Страж

— Ну? — Торек изящно махнул рукой. — Что же в итоге будет, брат?

Торек теперь стоял над ним, всё ещё обнажённый, его силуэт очерчивался тенями от камина за его спиной и более тусклыми свечами на каминной полке над ним. Мужчина-видящий всё ещё был возбуждён, несмотря на то, что кончил с Хайли. Он был мускулистым и хорошо сложенным, но Ревик на самом деле не чувствовал в нем никакого высокомерия по поводу этого факта, просто уверенность и затяжные нити сексуальной боли, когда он посмотрел вниз, туда, где Ревик сидел у его ног.

Ревик почувствовал облегчение в свете другого видящего, накатывающие волны удовольствия от секса, хотя он мог сказать, что Торек не давал ему почувствовать что-то из этого, конечно, не настолько, чтобы Ревик мог разделить часть этого облегчения, даже на расстоянии.

Торек позволил ему почувствовать ровно столько, чтобы усугубить боль Ревика.

Но больше всего Ревик чувствовал уверенность в себе, полное отсутствие нерешительности.

Торек чувствовал терпение. Терпение, рождённое тем, что он никогда не проигрывал.

Ревик посмотрел на своё собственное тело, на металлические наручники на лодыжках, синяки от того, что Торек делал с ним ранее. Он пробыл здесь достаточно долго, чтобы похудеть. Спина болела сильнее, чем грудь; однако он не мог видеть ни своей спины, ни более массивных наручников, которые удерживали его локти вместе, ни запястий, поскольку его руки были прижаты под неудобными углами.

Он знал, что, вероятно, от него плохо пахло, потому что он пробыл здесь слишком долго.

Он почувствовал некоторый стыд из-за этого, какую-то раболепную форму смущения, но главной эмоцией, которая возникла, был гнев.

Оказалось, что гнева было так много, что какое-то время он не мог это контролировать.

— Иди на х*й, — сказал он, поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с этими золотыми глазами.

Торек улыбнулся ему сверху вниз, но улыбка не изменила этого пристального взгляда.

Это также не поколебало уверенности, которую Ревик чувствовал в нём.

— Иди сюда, Хайли, — сказал Торек, не сводя глаз с Ревика. — Я думаю, наш брат хотел бы, чтобы ты поиграла с ним немного. Очевидно, мы наскучили ему за последние несколько часов.

Ревик закрыл глаза, чувствуя, как его боль усиливается.

— Е*ать.

— Нет, брат, — сказал Торек.

Ревик услышал, как он улыбнулся, прямо перед тем, как видящий мягко щёлкнул языком.

— Нет, боюсь, никого е*ать ты не будешь. Не раньше, чем ты станешь чертовски уступчивым. Но дай мне знать, когда захочешь поговорить, брат. Тогда мы сможем обсудить это. Мы можем обсуждать это часами, если ты того пожелаешь.

Ревик открыл глаза достаточно надолго, чтобы увидеть, как к нему приближается женщина-видящая.

Она была скользкой от пота из-за секса с Тореком, её волосы частично прилипли к шее и лицу. Она улыбнулась Ревику, и он уже почувствовал вокруг себя проблески её желания, её стремление сделать так, как просил Торек.

Она не станет облегчать ему задачу.

Она была сострадательна к нему в целом, но в этом — не особенно.

Ей это нравилось, может быть, даже больше, чем самому Тореку.

Ревик наблюдал за ней, желая, чтобы она подошла ближе, даже когда почувствовал, как в нём поднимается гнев, желание выбить дерьмо из них обоих.

— Боги, он хорошенький, детка, — сказала Хайли, на мгновение обвиваясь вокруг Торека, когда дошла до него. — Я думаю, мы должны оставить его таким. Я могла бы кончить только от его света.

Торек рассмеялся, целуя её в губы.

— Я думаю, у тебя ещё будет время поиграть с ним, милая, — пробормотал он, снова заглядывая в глаза Ревику. — Он упрямый маленький экс-Шулер. Возможно, у тебя ещё есть несколько недель, чтобы поиграть с ним вот так… может быть, и дольше, если он продолжит играть со мной в эту войну желаний.

— Недель? — на этот раз Ревик поднял глаза по-настоящему, чувствуя, как страх снова сжимается в груди. Несмотря на то, что время ускользало от него, затуманивая его сознание, сбивая с толку, Ревик на самом деле не верил, что Торек откровенно нарушит контракт. — Брат, — выдавил он, почти задыхаясь. — Брат… у нас было соглашение.

— Было, — согласился Торек. — Мы договорились, что я могу обладать тобой, пока не сломаю тебя.

Всё ещё обнимая Хайли, Торек притянул её ближе, уткнувшись лицом в её шею и плечо, прижимаясь к ней.

— …Мы сказали, что я могу получить тебя, если всё закончится до того, как тебе придётся вернуться к своей работе с людьми, брат.

— Это была грёбаная неделя, — огрызнулся Ревик. — Максимум десять дней.

— Эти десять дней закончились десять дней назад, брат.

Ревик уставился на него, чувствуя, как его паника усиливается.

— Брат, ты поставил под угрозу мою профессию… саму мою жизнь. Ты обещал мне. Ты сказал, что это не будет тюремным заключением. У нас было грёбаное соглашение…

— Было, — признал Торек. — И я придерживался его, брат. Полностью.

— Как ты можешь так утверждать? Ты говорил мне о грёбаной неделе…

— Я не говорил тебе ничего подобного, — сказал Торек, и в его голосе прозвучало предупреждение. — В контракте, который ты подписал, говорилось, что я могу владеть тобой столько, сколько мне нужно, чтобы заставить тебя выполнять мои пожелания… при условии, что это закончится до того, как тебе придётся вернуться к своей работе.

Торек произнёс последние слова мягко, но с ударением, всё ещё прижимая Хайли к себе, пока произносил эти слова. Проследив за взглядом Ревика, он пожал плечами и добавил:

— Изначально ты должен был вернуться к своей работе через десять дней. Я договорился о большем сроке.

Он улыбнулся, увидев выражение лица Ревика.

— Твои работодатели были, э-э… весьма любезны, брат. По крайней мере, как только они узнали, кто я такой. Я заверил их, что верну тебя в первозданном виде, конечно же. И что ты полностью согласен с нашей договорённостью. Один из них, в частности, казался весьма увлечённым этой идеей, брат. Адмирал Дюренкирк, я полагаю? Он предложил мне кучу денег, на самом деле. Чертовски много денег, просто чтобы навестить тебя, пока ты здесь.