Страж империи

В самом деле, я ушел в Зону и не вернулся, обо мне написали некролог, поставили памятник. О том, что в потенциально враждебной стране по ту сторону Зоны появился некий тип, именующий себя Терновским, Сабрина вряд ли знает, этот факт аркадианскими СМИ наверняка замалчивается.

Как бы там ни было, думаю, я должен дать ей знать, что жив и у меня все хорошо. С другой стороны, как это сделать? Телефонной связи между Сиберией и Аркадией, ясное дело, нет и быть не может: формально война продолжается. Да, Содружество и Северный Альянс заключили перемирие, которое не нарушалось со времен Херсонесской войны, и это де-факто мир, пусть и шаткий. Однако с формальной точки зрения мирный договор еще не заключен, ну а какие могут быть телефонные разговоры через линию фронта?

Впрочем, идея есть.

Я толкнул дверь, вошел в ювелирку и подошел к прилавку.

– Здравствуйте, чем могу служить? – вежливо сказала продавщица.

– Здравствуйте. У вас на вывеске есть серебряный кулон с листиками и сапфиром.

– Вам нужен такой же?

– Нет, мне нужна пара серебряных сережек с сапфирами в похожем стиле.

Но, как назло, в магазине не нашлось никаких серебряных сережек с сапфирами. С рубинами – пожалуйста, с изумрудами – три разновидности, и одна пара даже примерно похожа на тот кулон, что я подарил Сабрине, а вот сережки с сапфирами все продались почему-то, хотя до этого много месяцев не пользовались спросом.

– Вы можете заглянуть в другой магазин, – посоветовала продавщица, – он на этой же улице, только на километр в сторону центра. Оба магазина – одна фирма, ассортимент один и тот же. Может, у них есть то, что вам надо… погодите, я им сейчас позвоню.

Она позвонила и узнала, что у них есть серебряные серьги с сапфирами, причем несколько разных пар. Я поблагодарил и пошел по указанному адресу, а по дороге подошел к банкомату, достал свою платежную карту и проверил, сколько там мне зарплаты накапало: до этого момента у меня не было особого интереса к финансам.

Оказалось, что зарплатой меня не обидели: на аркадианские империалы получилось где-то тысяч пять в месяц, то есть больше, чем пенсия эстэошника. То ли в Сиберии военные так хорошо живут, то ли это у меня персонально такая зарплата…

Во второй ювелирке действительно нашлась пара сережек с «растительной стилистикой», в принципе, если не очень присматриваться – могут сойти за комплект с медальоном Сабрины. Я расплатился – получилось всего три сотни талеров, то есть сотня империалов – сунул коробочку в нагрудный карман и пошел.

На обратном пути, проходя мимо какой-то забегаловки, я учуял запах свежей сдобы. Точно, собирался же в кондитерскую заглянуть.

Захожу – уютненько так. Зал отгорожен от улицы, по сути, стеклянными стенами, причем само здание стоит чуть в глубине, а не вровень с другими зданиями, и потому между тротуаром и зданием втиснулась небольшая живописная клумба. Видок на клумбу неплох, неудивительно, что посетители садятся преимущественно за столики у стены-окна. Внутренняя отделка – дерево, с закосом под крестьянскую избу. Сам-то я не из крестьян, но… как-то по-домашнему тут. Наверное. А то ведь у меня никогда не было своего дома, только благодаря памяти малыша Сашика я примерно понимаю, что такое «дом родной». Моим же «родным домом» стал продуваемый всеми ветрами, проклятый Создательницей чердак, на котором обе сущности, из останков которых я состою, нашли свою погибель в лице друг друга…

– Добрый день, чего изволите? – вывел меня из задумчивости приятный девичий голосок.

Я увидел симпатичную полную девушку лет двадцати с небольшим. Что-то подсказало мне, что заведение – семейный подряд, возможно, потому, что девушка с толстенькими щечками как нельзя лучше подходит на роль дочки пекаря.

– Да я на запах сдобы зашел, – сказал я. – Мне бы чего сдобного да сладкого, пирожных, булочек, в таком вот духе. Ну и чайку или кофе, что там вы подаете.

– У вас сегодня сладкий день? – улыбнулась девушка, явно пытаясь флиртовать.

– Угу. У меня каждый день сладкий, когда удается вырваться с базы.

Я получил пару сдобных, душистых булочек с джемом и сгущенным молоком, кофе со сливками и расположился у окна.

Надолго вкусняшек мне не хватило, и я снова пошел к стойке за добавкой. Тут рядом с девушкой нарисовался сам пекарь – в белой рубашке, белом фартуке и белом колпаке, по возрасту годится ей в отцы, седоусый, но вопреки ожиданиям – сухопарый, а не толстый.

– Как раз штрудель из духовки вынул, – сообщил он, – не желаете ли?

– Конечно, желаю, – сказал я.

Девушка с завидным для своих округлостей проворством метнулась на кухню.

– А вы, стало быть, из той военчасти, что возле города? – полюбопытствовал пекарь.

– Угу.

– А мы все гадали, кто там дислоцируется… Никогда бы не подумал, что у нас остались кавалерийские части.

И тут я вспомнил, что у меня на поясе висит свернутый хлыст.

– Ах, вы про хлыст… Да нет. Использую его, чтобы отбиваться от сержанта, – пошутил я.

Девчушка, как раз появившаяся с порцией штруделя, захихикала, я улыбнулся. В принципе, она несколько полнее, чем хотелось бы, но все равно ничего так…

Дело шло к полудню, в заведении царит тишина, на улице машин нет, потому характерный щелчок ударно-спускового механизма донесся до меня сзади сквозь распахнутую настежь дверь еще до того, как раздался хлопок. Я моментально сместился в сторону и увидел, как на белой рубашке пекаря появилась алая клякса. Девушка взвизгнула и грохнулась в обморок.

Ну, все. Накрылся мой штрудель.

Я развернулся, продолжая смещаться в сторону, и оказался лицом к лицу с самой натуральной расстрельной командой – стволов пятнадцать. Аристарх, Ярин, Ковалевски – и с ними все лучшие стрелки «синей» команды.

Залп летит в распахнутые двери вслед за мной. Стена покрывается красными кляксами, один шарик с краской прилетел в ухо еще ничего не понимающему посетителю. Следующий залп придется по мне – потому что бежать некуда.

…И я выпрыгнул в боковое окно, вынеся стекло, под визг перепуганных посетителей.

В голове попыталась проскочить мысль вроде «как они меня нашли?!» – но не успела.

Я оказался в боковой улочке – буквально три метра между кафешкой и соседним зданием, и оба выхода из нее перекрыты, с каждой стороны по несколько человек. Ну да, расстрельная команда – полтора десятка из пятидесяти, и остальные сейчас где-то рядом. Мои курсанты устроили мне натуральную западню, перекрыли все пути отхода – ну а чего я ждал? Большинство ведь училось в отличных училищах спецназа и не только.

Обе группы начали стрелять, у меня остался последний путь – вверх. Я подпрыгнул, оттолкнулся правой ногой от стены соседнего знания вперед и вверх, затем левой – от стены кафешки, потом снова правой – и оказался на крыше, благо, кафе одноэтажное.

– Цель на крыше! – завопило сразу несколько голосов.

Ну да, кафе оцеплено, как я и думал.

В этот момент по улице проехал автобус, я разбежался, прыгнул вдогонку, приземлился на крышу автобуса и успел распластаться на ней за миг до того, как над головой засвистели шарики.