Страстный отбор, или невеста на заказ

Из кабинета я вышла разбитой. Или отдаться распутнику, или собрать пожитки и сбежать, но что делать на свободе? Единственной надеждой оставался Аделф, но мы с ним не говорили о браке, и мне не хотелось выходить за него из необходимости.

По возвращении в комнату ждал еще один неприятный сюрприз — Люцию забирал муж. Эстелла и Верена молча ходили по комнате и складывали ее вещи в саквояжи. Раздавались отрывистые шаги и короткие вопросы. Судя по голосу, Люцию собирали на похороны. Та не поднимала глаз, чаще кивала или мотала головой. У меня сердце сжималось при виде ее милого личика с по-детски округлыми чертами. Такая юная, а уже поняла, что общество сурово, а в ней видят только приданое. И все из-за проступка, который она совершила по неопытности.

Мы одели на нее голубое платье и темно-синий сюртук. Потом убрали волосы в прическу и прикололи к ней шляпку. Все двигались медленно, чтобы подольше не заканчивать. Эстелла пыталась приободрить, но даже у нее это не вышло:

— Авитус Вернен… Вернен — так мягко звучит, а имя очень влияет на людей.

Никто не ответил. Шелест, стук каблуков, короткие фразы, шелест; я не могла этого выносить и спросила:

— Будет торжество по поводу брака?

Люция посмотрела на меня так, словно впервые задумалась об этом.

— Правила требуют. — Она пожала плечами. — Думаю, в любом случае придется ждать, когда мы получим приданое. Мне только сказали, что мы пока поживем в ближайшем городе, а через пару недель уедем на север. У сестренки мужа больные легкие, у нас слишком жаркий климат.

— Раз в доме есть ребенок, тебе будет весело, — улыбнулась я.

Судя по вздоху Люции, улыбка получилась скорбной. Отпускать ее не хотелось, мы задавали глупые вопросы и вели бестолковые разговоры, пока в комнату не пришла Севилья. Она взяла Люцию за руку и повела к выходу, мы едва успели остановить ее и попрощаться. Пока другие служанки забирали вещи, мне еще сильнее показалось, что бедняжку вели на похороны.

Когда они ушли, мы сидели в тишине, пока Эстелла не хлопнула в ладоши.

— Что ж, теперь у нас есть свободная кровать, и скоро сюда подселят другую девочку. Будем надеяться, что она окажется веселой.

Беззастенчиво скинув светлый пеньюар, Эстелла порылась в сундуке и надела красный.

— Кстати, Верония, — сказала она, завязывая пояс, — пока тебя не было, Севилья передала желания твоего жениха.

— Он что, уже мой жених?

Я не придала значения ее словам.

— Раз Делия велела подготовить тебя, значит, он настроен серьезно.

Эстелла пожала плечами, а я не могла поверить, что это все. Вот так просто, несколько дней — и жених, для которого меня будут обучать всяким низостям.

— Он может желать чего угодно, меня это не касается, — сказала я и села на кровать.

Эстелла усмехнулась, словно была уверена, что это детские капризы.

— Клетес все равно придет вечером ради тебя.

Еще и этот распутник — нет! Я так разозлилась, что едва не кипела. Пусть только Эстелла попробует настаивать, и мое мнение о ней услышит весь дом.

Вечером она заявила, что пора идти. Я снова сидела на кровати напротив Верены, и та сжалась, едва глянув на мое лицо. К щекам прилила кровь, и они горячо пульсировали.

— Перестань, глупая. — Эстелла села рядом со мной. — Тебе это пригодится. Не для этого жениха, так для другого.

— Оставь, — прыснула я, — ты просто хочешь заманить меня туда, чтобы появился повод пообниматься с Клетесом.

— Не без этого, — рассмеялась она, а потом твердо сказала: — Но, сама подумай, если будешь упрямиться, Делия тебя накажет.

Верена втянула голову в плечи, словно готовилась к обрушению потолка. Делия не казалась злой, но непослушных ведь как-то наказывали…

— Как? — Я старалась говорить уверенно, но реакция девушек настораживала.

— Церемониться не будет. — Эстелла помолчала, серьезно глядя на меня. — Если не хочешь, чтобы крепкие служанки волокли тебя через весь коридор, лучше делать, что велено.

В последнее верилось. Заработок Делии зависел от того, насколько будут довольны женихи, значит, волочение по коридору будет только началом.

— Лучше не показывай ей характер, — продолжала Эстелла, — или забудь о тайных письмах и надеждах.

Она заправила мои волосы за ухо, прямо как мать. Я уже раскаялась, что поделилась с ней вчера, но слов не вернуть. Хоть Эстелла тоже была заинтересована в успехе предприятия, сейчас она не врала: лишнее внимание повредит.

— Что нас там ждет? — спросила я.

— Ничего, кроме того, что ты уже видела. — Эстелла заговорила ласково. — Только красота соития.

Хотелось бы возмутиться и сказать, что все это неправильно, только она вряд ли поймет. В конце концов я согласилась ради того, чтобы и дальше спокойно ходить по коридорам. Но в этот раз не стану присматриваться и слушать советы, никогда не буду шлюхой для гадких посетителей.

Когда мы пришли в тайную комнату, на улице уже стемнело, и ее освещали несколько подсвечников. Они стояли на полу, огоньки медленно покачивались, и кресло отбрасывало длинную тень. Шторы на окне были закрыты, складки красиво мерцали, и я застыла на пороге, наслаждаясь интимной атмосферой. Все-таки во мне было распутное зерно, сразу представилось, как приятно уединяться здесь.

Слева у стены удалось рассмотреть софу. Тени скользили по обивке и сливались с узором, поэтому оказалось трудно определить ее цвет. Что-то темное. Меня удивило другое — спинка у нее была необычно низкой, но было интереснее рассматривать Клетеса, который уже сидел в кресле. Он вальяжно откинулся на спинку, темно-серый жилет и белая рубаха были расстегнуты на груди, а расставленные ноги наводили на мысль, что он ждал, когда его усладят.

Мне было странно, что он так спокойно сидел. С Эстеллой они явно давно сблизились, но я… Не важно, главное — побыстрее закончить.

Стоило устроиться на софе, как Эстелла заговорила:

— Наш загадочный жених признался, что любит ласковых, чувственных женщин, но не испорченных предрассудками.

Я сжала зубы. Ужасно не нравилось, что этого человека приписывали мне. Но вряд ли Эстелла хотела обидеть, потому что обращала внимание только на Клетеса, пока подходила к нему.

— Значит, тебе нужно научиться правильно смотреть на него. — Она остановилась и повернулась ко мне, закрыла глаза, потом медленно подняла веке. В этот момент взгляд показался скромным, но он игриво сверкал и будто призывал.

— Как направить его фантазии, я уже показывала.

Она медленно прикоснулась к шее и подняла подбородок, словно представляя чужую руку на месте своей. Эстелла приоткрыла губы, и это выглядело так сладко, что вспомнились касания Аделфа.

В это время Клетес подошел к ней сзади и положил руки на плечи. Ткань пеньюара заблестела, когда он сжал пальцы, при этом удивительно нежно зарываясь носом в ее волосы.

— Он может вести себя по-разному, например, нежно. — Эстелла выдыхала слова и хмурилась, пока Клетес гладил ее плечи. Он словно забылся, казалось, что напряженные пальцы с силой впивались в плоть. Эстелла выгнулась и запрокинула голову, ее удовольствие было таким явным, что передалось по воздуху. Как приятно было чувствовать руки Аделфа в своих волосах или на спине, как он комкал одежду, иногда до боли обнимал меня. Страсть становилась физической и туманила разум, одни эти мелочи лишали воли.