Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
– А он считает папу капиталистом, - как бы невзначай обронил Ник.
– С чего вдруг?
– вздернул бровью полковник.
– Мурсиа пересказал мне отчет префектуры экономических дел, сколько акций и каких компаний приобрел Ватикан. Представляете, у них есть всё - и макаронный завод и всякие банки, и римский водопровод с газопроводом, и отели, и звукозаписывающая компания. Пятьдесят миллионов долларов дохода в год, и это только в Италии. Вот зачем папе столько денег?
– Это всё, что тебя интересует о жизни Ватикана?
– недовольно глянул на Ника полковник.
Молодой человек наклонился вперед и доверительно спросил:
–
– Этого нам только не хватало, - буркнул полковник, с содроганием вспомнив план сэра Майлза - играть на бирже, чтобы на вырученные деньги купить ракеты с минами.
– У нас тут не Ватикан, а частная спецслужба.
– Вот и я о том же. Куда Ватикану девать столько денег?
– Спроси у отца Матео, раз он начал передавать тебе внутриведомственную информацию. Вам разве поговорить больше не о чем?
– Так нет повода. Под Ватиканом все спокойно.
– Совсем?
– Абсолютно.
Полковник встал с места и в задумчивости прошёлся по кабинету взад-вперед.
– Отец рассказал тебе про последнее совещание?
– Про Под-Альпийскую конфедерацию? Ага.
– Молодой человек тут же оживился, - Что, теперь мне ехать туда?
– Да погоди ты, куда торопишься? Хочешь, чтоб тебе и ногу отгрызли? Нет, я просто хочу, чтобы ты имел в виду, что из под-Рима в под-Альпы всего семь дней пути.
– Да ладно, - не поверил Ник, - как минимум дней двадцать.
– Это тебе двадцать, если ты вообще сможешь дойти пешком. А гипогеянцы имеют привычку идти сутками без отдыха. Там внизу нет понятия времени, смены дня и ночи тоже не видно. Вот они и идут, пока не иссякнут силы, а семь дней более чем достаточный промежуток между одним питием крови и другим. Просто имей в виду, в под-Риме могут быть или бывшие или потенциальные конфедераты.
– Будем их отлавливать?
– Этого ещё не хватало. Я просто предупреждаю тебя заранее, если сэр Майлз не передумает, тебе придётся принять участие в его замысле.
– Понятно. Так, пока никаких конкретных распоряжений не будет?
– Будет. Раз у тебя выдался отпуск по состоянию здоровья, пригласи в эти выходные Мадлен Бетелл на свидание.
Ник заметно опешил от такого предложения:
– А как же...
– растерялся молодой человек.
– А почему я?
– Это приказ, - твёрдо произнёс полковник.
– Я не понял, разве Мадлен тебе не нравится?
– Нет, конечно, нравится, - тут же ответил Ник, - как она может не нравиться? А почему вы об этом просите, то есть приказываете?
– Потому что я твой начальник. Сам знаешь от отца, чего нам только не приказывает сэр Майлз. Считай, что своей придурью я решил отыграться на тебе.
– Нет, я конечно, не против, просто вдруг ей это... не нужно, что ли...
– Вот и спроси, нужно или нет. Мадлен девушка серьёзная и прагматичная.
– Полковник окинул подчиненного тяжёлым взглядом.
– Может, сделает из тебя человека. Лишний раз подумаешь, что не надо соваться, куда не следует.
На этом они и распрощались. Уже вечером, идя по коридору, полковник увидел Мадлен в компании Ника Пэлема. Молодой человек, активно жестикулируя перебинтованной рукой, рассказывал ей, по-видимому, о своём под-римском приключении, а девушка заинтересованно его слушала и понимающе кивала. И полковник со спокойной душой пошёл дальше, будучи абсолютно
уверенным, что обе жертвы гипогеянских интриг - покусанный и похищенная - найдут общий язык.1971-1972, Ольстер
Два года прошло с тех пор, как британская армия оккупировала Дерри. Те, кто встречали солдат с радостью и надеждой на мир и конец дискриминации, уже успели понять, как сильно они ошиблись. Британским солдатам ничего не стоило без предупреждения застрелить на улице любого человека: хоть глухонемого прохожего, хоть священника, хоть четырнадцатилетнюю девочку - а потом сказать, что те угрожали им оружием, даже если никакого оружия у убитых после и не нашли. Стоит ли говорить, что власти расследовать эти убийства и наказывать виновных не спешили? Так стоит ли удивляться, что жители Богсайда ополчились на британскую армию?
После очередного убийства гражданского лица британскими солдатами, в ИРА, как официальную, так и временную, начинался наплыв добровольцев. А потом эти добровольцы, уже с оружием в руках, устраивали засады на армейские патрули.
Алистрина неустанно курсировала на рыбацких катерах между Белфастом и Манчестером. В ВИРА она была на особом счету - не солдат, но больше, чем просто сочувствующая. Шеймас, если и догадывался об истинных причинах её отлучек из Дерри, то не подавал вида. Он считал, что она занята в Белфасте активистской деятельностью на добровольной основе, а билеты ей оплачивают многочисленные комитеты. Отчасти это было так, отчасти нет.
Родерик заложил в тайник шифровку, где предупреждал, что в ближайшее время армия устроит облаву на активистов и добровольцев ИРА, и его единственному агенту не стоит испытывать судьбу и попадаться им на глаза. Алистрина со спокойным сердцем отправилась в плавание по Ирландскому морю, и только по возвращении в Белфаст узнала - армия устроила бойню на западе города.
– Они ворвались в квартал и просто начали палить во всё, что движется, - рассказывали ей в штабе бригады.
– Теперь говорят, что это была облава на нас, ВИРА. Вот только что-то все застреленные нашими людьми не были. Двадцать человек убили, даже священника. Он отпускал грехи умирающему, которого эти британские собаки и ранили. Он просто стоял на коленях рядом с умирающим и читал молитву, а его застрелили. Были снайперы. В одного парня стреляли четырнадцать раз. Ты можешь себе представить? Зачем пускать четырнадцать пуль, если хватит и одной? Звери, бешеные нелюди...
По радио власти отрапортовали, как за один день арестовали в Ольстере 342 человека, причастных к ИРА.
– Ха, да нет у нас столько, - заметил командир белфастской бригады.
– Нет, может, если и собрать всех добровольцев по Ольстеру, ровно столько и выйдет. Но мы посчитали по всем ячейкам, не хватает только пятнадцати наших парней. Двух, правда, убили. А кто остальные 322, понятия не имеем. Скорее всего, простые трудяги или активисты вроде твоего Шеймаса. Но властям же плевать, мы для них все на одно лицо.
– Лучше бы арестовывали лоялистских террористов, - кивнул Алистрина, - для гражданских они ещё опаснее, чем мы.
– Так они вместе с армией и налетали на наши кварталы. Они и солдатня стреляли по окнам и дверям, врывались в дома, угрожали людям расправой. Кто спал, тех выбрасывали из кроватей, голыми вели до бронетранспортеров, а кого и за волосы тащили. Сигаретами кожу прижигали, скоты.
– А вы что делали?
– резонно вопросила Алистрина?
– Кто должен защищать мирное население от оккупантов?