Страж для бабочки

— Девичник! — раздаётся хоровой ответ с заднего сидения, от которого Аня вздрагивает.

Вырулив на дорогу, Вадим улыбается тому, сколько позитива вложено Соней в это слово. Кажется, случившееся на кладбище уже не так сильно волнует её, как перед встречей с Викой. Теперь он ещё сильнее уверен в правильности решения. Выслушивая наспех составленные планы девушек, Вадим предвкушает позитивный вечер в противовес напряжённой первой половине дня.

По пути в деревню они останавливаются, и Вика прикупает пару увесистых пакетов для банкета. Вадим аккуратно и мягко ведёт машину, незаметно для пассажирок проверяя отсутствие хвоста. Как всегда никого, словно Радов никогда и не пытался выследить их, упуская из виду или намеренно игнорируя такую возможность. Всю дорогу в машине стоит тишина: погружённая в свои мысли Аня слушает музыку в наушниках, а Вика и Соня о чём-то тихо шушукаются сзади, время от времени заливаясь смехом.

К воротам хором подъезжают, когда начинает смеркаться. Лицо Сони наполняется любопытством, едва она высаживается из машины и видит место назначения.

— Вот это хоромы… — шепчет она на руках Вадима, и тот хмыкает — всё же, она его сестрёнка, даже мысли у них одинаковы.

Переодевшись с дороги в домашнюю одежду, все усаживаются за стол. Спешно приготовленный ужин словно по волшебству исчезает с тарелок, едва Вадим успевает раскладывать его. Он кашеварит один, позволяя оголодавшим девушкам соревноваться в красноречии ради получения первой порции очередного блюда. Сам Вадим ест урывками, между делом, отдавая всё время готовке.

Покончив с вознёй за плитой и поставив финальное блюдо на стол, Вадим со своей тарелкой присаживается отдельно, со стороны наблюдая, как девушки переговариваются на различные темы. И Соня наравне с остальными. Вадим видит, как сквозь её искреннюю маску позитива, весёлый смех и радостное настроение прорывается глубоко затаённая тревога. Не сильно, но намётанный глаз и долгий опыт общения с сестрой помогают ему это увидеть. Она переживает. Скорее всего, именно за него, после случившегося на кладбище, вдобавок считая себя отчасти виновницей его вовлечения в чужие проблемы. Собственно, как и Аня. Пусть она пытается скрыть тревогу и насладиться праздником, но в редкие паузы настоящие эмоции отображаются на её лице. Вадим не против этого. Пусть подопечная переварит его слова и станет чуточку более осмотрительной в своих действиях.

Встретившись с Соней взглядом, Вадим улыбается ей, и та неловко отвечает ему, тут же пряча лицо над тарелкой. Он рад за неё и надеется, что Радов сдержит слово и не тронет его сестру. Хотя всё ещё не верит в это. Ведь чего стоят слова человека с такой судьбой, как у Радова? Убирая посуду со стола, Вадим размышляет, стоит ли забирать сестру из больницы под личный контроль. Расставляя купленные Викой десерты и сладости, он принимает решение оставить Соню под своим присмотром здесь, в деревне. Это поможет меньше маячить в городе и обезопасит девушку, в случаи накала обстановки с Радовым. Ничего не говорит вслух, решая не портить сестрёнке маленький праздник. Однако, всё ещё сомневается в этом.

Оставив троицу веселиться и разобрав бардак на кухне, Вадим покидает помещение и выходит на улицу. Присев на ступеньки крыльца, закуривает и звонит Карине. Он не знает, о чём говорить. О чём угодно, лишь бы просто услышать её голос. Карина понимает его. Она рассказывает ему о своей поездке на море, где местный юноша, вчерашний школьник и помощник в гостинице, почти месяц пытался охмурить её и затащить в постель. Она ловко игнорировала его настойчивые ухаживания, считая, что через секс с ней мальчишка пытался самоутвердиться. Закончилось всё тем, что в последний день своего пребывания на побережье она сама затащила его в номер и так завела, что раскрасневшийся бедняга удрал от неё, даже не поцеловав, не говоря о чём-то большем.

— Что случилось? — спрашивает Карина, когда Вадим перестаёт искренне хохотать. Её слова возвращают его к тому, с чего начался разговор. С сомнений, стоит ли оставлять Соню возле себя, жертвуя больничным уходом ради безопасности. — Расскажи, что у тебя на сердце.

Этот спокойный, ласковый голос звучит так тепло и так близко, что он не в силах сказать ей «нет». Вадим выдыхает и начинает рассказывает ей всё, что случилось с ним за этот месяц. Самое сокровенное, самое личное. По-началу робко, с трудом выдавливая из себя особо сложные в душевном плане вещи. Но чем больше он говорит, тем сильнее стирается душевный барьер. Ему становится легко высказать ей все свои страхи, мечты и переживания, которыми ни с кем и никогда не делился. Ни с Соней, ни даже с матерью перед её могилой. Он даже озвучивает истинную причину приезда к ней, внутренне готовый получить за это заслуженный конец их едва восстановившихся отношений. Но Карина не сбрасывает звонок, и он заканчивает всё мыслями после сегодняшнего ужина. Ему тошно. Противно от собственной глупости, собственных решений и мерзких мыслей в сторону людей, которые втянули его во всё это. Он хочет почувствовать на себе тёплые объятия мамы и услышать от неё, что всё будет хорошо. Он скучает по ней. И только сейчас понимает, как сильно ему не хватает её.

— Всё будет хорошо, — впервые с начала его откровений говорит Карина. Её голос кажется ему так сильно похож на тот, который больше никогда не услышит, а от этих эмоций он нервно затягивается остатками второй сигареты. — Под твоей защитой она будет в безопасности. И не отступайся от неё. Теперь ты её единственная опора в этой жизни.

— А ты моя, — выпаливает он то, что на душе, и лупит себя по щеке, размазывая особо наглого комара. Больно. — Я могу в понедельник приехать к тебе часам к десяти? На кофе. Я буду один. Мне всё равно придётся ехать в город.

— На кофе? — по её голосу Вадим догадывается, что она улыбается, и эта улыбка передаётся ему.

— Да. Очень крепкий кофе. На пару кружек. Ведь я всё ещё не расплатился с тобой за целые семь лет тишины. И за стрижку. А теперь ещё это. М? Алло.

Вместо ответа приходит сообщение в ватсапе от неё. Открыв приложение, Вадим удивлённо смотрит на фотку белого махрового халата, поверх которого разбросаны алые волосы. Но его внимание привлекает вовсе не этот контраст, а глубокий вырез в халате, в котором отчётливо видна ложбинка свободной от белья груди.

— Такой сорт кофе подойдёт? — раздаётся из динамика томный голос.

— Это для меня?

— Только для тебя.

— Тогда с нетерпением жду нашу встречу.

— Спокойной ночи. Люблю тебя.

Не дав ему опомниться, Карина сбрасывает звонок. Вадим удивлённо переваривает последнюю фразу. Она никогда не говорила ничего подобного ранее и запрещала ему подобные сантименты даже в самом начале их отношений. «Никакой романтики, только секс» — таково было ею же установленное правило. Вадим начинает задумываться над тем, что она решила отменить его в одностороннем порядке. Может, подзабыла о своих словах, а может третий десяток лет за спиной многое поменял в её мировоззрении.

Он прихлопывает ещё одного комара. Только сейчас Вадим замечает, что его трясёт мелкой дрожью после откровенного разговора, но та уже успокаивается, как наступает штиль после разрушительной бури. Он звонит Майклу, чтобы получить разрешение оставить Соню в доме на постоянной основе. Как и ожидалось, старик воспринимает ситуацию достаточно серьёзно и заверяет, что проблем не будет. После этого они продолжают разговор, обсуждая детали случившегося на кладбище и после него.

Устав отбиваться от комаров, Вадим возвращается в дом. Тихо подходя к кухне, вслушивается в голоса. Соня участвует в беседе наравне с другими девушками, даже с Аней они, кажется, окончательно поладили. Её бодрый голос придаёт ему сил и уверенность в своём решении. Хихикая с какой-то шутки, Соня даже не поднимает на него взгляд и чуть-чуть отпивает ароматный чай, закусывая кусочком торта. Этой тощей панде весело в новой компании. Кажется, идея пустить сюда Вику была очень даже удачной.

Взяв себе пару пирожных, Вадим подходит к сестре сзади и осторожно целует её в ёжик коротких волос на затылке. Она смущённо отстраняется от него, и он уходит, не желая портить сложившуюся идиллию своим вторжением.

Развалившись на диване в гостиной и без особого аппетита поедая десерты, Вадим одним ухом следит за девичьими разговорчиками, а другим слушает один из старых советских фильмов на ноутбуке. А затем ещё один, пока не засыпает там же, с пустой тарелкой на груди.

***

— Вадя! — раздаётся настойчивый голос где-то вдалеке. — Вадя!!! — оглушительный хлопок по плечу и рёв в самое ухо заставляют Вадима подорваться, едва не запустив ноутбук через всю комнату.