Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий

XX век, помимо всего прочего, – еще и век коллекционирования. Одни коллекционируют монеты и марки, другие – футбольные и театральные программки, третьи – календарики и брелоки для ключей, четвертые и пятые – что-то еще. Этому разнообразию интересов нет конца и края. А я решил собирать высказывания поэтов о Луне. Эдакое лирическое коллекционирование, с которым я и знакомлю читателей через данную книгу. Ну что, начнем?

X век. Японская танка: С тех пор, как утром Расстались мы при свете Луны холодной, Что может быть грустнее Туманной мглы рассвета!

Холодная Луна, свидетельница печального расставания влюбленных, – весьма распространенный поэтический образ. Более того, луна – почти обязательный атрибут любовной лирики, ведь «сны любви баюкает луна», как справедливо заметил Валерий Брюсов.

Любовь – это сон в сновидении… Любовь – это тайна струны… Любовь – это небо в видении… Любовь – это сказка луны… (Игорь Северянин)

И какая сказка! В ней переплетены любовь и музыка. В душе звучит… нет, Вячеслав Иванов употребил другой глагол – «дрожит»:

В душе дрожит эолова струна, Отзывная луне.

У другого Иванова, Георгия, тоже поэта Серебряного века, читаем:

Где ты, Селим, и где твоя Заира, Стихи Гафиза, лютня и луна!
–

И впрямь, стихи и Луна, поэзия и ночное светило – непременные аксессуары любовного томления, любовной игры. Извлечем из коллекции несколько цитат:

Взойдет луна, в серебряные ризы Оденет сад и тронет, по стенам Диванной, завитки тяжелых рам, Рояль в углу, паркеты и карнизы… (Сергей Маковский) В парке мечтательном лунная нега, Лунные ласки дрожат на листах. (Константин Бальмонт) Ночь весенняя дышала Светло-южною красой; Тихо Брента протекала, Серебримая луной… …Свод лазурный, томный ропот Чуть дробимые волны, Померанцев, миртов шепот И любимый свет луны. (Иван Козлов. «Венецианская ночь», 1824)

Выражаясь шахматным языком, Луна – это классический дебют для любовной партии. Все фигуры расставлены. Вышла Луна – и можно действовать.

Ясный месяц, ночной чародей!.. Вслед за зорькой вечерней пурпурною Поднимись ты стезею лазурною, Посвети мне опять поскорей… (Лев Мей)

Месяц посветил – все задышало, задрожало, сердце начало учащенно биться. Пружина любовного романа приведена в действие. Но прошло немного времени, и то ли пружина ослабла, то ли чувства поутихли – но все уже не то. И прежде живая, отзывчивая Луна уже кажется холодной и мертвой. Как сказано в стихотворении поэта русского зарубежья Александра Браиловского:

Жизнь пробежала, как в романе… Проснулся: холод… тишина… Деревья в снеговом тумане, Над нами мертвая луна…

Другими словами, комедия любви закончена. Однако следует заметить, что Луна сопереживала человеку в основном в прошлые столетия. В трезвом двадцатом веке поэты советуют влюбленным не связывать свои чувства с Луною. Помните знаменитое щипачевское:

Любовь не вздохи на скамейке И не прогулки при луне.

Зерна рационализма успешно проросли. В марте 1987 года газета «Правда» привела письмо одной женщины из Тюменской области: «…идем после свадьбы зимой, – вдруг меня как луна в лоб стукнула: а поче-

му это я им любви-то не пожелала? Неужели даже на свадьбе о любви забываем?..»

Что называется, приехали из коммунистического «далека». Не отсюда ли родился палиндром: строка, которая читается справа налево и слева направо: А ЛУНА КАНУЛА.

Краски Луны

На луну не раз любовался я, На жемчужный дождь светлых струй ея. Но другой луны, но других небес Чудный блеск раскрыл – новый мир чудес. Не луну я знал – разве тень луны, Красотам ночей я не знал цены. Петр Вяземский. «Ночь на Босфоре», 1849

Появление Луны, как правило, одухотворяет неживой космос, вносит эмоциональную ноту в природу, пейзаж, интерьер. Луна, словно волшебная палочка, преображает все вокруг.

Дремлют полною луной Озаренные поляны. Бродят белые туманы над болотною травой. (Дмитрий Мережковский)

Или хрестоматийные строки Афанасия Фета:

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Сколько в этих строчках сердечного трепета и волнения! А камертоном служит Луна.

Вот обратная картина, так сказать, со знаком минус:

Луна зашла, и ночь в исходе, И бубен выбился из сил. В запасе больше нет мелодий, Пир весь их выбор истощил. (Георгий Леонидзе)

Но и Луна сама по себе, как явление в небе, весьма живописна, и свет ее лучей (серебристый, пепельный, золотистый и т. д.) всегда оживляет человеческую обитель.

Белой ночью месяц красный Выплывает в синеве. Бродит призрачно-прекрасный, Отражается в Неве.

«Месяц красный» у Александра Блока. «Голубая луна» у Бориса Поплавского:

Восхитительный вечер был полон улыбок и звуков, Голубая луна проплывала, высоко звуча…

Образ плавающей Луны не нов. Достаточно вспомнить Гавриила Державина:

На темно-голубом эфире Златая плавала луна; В серебряной своей порфире Блистаючи с высот, она Сквозь окна дом мой освещала И пламенным своим лучом Златые стекла рисовала На лаковом полу моем.

Эти строки Державина из «Видения мурзы» – чудо русской поэзии XVIII века. Они прекрасны по ритму, по фонетической прозрачности строк и неслыханно живописны. А разве не напоминает одно из стихотворений Ивана Бунина, написанное им в 1902 году, полотно художника?

Багряная печальная луна Висит вдали, но степь еще темна. Луна во тьму свой теплый отблеск сеет, И над болотом красный сумрак реет. Уж поздно – и какая тишина! Мне кажется, луна оцепенеет: Она как будто выросла со дна И допотопной лилией краснеет. Но меркнут звезды. Даль озарена. Равнина вод на горизонте млеет, И в ней луна столбом отражена. Склонив лицо прозрачное, светлеет И грустно в воду смотрится она.

Какое изобразительное мастерство у Ивана Алексеевича! Какими разными гранями показана Луна… А вот пример совершенно другого стиля, но тоже по-своему не лишенного живописных красок:

Полнолунный простор, фосфористый снежок, Одинокий мой путь серебрист и широк… …Я люблю, когда снег, под луной излучась, Отливается вдруг в синеватую ясь… …Пусть потонет луна в набежавших тенях И ясней засверкают огни в деревнях, - Я в померкших полях осажу скакуна, Вновь дождусь, когда ночь околдует луна, И замру, отражен янтаря ми луны, Пред блаженно-сияющим сном тишины. (Николай Тряпкин, 1943)