Стратегия

Он не ждет того, что я положу сумку, сразу нападая.

– Какого хрена ты сделал, Декстер?
– Он делает шаг вперед, словно может ударить.

Грей тоже подходит ближе.

– Полегче, Шон.

Шон бросает на него сердитый взгляд и возвращает внимание ко мне.

– Я задал тебе вопрос.

– Я облажался. И это съедает меня.

– Это и так ясно, Шерлок.

Мой взгляд следует мимо него к Айви, которая необычно бледна и молчалива сейчас.

– Фи? Она здесь? Она...
– Дерьмо. Я не могу сформулировать слова. Сожаление - агония, убивающая меня изнутри.

Она кивает и указывает в сторону лестницы.

– Она спит.

Моя сумка падает на пол, и я двигаюсь.

– Куда это ты, на хрен, собрался?
– кричит Шон.

– Туда, где я нужнее.
– Я не оглядываюсь.
– Можете наорать на меня позже.

Глава 39

Фи

В СПАЛЬНЕ ТЕМНО и прохладно, одеяло тяжелое и теплое. Я люблю эту кровать. Она большая, матрас упругий, но плюшевый сверху, белье мягкое и белоснежное. Кровать Итана. Наша кровать. Но она пахнет им, специями и теплом.

Я притягиваю подушку ближе и вздыхаю. Но звук открывающейся двери вынуждает напрячься.

Полоска света падает на кровать, а затем исчезает, когда дверь осторожно закрывается. Я сильнее обнимаю подушку, пытаясь держаться, пока Итан подходит ко мне. Мне не нужно его видеть, чтобы знать, это он.

Теперь он - моя кровь. Я знаю его, он словно мое собственное дыхание.

Кровать скрипит, и он проскальзывает под одеяло, убирая подушку и притягивая меня в свои объятия. Я заваливаюсь ему навстречу, всхлип срывается с уст, не смотря на все мои усилия сдержать его.

– Итан.
– Оборачиваю конечности вокруг него, крепко цепляясь.

– Вишенка, детка.
– Его объятия настолько крепкие, что почти больно. Я люблю это. Он держит меня так, словно пытается сделать частью своего тела - сильного, выносливого, стойкого против дерьма, что мир бросает нам в лицо. Его ладони гладят меня по волосам, по спине, везде, куда он может дотянуться.

– Дорогая, - шепчет он.
– Вишенка... Я...
– Прерывистое дыхание покидает его, и он вздрагивает.
– Блядь. Мне так жаль. Мне пиздец, как жаль.

Я цепляюсь за него, сжимая в кулаки его волосы.

– Все нормально.

– Нет, - вскрикивает он, низким и злым голосом. Затем глубоко вдыхает, собирая мои волосы.
– Это моя вина. Я подвел тебя.

Его голос кажется таким сломленным, что я поворачиваю голову и целую потный кадык на его шее, ощущая, как он движется, когда парень сглатывает.

– Что случилось?
– спрашиваю я.

Итан снова сглатывает, еще раз его пронизывает дрожь. Его губы прижимаются к моей голове, когда он глубоко и напряженно вдыхает. И я боюсь. Что он сделал?

Когда Итан начинает рассказывать мне о случившемся, я больше не боюсь. Я в ярости. Она накрывает меня, словно лесной пожар, разжигая кровь и ускоряя биение сердца.

Он заканчивает рассказ, устало вздыхая, его голова наклоняется, словно он больше не может ее удерживать.

Я склоняюсь над его лицом, прикасаясь к щекам так, чтобы он поднял голову. Его мрачное выражение больно видеть.

– Хочешь услышать что-то смешное?
– спрашиваю я.

Он хмурится.

– Что?

– Мой разум зашел в тупик на моменте о голой женщине в твоей постели.

Грустная улыбка пересекает его лицо.

– Это было наименее важной частью всей истории, Вишенка.

– Знаю. Но у меня появилось безумное желание выследить ее и врезать кулаком ей в сиську.

Итан смеется, словно не может сдержаться.

– Ее сиську? Это... до странного конкретно.

Я пожимаю плечами.

– В данный момент я мыслю не очень рационально.
– Мои глаза снова начинают слезиться.
– Думаю, у меня сиськи вместо мозгов.

Как будто слово "сиськи" стало переключателем, я начинаю плакать и кричать так, что моя грудь вздымается. Итан матерится и крепче меня обнимает, прижимая к своему телу еще раз.

– Фи... ангел, детка...
– бормочет он нежно, пока гладит по моей спине, зарывает пальцы в волосы.

Он осторожно раскачивает меня, пока лежу в кровати и плачу.

– Ты убиваешь меня, Фи, - шепчет он прерывисто.

– Знаю.
– Мое дыхание перехватывает.
– Я просто, кажется, не могу остановиться.
– Мне хочется собрать себя в кучу, прийти в чувство и забыть обо всем дерьме. Но это так не работает. Во мне скрывается бесконечный запас слез и гнева.

Его объятия становятся крепче, на грани болезненных, но я рада этому, хочу, чтобы он держал меня так вечно. Его нос утыкивается в мой висок.

– Значит плачь, сколько хочешь. Я никуда не уйду.

Странно, но в тот момент, когда он дает мне разрешение распасться на части, я успокаиваюсь. Через некоторое время, мое тело прекращает дрожать и я чувствую тяжелую усталость.

Итан не перестает гладить мое тело. Мой нос прижат к центру его груди.

Я вдыхаю его запах, цепляясь за футболку.

Когда он снова начинает говорить, его голос груб и надломлен, словно он тоже плакал.

– Грей написал мне как-то шутку. Хочешь услышать?

– Зная ужасные шутки Грея, вероятно, нет. Но давай.

Он трет мой затылок.

– Как бы ты назвала корову без ног?

Я ласкаю его кожу в области талии, где у парня такие рельефные мышцы.

– Как?

– Говядина.

С секунду мы оба молчим, а затем я начинаю хохотать.

– Боже, это так неправильно.

– Ужасно.
– Итан поворачивается на бок и прикасается к моей щеке.
– Но это тебя рассмешило. А меня лишь это и волнует.
– Боль и сожаление затуманивают его глаза.
– Я хочу исправить это, Фи. Но не знаю как. Не знаю, что сделать.

Для такого парня, как Итан, быть беспомощным, должно быть, невыносимо. Я могу почувствовать, как сжимаются и расслабляются его мышцы, когда все его тело хочет действовать, сделать свой ход.

Мой взгляд скользит мимо него, сосредотачиваясь на чем-то отдаленном, а мой голос кажется пустым.

– Все так, Итан, ты не можешь.

Знаю, это его не устроит. Он хмурится, словно хочет кого-то ударить. Я чувствую тоже самое. Но впервые меня это не волнует. Кажется, я потеряла способность бороться.