Стратегия Банкрофта

– А ты, ублюдок, поверь вот во что, – прорычал Белнэп так, чтобы услышал его один только Альмани. – Если ты не выложишь все начистоту, я вырву тебе руку из сустава!

– Ха, вы не ищете легких путей к удовольствию! – Сквозь снисходительный тон прозвучала неприкрытая насмешка. – С этим мы тоже можем вам помочь. Каким бы огнем ни горел ваш светильник! Каким бы током ни заряжались ваши аккумуляторы! А теперь, если вы просто развернетесь и поедете обратно в Дубай, я смогу обеспечить вас именно тем…

– Всего одним телефонным звонком я вызову пару вертолетов, которые заберут тебя вместе со всей твоей проклятой свитой в одно очень мрачное место, откуда ты, возможно, больше никогда не выйдешь. Всего одним телефонным звонком я…

– Фу, фу, какие ужасы! – Схватив унизанной перстнями рукой пиалу, оманец залпом допил ее содержимое и рыгнул перегаром. – Знаете что? Вы из тех, кого доктор Спунер [40] назвал бы «шустящим блестником».

– Я тебя предупредил.

40

Спунер Уильям Арчибальд – доцент Оксфордского университета, прославился своими оговорками, в которых непреднамеренно менял местами буквы.

– Эта девчонка-итальяшка – что в ней такого? Меня попросили об одолжении, только и всего. Не моя чашка чая, это я вам скажу задаром. Просто одному человеку понадобилось убрать ее подальше с людских глаз.

– Одному человеку, связанному с группой Халила Ансари.

Внезапно Хабибу Альмани стало очень неуютно. Махнув рукой и пробормотав несколько гортанных слов по-арабски, князек приказал удалиться всем, кто находился в шатре, в том числе двум верзилам зловещего вида, стоявшим по обе стороны от него, чьи «ханджары» были не просто украшением. Осталась только молчаливая девочка, забившаяся в угол.

– Болтливые языки топят корабли! – проворчал Альмани.

– Кто? – настаивал Белнэп. – Говори, кто?

– Халил Ансари мертв, – угрюмо пробормотал араб. Теперь его голос наполнился страхом; такой человек не отпускает телохранителей по доброй воле. Судя по всему, Альмани очень опасался нежелательных разоблачений.

– Ты думаешь, мне это неизвестно?

– Впрочем, какая теперь разница, черт побери, ведь так? – продолжал пьяный оманец. – В конце концов, на самом деле заправлял делами не Ансари. Новое руководство. Новый маэстро. – Он взмахнул руками, изображая дирижера. – Там-ти-там, там-тамити-тамити-там, – промычал он отрывок какой-то мелодии, которую Белнэп не узнал. – В любом случае, выбора у меня не было. Вам, ребятам из ЦРУ, этого никогда не понять. Вы всегда забираете только нас, пешек, оставляя королей, ферзей, слонов и ладей на поле. – Внезапно его охватила слезливая жалость к самому себе. – Ну что такого я вам сделал?

Белнэп угрожающе шагнул вперед. Альмани, как он рассудил, в свое время был как-то связан с ЦРУ. Вот чем объяснялось его отношение к незнакомому американцу: он отчаянно старался откупиться от него, чтобы упоминания о былых связях не навредили его нынешнему положению. На побережье Персидского залива – достаточно распространенная ситуация среди вождей среднего звена, подобных этому тщеславному князьку.

– Дело не только в молодой итальянке, – продолжал Белнэп. – Расскажи мне про высокого американца. Расскажи мне про Джареда Райнхарта.

Глаза Хабиба Альмани выкатились из орбит, щеки раздулись, словно он собрался свалиться в обморок. Наконец он сбивчиво пробормотал:

– У меня ведь не было выбора, черт возьми, ведь так? Есть такие люди и такие силы, которым просто нельзя сказать: «Изыди!» У меня не было выбора.

Схватив Альмани за мягкую, пухлую руку, Белнэп с силой стиснул ее. Лицо князька исказилось от боли.

– Где он? – настойчиво спросил Белнэп. Нагнувшись так, что их лица оказались в каких-то дюймах друг от друга, он проорал: – Где он?!

– Вы опоздали, – усмехнулся Альмани. – Его здесь нет. Его нет в Эмиратах. Больше нет. Да, он был в Дубае. Его передали мне, чтобы я за ним присматривал и все такое. Но вскоре этого высокого парня усадили на частный самолет, вот и все. Вашего друга увезли отсюда.

– Куда, черт побери?

– Насколько я понимаю, куда-то в Европу. Но вы же знаете, как обстоит дело с частными самолетами. Заполняется полетный план – но ему не всегда следуют, ведь так?

– Я сказал: куда? – Замахнувшись, Белнэп отвесил оманцу затрещину.

Тот по-пьяному повалился с кресла и застыл на четвереньках, учащенно дыша. Судя по всему, он подумал было о том, чтобы вызвать телохранителей, и тотчас же решил не делать этого. Тщеславный, развращенный, Хабиб Альмани не привык к жестокости. Его ярость быстро остыла до оскорбленного достоинства.

– Говорю тебе, – сказал он, – я ничего не знаю, сын собаки и верблюда. О таких вещах не спрашивают, понимаешь?

– Вздор! – Белнэп обхватил руками жирную, мясистую шею Армани. – Похоже, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Хочешь узнать, чт'o я сделаю, если ты не заговоришь? Хочешь попробовать? Хочешь?

Лицо оманца густо покраснело.

– Ты забрался слишком высоко, – закашлявшись, прохрипел он. – Свои двадцать вопросов ты уже задал. Но если ты полагаешь, что я осмелюсь пойти наперекор…

Белнэп с силой ткнул его кулаком в лицо. Костяшки пальцев, пробив дюймы жировой ткани, достали скулу.

– Да ты просто сумасшедший, если думаешь, что я посмею шутить с Генезисом, – тихо прошептал Альмани, и его голос был пропитан искренним ужасом. Сквозь опьянение и напускное жеманство мелькнула искра трезвого рассудка, подобная голосу, донесшемуся со дна колодца. – Ты просто сумасшедший, если собираешься шутить с Генезисом.

Генезис? Вскинув руку, Белнэп ударил оманца локтем в челюсть.

Из уголка рта потекла струйка крови, срывающаяся с мясистой губы, как будто кто-то попытался нарисовать на лице Альмани кривую усмешку.

– Ты напрасно тратишь свои силы, – задыхаясь, выдавил он. Однако вынудили Белнэпа остановиться не слова, а обреченность, прозвучавшая в голосе араба. Обреченность и страх.

– Генезис?

Тяжело дыша, Альмани, несмотря на боль, несмотря на удары, презрительно усмехнулся.

– Он везде, разве ты не знаешь?

– Он?

– Он, она, оно. Вся загвоздка в том, что никто не знает наверняка, за исключением немногих несчастных, у которых есть все основания ругать аллаха за то, что они познакомились с Генезисом. Я говорю «он» просто для удобства. Его щупальца повсюду. Его подручные постоянно находятся среди нас. Возможно, ты один из них.

– О, ты так думаешь? – проворчал Белнэп.

– Сказать по правде, не думаю. Твои поступки слишком прямолинейны, черт возьми. Ты из тех, для кого дважды два всегда четыре. Ты не знаток ухищрений. Ты не ровня Генезису. Впрочем, а про кого можно сказать такое?