Страж

Пистолет был направлен не на него.

— Отойди от него. Немедленно. Это не было просьбой, — видящий, державший пистолет, снял его с предохранителя, направив дуло прямо в лицо другому видящему. — Сделай это. Или я прикажу вывести тебя в переулок. Если ты выберешься отсюда живым, тебе здесь больше никогда не будут рады.

Пальцы сжались на плече Ревика, притягивая его к чьим-то ногам.

Свет Ревика зазмеился наружу, пытаясь определить, кто это был, и он поморщился, когда это спровоцировало ошейник. Пальцы, державшие его, чуть не причинили ему боль, когда Ревик попытался вырваться.

— Это он, не так ли? Тот Шулер, который был у тебя на сцене несколько месяцев назад?

— Отпусти его.

— Сколько? — спросил мужчина, державший его. — Один минет. Сколько?

Ревик скорее почувствовал, чем увидел это.

Света схлестнулись в воздухе над его головой. Его глаза забегали по углам — теперь это была забытая, но всё ещё сохранившаяся привычка, даже сейчас, когда он едва мог сфокусировать взгляд. Он видел повсюду тела, но даже сквозь них он видел больше видящих с оружием.

Охрана. Они были одеты в костюмы.

Как гангстеры.

Ревик усмехнулся, наблюдая за их приближением.

Музыка, доносившаяся из динамиков над головой, заставляла его грудь вибрировать.

Он мельком увидел голые ноги, сетчатые чулки, короткие юбки, туфли на высоком каблуке… Ещё костюмы. Там была Хайли. Она улыбнулась ему из белого кожаного кресла по другую сторону стеклянного стола, подмигнув, когда встретилась с ним взглядом.

Когда Ревик поднял глаза в тот раз, он понял, что пистолет держал Торек.

Он также осознал, что стоит на коленях на чём-то вроде коврика из овчины, за стеклянным столиком в основании кожаного дивана. Он смутно помнил это место, но не мог вспомнить, как он туда попал. Он вспомнил, как Торек сказал ему, что они собираются куда-то пойти.

Ревик почти испугался.

Он не выходил из дома Торека дольше, чем…

Ну, он на самом деле не знал, сколько времени прошло.

Он просто сидел там, молча, пока охрана приблизилась к пьяному видящему, схватившему его за плечо, и заставила отпустить.

Как только он это сделал, они вытащили другого мужчину из-за стеклянного стола.

— Отведите этого dugra-te di aros на задний двор и преподайте ему урок клубного этикета, — сказал Торек, и его голос звучал злее, чем Ревик когда-либо слышал от него. — Я не хочу, чтобы он снова был здесь. Когда-либо. Возьмите его изображение. Возьмите и его aleimi– сигнатуру. Внесите его имя в чёртов список.

Ревик услышал одобрительный шёпот, даже когда они уводили пьяного видящего.

Как только они ушли, Торек подошёл к секционному дивану и тяжело опустился на кожаную обивку позади того места, где Ревик стоял на коленях.

Ревик не двигался до тех пор, пока Торек не хлопнул себя по ноге, один раз — недвусмысленная команда. Тогда Ревик сделал движение без раздумий, откинувшись назад и положив голову на ногу другого, недалеко от того места, где Торек ударил по ней ладонью. Он закрыл глаза, борясь с головокружением, и привалился всем весом к спинке кожаного дивана.

«Ты позволял ему прикасаться к тебе?» — спросил Торек.

Ревик не ответил.

Торек схватил его за волосы. Он встряхнул его, один раз.

«Ты позволил ему прикоснуться к тебе, брат? Ты просил его об этом?»

Ревик пытался сообразить.

Делал ли он это? Он не мог вспомнить.

Он помнил руки на нём.

Он вспомнил, как другой видящий прикасался к нему.

Он вспомнил, как чертовски сильно хотел, чтобы эти руки были на нём.

— Может быть, — пробормотал он. Он глубже прижался к ноге другого видящего, делая свой свет покорным. «Прошу прощения».

Он почувствовал, как гнев Торека усиливается.

«Ты думаешь, что так легко отделаешься? — спросил его Торек через Барьер. — Непослушный маленький засранец. Ещё раз попытаешься манипулировать мной подобным образом, и я изобью тебя до потери сознания».

Ревик тихо рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать.

Пытался ли он манипулировать им?

Этого он тоже не мог вспомнить.

Он вообще не помнил, чтобы хотел этого пьяного видящего.

Он хотел Хайли. Он поймал себя на том, что смотрит на неё, на её тёмные волосы, собранные в локоны на затылке, тёмную помаду, подведённые глаза. На ней было небесно-голубое платье из какой-то мерцающей ткани, высокие каблуки, чёрные нейлоновые чулки. Он знал, что позже будет смотреть, как они с Тореком трахаются, но он хотел посмотреть на это сейчас. Он задавался вопросом, позволит ли Торек ему заняться с ней оральным сексом.

Однако у него сильно кружилась голова.

Слишком много алкоголя. Слишком много наркотиков — или что бы это ни было.

Почти никакой еды.

Он хотел спать, но его свет начинал болеть. С каждой минутой боль становилась всё сильнее, и он понял, что может чувствовать света других видящих в комнате, реагирующих на его боль. По крайней мере, некоторые из них видели, как Торек разозлился на того парня, который пытался уговорить Ревика отсосать ему. Некоторые из них были открыто возбуждены его болью. Другие были очарованы тем фактом, что Торек выставлял его напоказ как своего рода домашнее животное.

Ревик, однако, не был голым. На нём не было рубашки, но он был на девяносто процентов уверен, что на нём имелись брюки. Без обуви. Определённо без обуви.

«Брат, я хочу, чтобы ты отсосал мне. Прямо сейчас».

Замешательство сменилось лёгкой болью на лице Ревика.

«Здесь?» — послал он.

«Да, здесь. Прямо сейчас».

Ревик почувствовал, что его боль усиливается, ещё до того, как Торек начал расстёгивать свой ремень. Другой видящий не позволял ему делать этого раньше. Ни разу. Даже наедине.