Дариус снова закашлялся. – Никто не должен был сюда приезжать. Я разослал всем письма, как только прибыл в Лондон… Думал, что только Майкла не предупредил.

В этот момент со страшным треском, в огне и в дыму, обрушился «Чертополох», и все вздрогнули при виде ужасного конца, с которым разминулись всего на несколько минут.

Майкл опустился на колени рядом с Джозайей.

– Черт, это моя вина! Я выронил эти проклятые бумаги, и она увидела строчки про встречу в «Чертополохе»…

– Заткнись! – перебил Джозайя. – И слушай меня, Майкл. Я не вижу. Совсем не вижу. Я практически слепой. Так что помоги мне узнать, что с ней.

– Слепой? – переспросил Дариус. – Как же мы не сообразили?..

– Слепой… – шепотом повторил потрясенный Майкл, но тут же исполнил просьбу друга и склонился над молодой женщиной. Он быстро осмотрел Элинор, затем повернул на бок в поисках пятен крови. – Нет, не вижу признаков ран или ожогов. Но не могу понять, как она может дышать… – Майкл замялся.

– Ну же!

– Как она может нормально дышать в такой одежде и в корсете? Не понимаю, как вообще можно дышать в этой стальной клетке да еще с пострадавшими от дыма легкими. Наверное, ее нужно куда-нибудь отнести, чтобы снять с нее эту проклятую штуковину…

– Ты ни нитки с меня не снимешь на публике, Джозайя Хастингс! У нас есть договор! – Элинор попыталась сесть. Оскорбленная дискуссией о ее туалете, продолжала: – Возможно, я пошла на некоторый компромисс с моими принципами ради искусства, но…

Джозайя заключил ее в объятия, оборвав восхитительную лекцию о непристойности оказания первой помощи на улице. Стон облегчения сорвался с его губ, и он воскликнул:

– О Господи! Какая ты прелестная зануда!

– Я не зануда! А теперь… Будь любезен, позволь мне… – Элинор покраснела и умолкла, смутившись.

– Мисс, двигайтесь медленно, – вмешался Майкл. – Мало того что у вас легкие пострадали от дыма, но вы еще и сознание потеряли.

– Ох! – Элинор вздрогнула. – Я никогда не теряю сознания, мистер Радерфорд. – Она улыбнулась. – Несмотря на мою стальную клетку, я… относительно невредима. Но что вам со всем этим делать, джентльмены? Шакал приходил?

– И на этом, – выпрямился во весь свой рост Майкл – словно поднимавшийся из земли дуб, – на этом я откланяюсь. Подозреваю, что это я повинен в присутствии леди, поэтому тактично исчезаю. Навещу остальных и удостоверюсь, что больше ни у кого не было ночных приключений. И прослежу, чтобы Роуэн осмотрел беднягу Дариуса.

– Я в порядке… – Кашель оборвал протест Дариуса, но он отмахнулся от протянутых к нему рук. – Я пойду с тобой и объясню, что, по моему мнению, вызвало «ночные приключения». – Дариус стряхнул с брюк сажу. – Джозайя, подозреваю, что мисс Бекетт хочет немедленно доставить тебя домой и дать тебе время ответить на все ее вопросы.

– А как насчет моих вопросов? – спросил Джозайя, помогая Элинор подняться.

– Я заеду к тебе завтра днем и обо всем проинформирую. – Дариус взмахнул рукой. – Идем, Радерфорд. Меня ждет карета, но думаю, что если мы немного прогуляемся, то с легкостью найдем другую. А эту уступим Хастингсу, чтобы он мог увезти отсюда мисс Бекетт.

Мужчины тотчас ушли, полные решимости завершить свою миссию и удостовериться в благополучии остальных своих друзей. Джозайя же в изумлении качал головой.

«Вот оно как… Я сказал им – и мир не рухнул. Не было ни расспросов, ни жалости».

Сказать обо всем друзьям в момент крайней необходимости – это оказалось совершенно безболезненно. Но теперь ему придется рассказать все Элинор… и молиться, чтобы она все-таки простила его.

«Я окончательно и бесповоротно запутался», – подумал он со вздохом.

Глава 29

Возвращение в карете казалось нереальным. Запах горелого дерева и масла пропитал всю их одежду, но Джозайя, казалось, этого не замечал: сейчас он хотел лишь одного – держать руки Элинор в своих и целовать ее ладони, упиваясь тем, что она жива, что еще здесь, что чудесным образом еще с ним. Это было прощание, которого он представить себе не мог, и Джозайя не был уверен, что у него хватит на это стойкости.

– Что произошло, Джозайя? Этот человек… поджег «Чертополох», чтобы сжечь тебя и твоих друзей?

– Похоже, что так. Но он обвинил в поджоге нас и выстрелил, прежде чем мы успели его остановить. – Джозайя прижал к своей щеке ладонь Элинор, смакуя роскошь ее целительной силы. – Так что Шакал жив и побеспокоит нас в другой раз.

– Все это как в дешевом романе! Я ничего не понимаю.

– Эта загадка для другого дня. – Джозайя поцеловал ее пальцы. – Я больше не хочу о нем думать.

– Я такая глупая… не сообразила… Просто пошла искать и убедиться, что ты в безопасности. Я думала, что приехала раньше тебя. Комната, в которую меня направили, оказалась пустой, и я просто ждала… – Элинор передернула плечами. – Потом запахло дымом, закричали люди… Я хотела убежать, но услышала выстрел и испугалась. Боюсь, меня до конца жизни будут преследовать кошмары.

– Черт, мне так жаль, что ты оказалась в этом замешана, Элинор. Меня предупреждали, чтобы тебя не впутывал, и я собирался прийти к тебе, как только мы покончим с этим делом.

– Джозайя, мне нужно, чтобы ты рассказал, что произошло. Чтобы сказал правду об этих нелепых… «Отшельниках». Пожалуйста, Джозайя…

Он привлек ее поближе к себе.

– Наш маленький кружок выбрал такое глупое название, когда мы вернулись в Англию. Кажется, это Эш предложил. Или, может быть, я, точно не помню. И поскольку мы были окончательно пресыщены нашими приключениями… В общем, мы знали, что до конца дней осуждены жить в вызывающей изоляции и надменном неповиновении светским правилам. Одна аристократка подслушала наш разговор и прилепила к нам ярлык «Отшельники». Это появилось в газетах, и мы решили оставить такое название.