Страждущий веры

— Привет, соня! — Брат потянул меня за руку и, усадив рядом, вручил плошку с ранним завтраком… или поздним обедом. Впервые за прошедшие дни я чувствовала вкус пищи. Это была размоченная сушёная треска или оленина?

— Если нет возражений, тянем жребий. — Асгрим вручил соседу холщовый мешок. Тот вынул из него палочку с зазубринами и хмыкнул.

— Что происходит? — прошептала я брату.

— Распределяем дежурства. Все хотят хорошенько отдохнуть перед очередным броском. Говорят, мы даже до половины не дошли.

— Кошмар!

Отощавший мешок передали мне, и я без задней мысли сунула внутрь руку.

— Если не хочешь, можешь не участвовать. Все поймут, — улыбнулся брат.

— Для женщины это слишком. Мы никогда не берём их в походы, — поддержал его Асгрим.

Они считают, что я слабая? Обсуждали, что зря взяли меня с собой? Я не так хорошо держалась последние дни, но…

— Всё в порядке. Я подежурю вместе со всеми, — я вытянула палочку и, вручив мешок брату, сосчитала зазубрины. Три.

— Кто ещё третий?

Я с надеждой глянула на Вейаса, на Асгрима, потом на других туатов. Микаш, сидевший на противоположном конце костра, медленно поднял руку. Конечно, моя удача! Но отступать нельзя, иначе все подумают, что я струсила.

Доела похлёбку, покормила лошадей, размяла ноги, и с наступлением темноты снова завалилась спать. Вей, которому досталось дежурить передо мной, разбудил, когда подошла очередь.

— Ты можешь отказаться в любую минуту, — напомнил брат, укутываясь в одеяло.

Я потянулась, стряхивая остатки сна, и упрямо глянула на поляну. В отсветах пламени виднелся широкоплечий силуэт Микаша — раза в два крупнее любого из туатов.

— Я же не в пещеру к медведю иду.

Я подошла к костру, уселась и пошевелила поленья палкой.

— Не делай так, всё развалится и потухнет, — заворчал Микаш. — Поспи лучше, я никому не скажу.

— Так я тебе и поверила, — огрызнулась я, но подпалённую палку бросила в костёр. — И вообще, я, кажется, просила со мной не разговаривать ни вслух, ни мысленно.

— Гордая ты слишком, от этого все беды: и у тебя, и у брата. Вышла бы замуж и сидела у камина за толстыми стенами, а не тащилась с шайкой демонов на край света.

— За твоего бывшего хозяина? Знаешь, что он хотел со мной сделать после рождения наследника? Должен знать — ты ведь всех читаешь.

— В его голове было столько дряни, что я старался туда не соваться.

Я вскинула брови. Он юркой, любопытной змейкой скользнул в мои мысли и принялся в них копаться. Я раскрыла перед ним воспоминания о подслушанном в шкафу разговоре.

— Он просто хвост перед цыпочкой пушил, — после долгой паузы заявил Микаш. — Никто бы не позволил ему причинить тебе вред. Бегал бы за своими служанками, а ты нашла бы себе лакея посмазливей. Так все знатные дамы делают.

— Фу! — я запустила в него попавшейся под руку шишкой. Микаш поймал её у самого лица и кинул в огонь. — Может, все и делают, а я не собираюсь. Уж лучше быть старой девой, чем изменять супругу и терпеть его измены. Сам-то чего со своим дорогим Йорденом не остался? Ехал бы сейчас в тёплые степи. Чай, у вас там и снега почти нет.

Не желая продолжать разговор, он вынул из-за пазухи обгорелый лист. Я попыталась заглянуть, но Микаш тут же его спрятал.

— Скажи же, зачем тебя за нами понесло?! — разозлилась я.

— Потому что один я бы тут не выжил.

Он положил голову на ладони и гипнотизировал пламя.

— Я спрашивала, что ты забыл в этой ледяной могиле.

Он скрипел зубами, огонь подчёркивал вздувшиеся на висках жилы.

— Я задала простой вопрос. У тебя даже на него не хватает мужества ответить?

— Не знаю я! Ты довольна? У меня была цель: стать рыцарем. Ради этого я каждый день рисковал собой, добывая трофеи для молокососов из высоких родов, защищал их, прислуживал, хотя в глубине души понимал, что они никогда не примут меня за равного. Единственная награда мне будет — безымянная могила на задворках Мидгарда. Хотя вряд ли бы кто-то стал её рыть, скорее бы бросили тело на растерзание стервятникам. Но у меня была хотя бы видимость цели. А теперь я не знаю, что мне делать и куда идти. Одолжите мне свою цель.

Несколько мгновений мы пялились друг на друга, а потом одновременно отвернулись. Совершенно сумасшедший, больной на всю голову медведь. Как от него избавиться? Вей не выдержит, если он и дальше за нами хвостом ходить будет. Я не выдержу первой!

— Так что у вас за цель? Твоему брату назначили здесь испытание? Какого демона ему надо убить: йети, инистого великана?..

— Вэса.

— Никогда о таком не слышал. — Пляска теней и бликов искажало его лицо, облекая в причудливую маску. Таким я этого вэса и представляла.

— Вэс — один из стражей гробницы Безликого в Хельхейме.

Микаш приоткрыл рот. Что ж, мне удалось сбить с него спесь.

— Это безумие!

Я усмехнулась:

— Если струсил, можешь дождаться нас на границе Заледенелого моря вместе с туатами. Мы сами отыщем саркофаг Безликого, убьём вэса и добудем его клыки. Вот увидишь!

Микаш стянул капюшон, взлохматил пятерней без того косматые волосы и снова закутался по самый нос. Мороз кусал уши.

— Кто таков этот Безликий, что его похоронили в такой дыре и выставили для охраны демонов? — задумчиво поинтересовался он, словно всерьёз размышлял над этим. — Они там, чтобы никого к нему не пускать или чтобы его самого не выпускать?

— Ты не слышал о Безликом?! Да о нём всем в детстве сказки рассказывают.

— Не было у меня в детстве времени на сказки. Мы работали, чтобы не умереть с голоду.

Да-да, даже пяти минуток на сказку перед сном для ребёнка не получалось выделить. Кто его воспитывал вообще?

— Это создатель нашего ордена, того ордена, в который ты так стремишься поступить. Не знать о таких вещах стыдно.

— О! А ты знаешь, когда сажать пшеницу, что делать, если корова не может отелиться или где искать отбившихся от стада овец? — он презрительно сощурился и склонил голову набок. — По мне, не знать такие вещи не менее стыдно. Они куда важнее для жизни, чем сказки.